НОВЫЕ ЕВРЕИ

Согласно еврейской традиции, в праздник Шавуот (в этом году Шавуот отмечался с вечера 4 июня по вечер 6 июня – прим. ред.), читается «Книга Рут», призванная напомнить нам о тех, кто в различные исторические эпохи проходил гиюр и присоединялся к нашему народу, не только становясь его неотъемлемой частью, но и нередко составляя его славу – через себя и своих потомков. (Потомками моавитянки Рут в русском прочтении Руфи были царь Давид и царь Соломон – прим. ред.) Так было в глубокой древности, в средние века, в новое время, и этот процесс продолжается и в наши дни. Сотни, а некоторые говорят, что и тысячи людей в своих духовных поисках самостоятельно приходят к осознанию истинности иудаизма и начинают искать путь к еврейскому народу. Благодаря одному из наших читателей, мы познакомились с одной из семей, находящихся на этом пути, а точнее, с ее главой – живущей в марийской деревне, в ста километрах от Йошкар-Олы Фаиной Ачановой, и попросили ее рассказать о том, как родился ее интерес к Торе и еврейскому образу жизни.

– Я родилась в глубинке республики Марий-Эл, тогда это была еще Марийская АССР, вся моя родня, насколько я знаю, марийцы, и у меня было самое обычное советское детство, – рассказывает Фаина. – Училась я в обычной советской русской школе, у нас даже не преподавался марийский язык. Была, как полагается, октябренком, а затем пионеркой. После школы я поступила в культпросветучилище, отделение народных хоров, и думала заниматься работой в клубе. Но тут как раз наступили лихие 1990-е, вся клубная система рухнула, так что этим планам сбыться было не суждено. Потом окончила в Петрозаводске консерваторию, получила специальность этномузыковеда и вернулась домой.

– Ваша семья была религиозной?

– Нет, совсем нет. Во всяком случае, ничего, что было бы связано с религией, у нас в доме не было. То есть иконка, конечно, как полагается, в уголке была, но, когда мама иногда становилась перед ней на колени, мне как пионерке становилось стыдно. Я думала: что же это мама такая глупенькая, что бьет эти поклоны – ведь все знают, что Бога нет!

– Тогда с чего же начался ваш интерес к религии?

– Когда все завесы стали рушиться, в Россию потянулись проповедники от различных конфессий, и в 1993 году, еще, когда я была студенткой, одна из моих подруг, приобщилась к протестантизму, и я вслед за ней. И несколько лет я ходила в протестантскую церковь. Но уже тогда я чувствовала, что они трактуют Библию зачастую просто от себя, в отрыве от истории и культуры той эпохи, когда создавалось Священное Писание, и у меня возникло ощущение, что их толкование носит дилетантский, поверхностный характер, если не сказать большего. Но, как у многих людей, у меня было желание познавать Бога и Его пути, и это и привело меня в церковь, а то, что она оказалась протестантской, так это, как говорится, просто так получилось.

– И почему вы из нее ушли?

– Ушла я не сразу, пробыла там довольно долго, и такое происходило не только со мной. Очень многие тогда переходили из одного религиозного течения в другое, так как искали ответы на мучившие, жизненно важные для них вопросы, и не находили их. Например, Иисус, он же Иешуа учил, что если человека ударят по правой щеке, то он должен подставить левую. И тут же возникает вопрос о том, почему нужно следовать такому принципу? Приемлемо ли для тебя подобное безволие или непротивление злу? Все это вызывало недоумение и все новые вопросы, на которые мне хотелось найти ответы. И я видела, что в «Ветхом Завете», как я тогда называла ТАНАХ, куда больше логики и справедливости.

Ну, а затем началась эра интернета, появилась возможность знакомиться с множеством самых разных мнений. И вот как-то раз, когда я пыталась выяснить в интернете, что именно вкладывается в понятие «Христова невеста», мне вдруг стал вновь и вновь попадаться ролик под названием «Дебаты о шабате», и я решила его просмотреть.

В дебатах участвовали двое: один был католическим священником, а второй вроде тоже христианином, но он показался мне странным: Христа он называл «Иешуа», упоминал «руах а-кодеш» и другие непонятные мне тогда термины. И я никак не могла понять, о чем там можно дебатировать: ведь шабат – это «Ветхий Завет», это – то, что должно исчезнуть. Но все-таки решила послушать, и вот с этого все у нас семь лет назад с покойным мужем и началось…

– И что же вас так задело в этих дебатах?

– Оппонент того католического священника очень убедительно, на примере множества цитат из Торы пророков убедительно показывал, что вопреки мнению христианства о том, что шаббат отменился и заменен воскресеньем, этот день отдыха дан навечно и не может быть отменен. И этот проповедник спрашивал: если Бог вечен и его заповеди даны навечно, то как это может быть, что вчера это для Него было важно, потом стало неважным, а затем снова важным? Где здесь логика?! И эта позиция показалась мне куда более научной, как и его слова о том, что Писание должно объяснять само себя, и для его объяснения ничего не надо брать с потолка. А вот католический священник выглядел, с моей точки зрения, совершенно неубедительно. И тут, вдобавок, произошло нечто, в чем, на мой взгляд, явно видится рука Божья или Божий промысел – называть это можно как угодно, но суть от этого не меняется…

– И что же именно произошло?

– Представьте себе: я сижу дома в деревне, варю обед и смотрю этот ролик на Ю-Тюбе, а муж у меня в это время на работе сталкивается с субботником, который начинает его убеждать в необходимости «чтить день седьмой». И вот муж приезжает с работы и видит, что я смотрю «Дебаты о шаббате», и говорит: «Ну, если мы оба это поняли, то надо соблюдать…». Разумеется, мы ничего толком об иудаизме не знали, но начали соблюдать субботу. Но, когда поезд набирает ход, его, как известно, остановить трудно. Потом мы узнали о том, что существует чистая и нечистая пища и стали приходить к необходимости соблюдения кашрута. Сначала отказались от свинины, затем стали стараться соблюдать и другие заповеди, касающиеся питания. Вот так, постепенно-постепенно, в течение ряда лет мы пришли к соблюдению законов семейной чистоты, затем стали праздновать еврейские праздники, и на Суккот поставили сукку…

– У вас появился какой-то наставник-раввин?

– Нет, мы продолжали слушать проповеди пастора Джима Стейли в переводе на русский, но в них многое было основано на иудаизме. Во всяком случае, типичным христианином его назвать сложно. К примеру, он доказывает, и очень научно обоснованно, что христианские Пасха и Рождество имеют языческие корни. Но потом случилось так, что переводчица, работавшая с пастором Стейли, начала переводить проповеди мессианского раввина Ральфа Мессера, и мы стали их слушать.

– Как бы вы сами сформулировали тот духовный путь, который вам пришлось пройти?

– Знаете, у пророка Иеремии есть знаменитые слова: «К Тебе придут народы от краев земли и скажут: «лишь ложь наследовали отцы наши, суетных богов, от которых нет пользы». Вот и у меня ощущение, что я унаследовала от отцов ложь, и то, в чем нет никакой пользы. Мой путь оказался витиеватым, тернистым, он занял двадцать лет, но я благодарна Богу за то, что он обратил меня к свету, к корням веры, потому что Тора и есть свет. А христианство – это некое синкретическое образование, в котором иудаизм смешан со множеством греческих и других мифов.

– Как вы себя сейчас самоидентифицируете с религиозной точки зрения? Кто вы – христианка, иудейка или нечто другое, третье?

– Мне сложно ответить на этот вопрос. Но знаете, как говорят: «Если не можешь идти – ползи, если не можешь ползти – лежи, но лежи в правильном направлении». Так вот, мне кажется, мы, по меньшей мере, лежим в правильном направлении – головой к Иерусалиму. Разумеется, мне не хватает общения с единомышленниками, я чувствую себя как в галуте – изгнании. Сейчас, после того, как два года назад умер муж, я прохожу этот путь одна. Мой муж в последние свои годы вышел на иерусалимский «Махон Меир», слушал их лекции, проникся и даже заказал первые три книги Торы с комментариями на основе уроков рава Ури Амоса Шерки. У мужа вообще были большие планы – он хотел возлагать тфилин, установить мезузы и т.д. Но успел купить только кипу и талит, а дальше случилось то, что случилось.

– Вы жалуетесь на одиночество. Но пытались вы как-то связаться с той или иной еврейской общиной? Думали ли вы о том, чтобы пройти гиюр?

– Мы живем в 100 километрах от Йошкар-Олы. Насколько я знаю, там есть или была еврейская община, и муж пытался с ней контактировать, но контакт как-то не получился. Мы хотели отпраздновать с этой общиной Суккот, но, как нам показалось, к нам отнеслись, как бы это сказать… не очень дружелюбно. Потом у нас родился сын. Мы хотели, чтобы его обрезал моэль. Муж позвонил в Казань, начал спрашивать, как это сделать, и услышали в ответ, что мы должны представить документы, удостоверяющие наше еврейство. Но никаких документов мы, понятное дело, показать не смогли, и потому сделали обрезание у врача.

Это, повторю, и есть моя главная боль – то, что мы не имеем возможности напрямую контактировать с какой-то общиной, все общение идет через интернет и оттуда мы и получаем все наши знания. Но таких, как я, немало. Эти люди есть и в России, и в Украине. В прошлом году, к примеру, выяснилось, что за 600 километров от нас, во Владимире живет еще одна такая семья, как наша, и мы вместе с ней провели пасхальный седер по всем правилам.

– Но почему вам так хочется ассоциировать себя именно с иудаизмом? Есть ведь еще течение «Бней Ноах», предназначенное для тех, кто хочет исполнять заповеди Торы, предназначенные для неевреев…

– Да, конечно, я знаю об этом течении. Покойный муж в свое время переписывался с его представителями в Израиле, и мы даже получили сертификат о том, что мы приняли на себя исполнение 7 заповедей Ноаха. Но я тогда сказала мужу: «А зачем? Исполнять заповеди Бней-Ноаха – это значит, просто быть порядочным человеком, а я хочу большего!». Мне, к примеру, не сложно соблюдать заповеди, мне радостно соблюдать субботу… Что касается вашего вопроса о самоидентификации, то я думаю, что все, кто обращается в иудаизм или тянется к нему – это души десяти потерянных колен, которые должны вернуться к своим корням. Все мы стояли у горы Синай, когда народ Израиля получал Тору, затем были изгнаны, рассеялись по миру, ассимилированы, но сейчас пришло время возвращаться к Торе, которая является для меня как бы той конституцией человечества, по которой оно должно жить и обязательно будет жить в будущем. Во всяком случае, иного объяснения, откуда у меня эта тяга к еврейской вере, я объяснить не могу. Все мои соседи и знакомые – христиане, никто из них ничего подобного не ощущает, и эти мои идеи их никак не привлекают и кажутся странными. Больше того – они им активно сопротивляются.

Своим детям я говорю, что вы – часть будущего общества Израиля. Это звучит пафосно, но я их настраиваю на то, что они вернутся в Землю отцов. Я думаю, что в определенной степени прошла тот же путь, что и моавитянка Рут, которая сказала: «Пусть твой народ будет моим народом, а твой Бог – моим Богом». И детей я воспитываю в том же духе. Мы исполняем то, что знаем и можем. К примеру, мы не знали, что «Шма, Исраэль!» следует читать два раза в день, и читаем эту молитву три раза. Пробовала приобщить детей к чтению «Амиды», но для них пока это очень длинная молитва. Но я верю, что когда-нибудь они окажутся в Иерусалиме, и там станут настоящими евреями.

* * *

Я попросил прокомментировать это интервью рава Арье Магида, преподающего в одной из ешив Модиин-Илита и активно работающего с герами и евреями, «возвращающимися к ответу».

– Действительно, – сказал рав Магид, – в последнее время во всем мире сильно вырос интерес к Торе и иудаизму. Мы видим это и в России, и в Украине, и в США, и в Испании, и во многих других странах. Открою маленький секрет: такой интерес наблюдается и в среде израильских и палестинских арабов, и ежегодно несколько десятков из них проходят гиюр, и становятся – я отвечаю за эти слова – праведными евреями. Я также убежден, что мы должны как можно более доброжелательно относиться к потенциальным герам, так как, по сути дела, мы все потомки геров – ведь принятие Торы у горы Синай было ничем иным, как массовым актом гиюра. Именно после этого мы стали тем, чем сегодня являемся, включая и египтян, вышедших за Моше-рабейну из Египта, не будучи при этом потомками Авраама, Ицхака и Яакова.

Но следует помнить, что стать полноправной частью нашего народа можно только пройдя гиюр по всем правилам. К сожалению, многие неевреи, живущие в других странах, этого не осознают или видят в этом какую-то дискриминацию. Значительная их часть путает иудаизм с «мессианским иудаизмом», оказавшись под влиянием проповедников последнего. При этом им не хватает знаний (да и откуда им взять эти знания), что «мессианский иудаизм» – это очередная обманка, одна из форм христианства. Это не значит, что когда-нибудь те, кто оказался в поле притяжения таких сект, как «Адвентисты Седьмого дня», «Евреи за Иисуса» и др., не смогут найти путь к подлинному иудаизму – такие примеры известны. Но сначала им стоит разобраться с той кашей, которая просто не могла не образоваться у них в голове при попытке дойти до всего самостоятельно.

Многие сетования вашей собеседницы мне понятны. Ей действительно нужно выйти на связь с еврейской общиной – без этого она просто не сможет двигаться дальше и прояснить многие вопросы, в которых она, как я понял, запуталась.

Но, к сожалению, в ее случае это особенно непросто – насколько я знаю, полноценные еврейские религиозные общины существуют только в крупных городах России, а гиюр в этой стране можно пройти, по сути, только в Москве, и это – очень долгая и непростая процедура. И все же я бы настоятельно рекомендовал ей попробовать списаться с раввином из института «Махон Меир» или сайта Toldot.ru, найти там наставника для себя и детей и дальше следовать именно его советам.

Что касается высказанной ею мысли о том, что многие геры несут в нееврейском теле еврейские души потерянных 10 колен, то такое мнение действительно имеется в наших источниках. В них также говорится, что ни один нееврей не приходит к идее принятия иудаизма случайно или в силу исключительно каких-то чисто рациональных соображений – за этим всегда стоят некие трансцендентные причины, которых нам понять не дано.