«Я ПОПАЛ СЛУЧАЙНО В БАЛТИМОР»

Дмитрий Хамилянский, инженер из Москвы. Основал в Балтиморе автошколу для говорящих по-русски.

МИИТ

Я родился и вырос в Москве. Жил там до самого отъезда в Америку в 1989 году. Конечно, даже в таком большом интернациональном советском городе, как Москва был антисемитизм. Об этом знали все евреи в бывшем СССР. Это началось в школе, некоторые дети и учителя просто прятали свое чувство, что им не нравится еврейский народ. Мне всегда говорили в Москве, что многое для меня невозможно, потому что я еврей, что я должен знать свое место, и не всякий московский институт будет рад распахнуть передо мной свои двери.

МИИТ – Московский институт инженеров транспорта, был редким исключением. Считалось, что евреев туда берут на равных с не евреями. Была даже присказка: «Если ты аид – поступай в МИИТ».

Аид – это еврей на идиш. Туда на энергетический факультет после школы я и поступил. После окончания работал инженером. Так что в некотором роде, как выпускник МИИТ – я инженер транспорта – и моя теперешняя работа как бы по специальности.

У таких как я, инженеров, в Москве не было практически никакого роста, я не видел никаких перспектив для себя. Беспартийным было тяжело делать карьеру. Повышали тех, кто с начальством был «на короткой ноге». Я в их число не входил.

Об эмиграции

Те мои знакомые, кого не устраивало то, что делалось в СССР, старались уехать. Люди начинали эмигрировать при Брежневе. Многие помнят, что если человек принимал решение уехать, ему приходилось проходить через собрания комсомола, партийные собрания и т.д. Там стыдили, ругали, унижали. Но народу было все равно. Они были уверены в своём будущем, совершенно не боялись уезжать, им хотелось побыстрее уехать. В их числе, кстати, были «цеховики», спасающиеся от преследования правоохранительных органов. Первая волна эмигрантов ехала в большие города: Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго. Но после советского вторжения в Афганистан и ответных санкций стран Запада, одной из которых – был бойкот Московской олимпиады, эмиграцию из СССР прикрыли.

Но потом началась перестройка, бардак был кругом. Жить в стране стало очень тяжело, с деньгами было сложно, а в Москве – тем более. Вторая волна эмиграции началась при Горбачёве. В 1985 году я начал изучать иврит. У меня и моего брата была мечта переехать в Израиль. Но нас никто не понимал. Сначала никто не хотел ехать вокруг, ни мои друзья, ни родственники. Но в 1986 году уже многие начали готовиться к отъезду. Сложность была в том, что особо не было никакой информации об эмиграции.

Мысли об эмиграции в США меня сначала даже не посещали. Но как-то раз знакомые, которые готовились к переезду, убедили меня тоже попробовать уехать в Америку. Я сначала немного скептически относился к этой идее, но потом передумал, а брат уехал в Израиль, где и живет сейчас.

«Бедные родственники»

Я никого не знал за границей, это меня поначалу останавливало.

В Москве была организация «Бедные родственники», туда обращались люди, которым не давали разрешение на выезд. Они каждому пытались помочь. Даже устраивали демонстрации у зданий различных структур, чтобы дали разрешение. Руководили этой организацией молодая семейная пара. Мужу не дал разрешение на выезд его отец, который был связан с секретной работой и боялся, что его будут преследовать.

Я с ними познакомился, начал общаться, узнавал информацию, кто как устроился там, за границей. После их рассказов я стал увереннее себя чувствовать и укрепился в своём желании ехать. Позже этой семье все-таки удалось уехать, я был рад за них. У меня не все гладко получалось с отъездом, нужно было получить приглашение из Израиля для выезда из СССР. Мне повезло, один религиозный человек, с которым я познакомился, пообещал мне и прислал вызов. А так многие до этого обещали и не сдерживали своих обещаний. Это заняло полгода.

Вахтовым методом

Живя в Москве и работая инженером, я особых денег не скопил. Тогда говорили, что на отъезд надо тысяч 10 рублей. За отказ от гражданства тогда брали 500 рублей. Билет стоил 350 рублей. Взятки чиновникам и многое другое, например, на товары на продажу в Австрии и Италии. Мы ехали в Америку через Австрию, потом Италию. Это потом уже, в 90-х годах напрямую начали уезжать, а у нас был путь посложнее.

А где деньги взять? Я не хотел ни воровать, ни спекулировать. Я хотел уехать, потому трудился вахтовым методом, ездил на заработки в Тюменскую область. Сначала мой брат туда устроился, потом меня позвал с собой. Мы месяц работали, месяц отдыхали. Работая вахтовым методом, я смог заработать деньги на отъезд.

Отъезд из Москвы

В молодости я был женат, потом развёлся, поэтому уезжал один. Я встречался с девушкой, но она отказалась ехать со мной, потому что ее родители не хотели уезжать. Хотя многие уезжали, потом вызывали родителей, никаких проблем. Но она была против, а я не стал ее переубеждать. Не заставишь же человека насильно делать то, что ему не хочется. Мне на тот момент было 34 года.

Билетов не было, нужно было записываться в очередь или брать с переплатой.

Я с друзьями, которые тоже собрались переезжать, скооперировался. Мы вместе занимались покупкой билетов. У кого-то были связи наверху, это очень помогло. Кассиры авиабилетов в те годы наживались хорошо, брали сверху за продажу билета. В свободном доступе подходящих билетов не было. Нам посоветовали брать то, что есть. Мы в июне взяли на ноябрь. Потом знакомый в аэропорту поменял эти билеты на июнь. 21 июня мы получили билеты, чему были несказанно рады.

Сначала мы попали в Австрию, потом уже в Италию. С собой на самолете можно было брать 40-50 кг максимум, два чемодана. Самое необходимое. Если на поезде ехали, то можно было брать больше. Багаж надо было сдавать за день до вылета. Его проверяли. На следующий день ты приходил и сразу шел на посадку.

Рубль, что смешно сейчас осознавать, был тогда выше доллара. За разрешённые к обмену на валюту 90 рублей мне дали 140 долларов. Я их держал до самой Америки. Хорошо, что нас встречали, помогали. Организация ХИАС была в каждом городе, проблем не было. У меня с собой было 140 долларов и два чемодана. Потом, когда ехали люди, им можно было брать с собой вещи, деньги. Нам – нет. Многие брали с собой вещи, которые хотели продать в Италии, чтобы продержаться первое время. «Командирские» часы там ценились, фототехника и так далее. Я с собой взял фотоаппарат, но он был некачественный, я не смог продать. А часы и другие предметы, две банки икры удалось продать. Максимум долларов 100 смог выручить за них. В Австрию, кстати, везли водку и шампанское, местным тоже нравилось, что дешево, они покупали.

Об этапах

Мы называли эти этапы – «Венская сказка», «Итальянские каникулы», «Американская трагедия». Потому что в Австрии полностью тебя сопровождали, в Италии частично, а в Америке уже нужно было «выплывать» самому. В Америке надо было искать работу, обустраиваться. В Австрии нас встречали поляки, чехи, которые немного говорили по-русски из американской организации, помогавшей переезжать в Америку. Они везли в гостиницу, помогали обустроиться. Выдавались деньги. 13 шиллингов в день, на них хоть можно было купить еду. Английский в Австрии мало кто знал, но мне повезло, я познакомился с парнем, который хорошо знал немецкий, я везде с ним ходил. Там же я встретил ребят, таких же одиночек как я. Один был из Харькова. Второй был москвич. Я с ними подружился, позже в Италии мы вместе снимали жилье.

В Австрии новоприбывшие обычно находились 7-10 дней, потом нас везли в Италию. Из-за боязни нападения на поезд террористов высаживали на маленькой станции, не доезжая до Рима. Стоянка была всего 3 минуты. Нужно было успеть выйти и вещи вынести. Поэтому многие выбрасывали свои вещи в окна, а потом бежали к выходу. Я свои два чемодана быстро выбросил, потом помогал другим выбрасывать их чемоданы. Таким способом мы все успели выйти, сели в автобус и нас отвезли в Рим, в гостиницу. Нам дали словарик итальянского для коммуникации, было смешно, что мы все говорили только в настоящем времени без спряжения и в единственном числе.

В Вене не было никаких проблем, а в Италии уже начинались приключения. В Италии селили в гостиницу, и нужно было за 7 дней найти себе другое жилье, уже самостоятельно. Мы с ребятами довольно быстро нашли квартиру. Летом было много отдыхающих, очень трудно было найти жилье, но нам повезло. В Италии было много проблем у других людей, у нас же складывалось все хорошо. Итальянцы очень доброжелательный народ, прекрасно к нам относились.

В Италии было очень весело жить. Я получал, как другие, небольшое пособие от американской организации помощи беженцам и ждал визы в Америку. Некоторые наши эмигранты шли на местный рынок, как в СССР, считая, что все должны с ними говорить по-русски.

«Сколько стоят ваши яблоки?» – спрашивали они на русском языкe, a продавцы отвечают: «Prego» – это означает «Извините» по-итальянски. Снова спрашивают по-русски и тот же ответ. Тогда наши обижались: «Не хотите нам отвечать, тогда мы пойдем к другому продавцу».

Парни, с которыми я снимал квартиру в Италии, быстро уехали, через два месяца, так как их ждали в Америке родственники. У одного был дядя, у другого мать. У меня тоже в Америке жил дальний родственник моих родителей, я попросил его о помощи, но он не захотел мне помочь. Если вы подали документы на кого-то из родственников, и он отказал, то вы подаете на общину. У кого не было родственников, всех определяли в Нью-Йорк. Когда он переполнился, стали отправлять в другие города.

Балтимор

Вот так я попал случайно в Балтимор, потому что меня взяла к себе Балтиморская община. В первую очередь брали семьи. Одиночек не очень охотно. Из-за этого я провел в Италии полгода. Я был обрадован, когда узнал, что меня ждут в Балтиморе. В аэропорт привезли заранее, за сутки, чтобы я не опоздал на рейс. Я сутки сидел в аэропорту, потом летел 9 часов на самолете. До сих пор помню, что в самолете было много детей, они шумели, я не мог уснуть. Пинали мне кресло, играли. Прилетели сначала в Нью-Йорк. Я практически не спал сутки. Вышел в Нью-Йорке, со мной еще две семьи летели в Балтимор. Своих первых эмоций от Америки особо не помню, все в какой-то дреме происходило. Мы перешли в другой терминал, летели пару часов до Балтимора, там я впервые смог подремать.

В Балтиморе нас встречала директор ХИАС. Мы забрали багаж. Когда мы проезжали Pikesville, она сказала нам, что здесь живет много русскоязычных, потом я в этом убедился на собственном опыте.

Так как я был один – меня определили в комнату в частном доме. Хозяин дома мне помогал адаптироваться, я ему очень за это благодарен. Он возил меня в магазин за продуктами, подсказал, как купить первую машину.

Позже я начал ходить на курсы английского языка, там познакомился с парнями из Минска и с ними снял квартиру. Жил там 1,5 года.

О работе

Что касается работы, ХИАС помогал нам с трудоустройством. Они же устроили меня, как и большинство тогда приехавших на первую работу типа подай-принеси. Я помогал в садово-цветочном магазине. Мы развозили клиентaм цветы и деревья для украшения домов к празднику. У меня было первое ощущение на этой работе, что Америка только и делает, что празднует какие-то мероприятия, что люди вообще не работают. Встречи, митинги, свадьбы и так далее. Мы делали декорации из деревьев, цветов, украшали дворы, помещения и здания к празднику. Я работал 3 месяца, но работа была сезонная, и она закончилась. Потом мне помогли найти вторую работу. Я работал в Deli в Аннаполисе. Добирался долго.

Позже сам уже нашел другую работу поближе, в Таусоне. Моей 3-й работой в Америке стал магазин по продаже ковров ручной работы. Со мной работал математик из Киева. Владельцы к нам неплохо относились, их прадед тоже был выходцем из России. Минимальная оплата труда, когда я приехал в Америку была $3,75, мне платили на этой работе – $7,50.

Работал я там помощником продавца. Мы показывали эти ковры покупателям, разворачивали и потом сворачивали, если покупатель ничего не покупал. И так целый день в течение 8 часов, пока длилась рабочая смена.

И все бы хорошо, если бы не один американец-продавец по имени Кирк. Он постоянно ругался, критиковал мою работу. Все остальные продавцы относились ко мне с уважением, так как я хорошо трудился и был вежливым со всеми работниками. И только Кирк относился ко мне как к прислуге и постоянно над иммигрантами издевался. Он часто любил повторять, вы, русские, должны научиться хорошо работать, это вам не Россия, где вы не работали, а только зря получали зарплату. И так продолжалось в течение 3 недель, как я начал работать в магазине. И он часто любил повторять: “Я из Вирджинии, штата, который был одним из первых штатов Америки”.

Однажды мне все надоело, и я решил его проучить. Как только я услышал в очередной раз: “Ты должен учиться работать…”, я его спросил: «Скажи, откуда твои родители?».

– Из Вирджинии, конечно.

– А твои бабушка и дедушка?

– Из Вирджинии, конечно.

– A твои прабабка и прадед?

– Конечно, Вирджиния.

И т.д.

Вокруг стали собираться продавцы магазина, слушая нашу беседу.

И тогда я задаю Кирку хитрый вопрос:

– Так ты произошёл от индейцев, которые жили здесь раньше?

Вы бы видели его реакцию, он покраснел, как рак и молча ушёл.

Продавцы провожали Кирка громким смехом и хлопали меня по плечу.

Больше я не слышал от Кирка плохих слов в мой адрес.

Работая в магазине, я еще параллельно подрабатывал то официантом, то пиццу возил. Официантом у меня не получилось, поднос на двоих клиентов я еще мог нести, а на четверых – уже нет, не у каждого получается. А в пиццерии подрабатывал до тех пор, пока на меня не напали.

Очень многих избивали, кто пиццу возил. Мне просто повезло в момент нападения, что это были подростки 12-13 лет, и поэтому я еще легко отделался. Они сделали заказ, я его привез, но они не захотели его оплачивать. Один мне показал игрушечный пистолет и говорит: «Отдавай пиццу». Я его этой пиццей оттолкнул, и побежал обратно к своей машине. Машина у меня заведенная была, я боялся, что они ее угонят. Я потом оглянулся, смотрю – они в другую сторону бегут. Денег я с собой не возил из-за соображений безопасности, максимум $5. Мне потом говорили, зачем ты сопротивлялся, надо было всё отдать. Для меня это был сигнал, – я перестал возить пиццу. Мне посоветовали выучиться на мастера по ремонту кондиционеров. Теорию я знал, мне надо было подтянуть практику. Все время, что я работал в этом магазине ковров, я учился. Обучение длилось один год. Когда окончил, начал искать работу по специальности. Нашел работу, 2 месяца поработал, потом был кризис, компания, в которой я работал, была продана, а меня уволили. Я воспользовался пособием по безработице. Несколько месяцев не работал.

Автошкола

Мой коллега-математик из магазина ковров ходил на математический кружок, одна учительница собрала там всех, кто увлекался этим предметом. Их было человек пять, из них – четыре женщины. А он уже сдал на водительское удостоверение, жену выучил, мать. У них было три машины, когда он приезжал на работу на разных авто, наши коллеги-афроамериканцы очень удивлялись, откуда у него столько транспорта. А они любили выпить-покурить, поэтому машины были только у двоих. К нему обратились женщины-участницы кружка с просьбой научить ездить на автомобиле. А он был занят подработками, поэтому предложил мне попробовать, дал мне одну ученицу. Я одну научил ездить, она сдала экзамен, и привела следующую, и еще…

Многие из наших иммигрантов начинали заниматься такой деятельностью, но бросали, не хватало терпения. Так постепенно за 2 года я наработал свою клиентуру, получил лицензию инструктора, поработал в американской автошколе, посмотрел на этот бизнес «изнутри». Позже открыл свою автошколу. В автошколу обращалось много русских жен американцев. Я их называл «Клуб русских жен». Разный менталитет в тех семьях все равно давал о себе знать, многие потом расходились.

Так как я часто обучал женщин, меня знакомые просили с кем-нибудь познакомить. Я смеялся и говорил: «Я вам что, брачное агентство?». Но удивительно то, что свою судьбу я встретил как раз на работе. 15 лет назад ко мне пришла ученица, у нас возникли взаимные чувства, и мы поженились. Так что эта деятельность дала мне не только стабильную жизнь в Америке, но и подарила встречу с близким человеком.