УКРАИНЕЦ МИКЛУХО-МАКЛАЙ

Есть такой анекдот: малыш-первоклассник приходит к маме и жалуется на то, что его бьют в классе, говоря при этом, что он «жидёнок пархатый». Мама философски вздыхает и объясняет: «Сыночек, так будет продолжаться всё время. В школе тебя будут бить, будут тебе ставить плохие оценки за то, что ты еврей. Потом тебя постараются не допустить в ВУЗ, потому что слишком много евреев с высшим образованием. Потом над тобой будут издеваться в университете, не допустят в аспирантуру, будут гробить твою диссертацию – потому что ты еврей. Но зато, когда ты, вопреки всему, совершишь какое-нибудь открытие и тебя наградят международной премией – может, даже Нобелевской! – тебя станут называть «великим русским учёным».

Как в Российской Империи, так и в стране-наследнике – СССР, с подобным обращением сталкивались, признаться, не только евреи. Автором русского народного хоровода «Во поле берёзка стояла», как я уже писал, был татарин, ставший «русским этнографом», а до того не допущенный на кафедру Казанского университета за своё татарское происхождение, а Пушкина в лицее дразнили «арапкой»… Не говоря уже об украинском писателе Николае Васильевиче Яновском (известном всему миру под псевдонимом Гоголь) – он стал «великим русским писателем», если можно так выразиться, honoris causa, в признание заслуг.

Похожая история случилась и со знаменитым исследователем, антропологом и этнографом, которого при жизни прозвали «путешественником в вышиванке» – Николаем Миклухо-Маклаем. Знаток 13 языков, чьё имя носит 300-километровое побережье острова Новая Гвинея – Берег Миклухо-Маклая, умер 14 апреля 1888 года в больнице Виллье при Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге, в возрасте всего лишь 41 года.

Родился потомок старинного казацкого рода 17 июля 1846 года в украинском городе Малине, на Житомирщине. Во времена Богдана Хмельницкого его прадед, шотландский рыцарь Майкл МакЛей, ставший казаком в Запорожской Сечи, женился на дочери куренного атамана Охрима Макухи (Миклухи). Этот самый Охрим был знаменит в Украине: вместе с сыновьями Омельком, Назаром и Хомой воевал против Речи Посполитой. Сын его, Назар, самым разнесчастным образом влюбился в польскую панночку древнего дворянского рода и переметнулся ради этой любви на сторону врага. Его братья как-то ночью пробрались в крепость, чтобы выкрасть Назара, но наткнулись на польских стражников. Младший, Хома, велел брату Омельку доставить предателя к отцу, а сам бился до смерти, задерживая погоню. Охрим своею властью отца и куренного атамана убил предателя-сына.

Ничего не напоминает, нет? Правильно. Именно этот эпизод, превратившийся в Украине в устную легенду, стал основой повести Гоголя «Тарас Бульба» – повести, которую Николай Миклухо-Маклай всегда возил с собой во все путешествия. Так же, как и украинскую вышиванку. Отец его был уже, скажем так, не столь воинственен, как предок: выпускник нежинского лицея, он занимал пост начальника петербургской железной дороги. Он тоже не оставлял своего украинства – в частности, по свидетельствам современников, свободно цитировал стихи Тараса Шевченка, причём поддерживал ссыльного Кобзаря словом и делом: в частности, однажды выслал Тарасу Григорьевичу в Орск 150 рублей (это была половина его годового жалования!), за что был с позором уволен с работы и должен был отправиться под суд, но… умер от туберкулёза в 40-летнем возрасте, оставив вдову и пятерых детей. Мать Миклухо-Маклая происходит из польско-немецкой семьи Беккеров, состоявших в родстве с Гёте и Адамом Мицкевичем.

Болезненный трёхлетний Николка, поражённый смертью отца, стал заикаться. Впрочем, слабое здоровье не помешало ему получить образование, поступить в Петербургский университет (могли помешать происхождение и «неблагонадёжный» отец – но парень пробил эту стену своим талантом), но в 1864 году он был отчислен оттуда за участие в студенческих волнениях – без права поступления в любой другой ВУЗ России. И никогда бы он не получил разрешения на выезд за границу, если бы не роман с одной из царских фрейлин, на которую сам государь император успел также «положить глаз». Маклая попросту вышвырнули из России, чтоб не мозолил глаза августейшему сопернику.

Что ж, это дало ему возможность получить образование за рубежом: Гейдельберг, Лейпциг, Йена… Он был ассистентом известного естествоиспытателя Эрнста Геккеля, а в 1866-67 гг. посетил Канарские острова и Марокко, три весенних месяца 1869 года провёл на побережье Красного моря. Первые наблюдения учёного касались зоологии, потом – географии, антропологии и этнографии. Начиная с 1870, начались одиссеи великого путешественника: Новая Гвинея, острова Меланезии и Микронезии, полуостров Малакка, Австралия… В 1880 году «путешественник в вышиванке» основал австралийскую биологическую научную станцию. Именно он является автором проекта создания на Новой Гвинее независимого государства – Папуасского Союза.

Позже Миклухо-Маклай безуспешно добивался от царского правительства разрешения организовать на Новой Гвинее «свободную российскую колонию. Через десять лет Маклай вернулся в Европу, читал лекции в Лондоне, Берлине, Париже. Приехал на родину и занялся исследованием фауны Чёрного моря и южного берега Крыма.

И по-прежнему «мозолил глаза» правительству – теперь уже не любовными похождениями, а своей приверженностью к Украине, к своему украинскому происхождению и украинскому языку. Двадцатью годами ранее была предпринята очередная, весьма масштабная попытка подавления всего украинского: был издан так называемый «Валуевский циркуляр», прямо запрещавший литературу, театр, образование на украинском языке, объявлявший «малороссийское наречие» не существующим в природе. Действие этого циркуляра весьма ощущалось и при жизни Миклухо-Маклая, так что он, как мог, вступался за родной язык, писал письма то Бисмарку, то царю Александру III, с которым даже встретился в Гатчине в ноябре 1882 года.

В 1883 он получил разрешение царя на женитьбу и, вернувшись в Сидней, вступил в брак с Маргарет-Эммой Робертсон – дочерью премьер-министра Нового Южного Уэльса. Впрочем, жить он предпочёл не с ней, а с папуасами, среди которых провёл три года, изучая их быт и диалекты. В 1885 году выступал против немецкой аннексии Северо-Восточной Новой Гвинеи.

В сорокалетнем возрасте, с супругой и двумя сыновьями, Николай Миклухо-Маклай, вернувшись в Российскую империю, отправился в Санкт-Петербург, чтобы подготовить к печати свои труды. Дважды приезжал в Малин, в имение матери, где изучал быт и традиции жителей Полесья – полещуков, интересовался происхождением и историей их предшественников – древлян. Пока он ездил к родным пенатам, в его дом в Санкт-Петербурге зачастил известный украинский этнограф Дмитро Яворницький, основатель краеведческого музея в Екатеринославе (нынешний Днепр). У него был огромный талант к выпрашиванию будущих музейных экспонатов – именно таким образом множество редкостей и диковинок перекочевали из квартиры Маклая на музейные витрины. Не стоит на него обижаться: ведь иначе всё это, скорее всего, просто бы пропало.

Сегодня 12 внуков, правнуков и праправнуков Николая Миклухо-Маклая живут в Австралии… и всё равно считают себя украинцами, возглавляют Товарищество украинцев Австралии. Старейшина этого рода – диктор австралийского общественного телевидения Роберт Миклухо-Маклай, ещё в советские времена (в 1980 и 1988 гг.) посещал Киев и, как сам рассказывает, тайно, ночью, за доллары, приезжал на такси в Малин, чтобы сфотографировать дом своего деда. Роберт очень обижается, когда слышит о «великом русском путешественнике Миклухо-Маклае». Он всегда подчёркивает: да, его дед – великий путешественник. Но – украинский.

Впрочем, современным российским школьным учебникам и различным энциклопедиям это невдомёк. Там он по-прежнему русский.