ДЖОЗЕФ ШЕНК У ИСТОКОВ ГОЛЛИВУДА

ДЖОЗЕФ ШЕНК У ИСТОКОВ ГОЛЛИВУДА

Как известно, выдающийся мастер кисти двадцатого столетия Марк Шагал на старости лет с надеждой спрашивал у каждого нового знакомого, родом из бывшего Советского Союза: «Вы не из Витебска?», питая ностальгические чувства к подпитывавшим его творчество местам, где он родился и вырос. А я задам читателям другой вопрос: «Вы не из Рыбинска?» И если вдруг это так, то вам наверняка знакомо историческое здание в речном порту в Ярославской области России, где долгое время размещался «Дом колхозника». А примечательно оно тем, что именно там, естественно, до того, как здание это стало центром тружеников сельскохозяйственного производства, в семье местного приказчика в конторе Волжского пароходства Хаима (Михаила) Шейнкера появился на свет сын, названный Иосифом. Под именем Джозеф Шенк он вошел в историю, как один из основателей всемирно известной «фабрики грез» – Голливуда. 25 декабря со дня рождения провинциала, ставшего знаменитостью, исполняется 140 лет.

Уточним, семейство Шейнкеров в «Доме колхозника» никогда не проживало. Да и не было там вообще постоянных жильцов. Здание служило, своего рода, гостиницей, где останавливались целыми семьями приезжавшие из окрестных деревень по своим делам, требовавшим, порою, немалого времени. Примечательно: через три года после рождения первенца, в том же самом доме пришел в этот мир второй сын Хаима Шейнкера, нареченный Николаем. Зарабатывал глава семейства, по тем временам, неплохо, но тревожные общественно-политические события подтолкнули тысячи еврейских семей, в том числе и Шейнкеров, к эмиграции в далекую и неизвестную Америку. Пусть туда – через всю Европу, и потом – через океан был многотрудным. Плыли переселенцы на товарных судах, где спали на нарах в темных трюмах, и их будили голодные крысы. Питались люди всухомятку, многие заболевали и не добирались до далекого берега надежды на еврейское счастье. Шейнкеров трагическая участь эта миновала, и они открыли в своей судьбе новую главу.

Поначалу семья поселилась в Гарлеме, среди, так называемых, «отбросов общества» и таких же беженцев, которым не на кого было надеяться, кроме, как на самих себя. Братья – Иосиф, теперь уже Джозеф, и Николай, ставший Николасом, на первых порах, разносили газеты, трудились мойщиками посуды в кафе, но, при этом, присматривались к американской жизни, ища пути, чтобы быстрее выбраться из нищеты. А кто ищет, тот, как об этом поется в известной песенке, всегда найдет. Частная предпринимательская инициатива породила к жизни перефразировку известного утверждения великого ученого античности Архимеда из Сиракуз. В новое время оно стало звучать так: «Дайте мне торговую точку…». Таковой стала для братьев Шенк аптека, куда им удалось устроиться на работу. Злые языки, а они, как это принято считать, и небезосновательно, страшнее пистолета, утверждали, что первые приличные деньги Джозеф и Николас заработали на продаже наркотических препаратов без рецептов врача. Так, или иначе, у Шенков появилась возможность вложить средства в организацию своего, независимого бизнеса. Они приобрели в собственность несколько аптек, потом начали торговлю спиртным и стали участвовать в переработке сахарного тростника, получая немалую долю прибыли. Одним словом, у молодых, энергичных и обаятельных, что тоже немаловажно, людей пробудились несомненные коммерческие таланты, которые на покинутой их семьей родине вряд ли удалось бы реализовать. А далее произошло то, что может служить яркой иллюстрацией утверждения: в жизни важно в нужное время оказаться в нужном месте. В еврейские головы братьев пришла мысль: развернуть торговлю пивом в местах массовых гуляний и отдыха горожан. Для реализации этой идеи был выбран нью-йоркский парк развлечений Форт-Джордж и прилегающие к нему людные места. Старые фотографии позволяют наглядно представить себе впечатляющие картины этого парка, построенного на месте былых, вошедших в американскую историю, боев. Каждый мог найти там уголок, чтобы замечательно провести время, а стало быть, и тратя деньги – на аттракционах, ну, и, конечно же – в кафетериях. Пиво от братьев Шенк текло рекой, материализуясь в доллары. В этом замечательном городке веселья и радости Джозеф и Николас познакомились с Маркусом Лоу, владельцем аттракционов, а также – и к этому следует привлечь особое внимание – оборудованных в парке площадок для демонстрации кинофильмов. Вот тогда-то в поле зрения Шенков и попал впервые кинематограф.

Перспективы в данном направлении представлялись заманчивыми, а тот, кто не рискует, остается при пиве, и не будет пить шампанского. В сравнительно короткие сроки Шенками был приобретен довольно большой участок земли, где их талантами, помноженными на труд, как в сказке, вырос парк развлечений «Palisades». Джозеф и Николас вскоре стали совладельцами сразу нескольких залов бурно развивавшейся тогда сети кинопроката – молодое искусство кино обретало в обществе все большую популярность, и спрос уже начинал опережать предложения. Вот на этого «коня» и сделали Шенки главную ставку, не ошибившись в своих расчетах и предположениях.

Следующий шаг предопределило желание Джозефа стать независимым кинопродюсером. Он покинул Нью-Йорк и отправился в предместье Лос-Анджелеса, где были уже заложены основы «фабрики грез», завоевавшей впоследствии всемирную славу. С его легкой руки, в Голливуде ярко зажглись такие «звезды», как Бастор Киттон, Фатти Арбакл, Норма Толмадж, Мери Пикфорд, Мерилин Монро. С актрисой Нормой Толмадж Джозеф вступил в брак. Сыграв несколько блистательных ролей в фильмах немого кино, она создала, вместе с Шенком, свою продюсерскую компанию. Именно Толмадж невольно заложила традицию – оставлять для истории отпечатки ног и ладоней напротив, так называемого, «Китайского театра Граумана» на бульваре Голливуд в Лос-Анджелесе. А случилось это так: в один из весенних дней 1927 года гламурная кинодива случайно наступила на влажный бетон неподалеку от входа в здание театра. И с этого началась Аллея славы. Но, в отличие от Аллеи звезд в Голливуде, театральное руководство все эти годы само решало, чью память увековечивать способом, продемонстрированным актрисой, испортившей свою обувь. Иными словами, то, что случилось однажды с Нормой, стало своеобразной нормой для «Китайского театра Граумана». Вот ведь бывает же такое!

Будучи прирожденным руководителем, Джозеф Шенк не побоялся возглавить убыточную, в тот момент, компанию «United Artists», которую создали Чарли Чаплин, Мери Пикфорд и Дуглас Фербенкс. Новый шеф укрепил ряды этой кинофирмы за счет прилива «свежей крови», и уже вскоре фирма эта, наряду с кинопроизводством, прибыльно занялась постройкой и сдачей в аренду кинотеатров. К 1927 году капитал Джозефа и его брата Николаса, также не оставшегося в стороне от кинематографа, составил, по сохранившимся сведениям, 20 миллионов долларов и пополнялся миллионом долларов ежегодно. Николас, совместно с уже упоминавшемся нами Маркусом Лоу, создал кинокомпанию «Метро-Голдвин-Майер». Братья вошли в число самых авторитетных лиц в Голливуде, а Шенк-старший возглавил вскоре Гильдию продюсеров. В 1928 году Джозеф, вместе с группой звезд американского кино, был приглашен в советскую столицу – для участия в торжественной церемонии основания «Мосфильма». Общение с гостями из-за океана, понятное дело, велось через переводчика, и было сугубо официальным и довольно скучным. И тут Шенк удивил хозяев, внезапно заговорив на прекрасном русском языке, выведя беседу за протокольные рамки.

В 1934 году Джозеф расстался с Нормой Толмадж, но продолжал поддерживать с ней деловые отношения. Иными словами, они остались партнерами, но не по спальне. Шенк не был красавцем, но, при его обаятельности и богатстве, мог себе позволить вести бурную личную жизнь. На его горизонте то и дело появлялись новые пассии, и каждой, о чем становилось известно, как минимум, всему Голливуду, Джо, – так ласково называли его дамы сердца, – дарил норковое манто. И все вокруг усматривали в этом знак восхождения очередной (а то и внеочередной) звезды. Особое место «на женской половине» у Шенка заняла Мерилин Монро. Молодая актриса, шикарная блондинка с пленительной родинкой на щеке, разбила сердце многоопытного мужчины. Никто иной, как Джозеф содействовал подписанию первого контракта с Мерилин на студии «Коламбиа Пикчерс» тогда, когда ее имя никому еще ни о чем не говорило – а звалась она Нормой Джин Мортенсон. Но эта Норма женою Шенка не стала. Он утверждал, что отношения между ними за рамки теплой дружбы никогда не выходили. Вместе с тем, актриса позировала для рекламных снимков в интерьерах роскошного особняка Джозефа. И более того, она общалась с его посетителями, обогащаясь ценными знаниями, которые вскоре пригодились ей в съемочных павильонах. В 1950 году на экраны вышел фильм «Все о Еве», где Мерилин ярко сыграла маленькую роль, с которой начался творческий ее взлет. Даже когда Монро уже отдалилась от Шенка, он оставался её продюсером и консультантом. А она всегда отзывалась о нем, как о добром и мудром человеке. Для Монро Джозеф был живым воплощением Голливуда.

• 

• 

На еще более высокую ступень Джозеф Шенк поднялся, благодаря деловому сотрудничеству с Дэррилом Зануком, продюсером, сценаристом, режиссером и актером, которому принадлежала важнейшая роль в становлении и развитии американской киноиндустрии. Их знакомство состоялось в 1933 году и привело к созданию студии «20th Century Pictures», которая спустя два года слилась с «Fox Film Corporation», образовав корпорацию «20th Century Fox». Президентом компании стал Шенк, а Занук занял кресло вице-президента, активно участвуя во всех текущих делах и руководя процессом кинопроизводства. Уже через несколько лет продукция этого творческого объединения, с мощной его технической базой, стала номинироваться на самую престижную премию в сфере киноискусства. Следует подчеркнуть особо: непререкаемый авторитет и неизменная финансовая успешность позволили Джозефу Шенку и ближайшим его сподвижникам выстоять в тяжелых условиях Великой депрессии. Более того, Шенк оказывал спасительную помощь коллегам (пусть даже и не всем), находившимся на грани банкротства, вопреки хорошо известному принципу коммерческой деятельности, вынесенному на киноэкран: «Боливар не выдержит двоих». Не удивительно, что киностудии, где крутились большие деньги, попали в поле зрения американских мафиозных группировок. В обмен на поборы, криминальные авторитеты брали центры кинопроизводства под свое покровительство и гарантировали любые способы защиты интересов выплачивающих дань, в случае необходимости. За Шенком закрепилась репутация «Честного Джо», не имеющего с мафией никаких дел, но однажды он прокололся на другом – в 1941 году его уличили в уклонении от уплаты налогов. Одним лишь штрафом разбирательство не закончилось – Джозефа отправили за решетку сроком на один год, но он провел в заключении только четыре месяца и вышел на свободу по амнистии президента Гарри Трумэна. Судимость, однако, не повлияла на репутацию Шенка, и не отразилась на его дальнейшей, и весьма успешной карьере. Будучи (вместе со своим братом) одним из основателей Американской Академии кинематографических искусств и наук, Джозеф Шенк в 1952 году был удостоен специальной премии «Оскар» в знак признания весомого вклада в развитие киноиндустрии; его звезда красуется на Голливудской аллее славы, в 6757 квадрате. В 1957 году Джозеф ушел в отставку, но, увы, спокойного отдыха у него не получилось. Стоило ему, привыкшему трудиться много часов в день, расслабиться, как его организм отреагировал на это тяжелым инсультом. Шенк выжил, но здоровье его, после этого, полностью уже не восстановилось, и он ушел из жизни в Лос-Анджелесе 22 октября 1961 года, когда ему было 82. Знаменитость погребли в Бруклине, на кладбище Маймонида. Роскошный особняк Джозефа приобрела после его кончины Мерилин Монро – эти апартаменты были знакомы и дороги ей, как светлая память. Но и актриса, познав вкус популярности, вскоре ушла из жизни, успев оставить отпечатки рук и ног возле того самого «Китайского театра Граумана» и тоже, подобно Джозефу Шенку, удостоившись именной Звезды на «Аллее Славы». Впрочем, это уже другая история. Свое детище в киноиндустрии Джозеф оставил Николасу, с которым все всегда делил по-братски. Младший брат пережил старшего на 7 лет. Николас оставался до конца своих дней почетным Президентом компании и входил в первую десятку богатейших людей Америки. Но, в отличие от Джозефа, чьи страницы жизни, буквально все – одну за другой, подробно освещала пресса (заслуживающая уважения и бульварная), Николас Шенк был человеком не публичным, и сторонился кино- и фотокамер. Потому-то для истории, как это ни печально, сохранились считанные его портреты, чего не скажешь о Джозефе.

На стене здания, и до сих пор именуемого в Рыбинске «Домом колхозника», в честь братьев Шейнкеров (Шенков) установлена мемориальная доска. Стало быть, имена их помнят и воздают им должное не только на американском континенте, но и там, где начинали они свой жизненный путь, свое восхождение к вершинам богатства и славы.