«МЫ ЗНАЛИ, ЧТО НАМ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ УВИДЕТЬ ЗАКАТА СОЛНЦА»

(Битва за остров Вэйк, 8-23 декабря 1941 года: Отрывки из хроники)

«Остров Вэйк лежит в Тихом океане. Это атолл, в форме буквы V, который включает три островка: Вэйк (самый большой), Пил (справа) и Вилкс (слева). Его площадь – шесть с половиной квадратных километров. До Токио – 3216 километров, столько же до Гавайских островов. Своей питьевой воды нет. Основная растительность – кустарниковые деревья».

Когда в 1933 году к власти в США пришел президент Франклин Рузвельт, у него было намерение укрепить американские вооруженные силы, и, в частности, дислоцировать их на принадлежавших США тихоокеанских атоллах. В этом ему препятствовали изоляционисты в Конгрессе, считавшие, что Америке следует держаться подальше как от европейских дел, так и от азиатских. Тем не менее, Рузвельт при первой возможности стремился обозначить американское военное присутствие в Тихом океане. Так, в декабре 1934 года он президентским указом объявил Вэйк птичьим заповедником, подконтрольным ВМС. Следующей весной он уцепился за проект пассажирской авиакомпании Pan Am о запуске перелетов через Тихий океан на гидросамолетах с несколькими попутными пересадками – это давало возможность строить на Вэйке взлетную полосу и другие необходимые сооружения.

«Япония, которая рассматривала Тихий океан как свою вотчину, – пишет американский военный историк Джон Вуковиц (Pacific Alamo: The Battle for Wake Island. By John Wukovitz / Caliber), – с нервозностью наблюдала за этими робкими действиями Рузвельта. В 1935 году Вэйк мог не представлять никакой угрозы, но от него было недалеко до Маршалловых и Каролинских островов, принадлежавших Японии. Любое американское военное присутствие могло осложнить будущие операции Японии с этих островов. Американские бомбардировщики, стартующие с Вэйка, были бы способны нанести удар по целям на японских островных владениях или атаковать японские силы, направляющиеся к Вэйку, задолго до того, как императорские военные корабли могли добраться до места назначения». И так далее, и тому подобное. И Вуковиц завершает: «Важность Вэйка как для Соединенных Штатов, так и для Японии росла, по мере того как между обеими странами увеличивалась напряженность, превращая маленький атолл из одинокого форпоста в сцену будущей битвы».

Не было счастья, да несчастье помогло. В декабре 1937 года японские самолеты обстреляли и потопили американскую канонерку Panay в китайских водах, и Рузвельт получил долгожданный предлог для увеличения бюджета ВМС в Тихом океане. Три базы получили приоритетное финансирование: Перл-Харбор (Гавайи), Мидвэй (атолл в северной части Тихого океана) и Вэйк. Договор на проведение строительных работ на острове Вэйк получила известная компания Morrison-Knudsen из города Бойз (штат Айдахо). Желающим заработать предлагалась высокая зарплата, которой за девять месяцев (срок контракта) должно было хватить на покупку собственного дома. Им предстояло строить улицы и казармы, копать колодцы и прокладывать канализацию, а также соединить три острова мостами. И военные заказы: на Вэйке – углубить канал для небольших судов и гидросамолетов, построить полуторакилометровую взлетную полосу для самолетов морской пехоты; у острова Вилкс – базу для подлодок; на острове Пил – базу для гидросамолетов.

Впечатления прибывающих были далеко не приятными – ведь они воображали, что их ждут песчаные пляжи, пальмы, экзотические птицы. «Вэйк и вправду предлагал пляжи – но из твердого кораллового песка, – рассказывает Джон Вуковиц, – а вместо пения птиц на острове раздавалось шуршание тысяч крабов, крыс и крики альбатросов. Вместо величественных пальм там были хилые кустарниковые деревья высотой значительно ниже двух метров. Удушающая жара и высокая влажность сразу сделали кожу гостей липкой и скользкой». Несмотря на это, к ноябрю 1941 года строителей-контрактников на Вэйке насчитывалось 1145 человек. Главным над ними был поставлен опытный менеджер Натаниэл Дэниэл Титерс.

Стали прибывать на Вэйк и военные. Морские пехотинцы сначала поставили палатки, а потом начали укреплять оборону: рыть огневые позиции и окопы, тянуть коммуникации и заполнять песком мешки, чтобы прикрывать пулеметчиков и артиллеристов. К ноябрю их было 449. Командиром был назначен майор Джеймс Деверо. К ним следует добавить шесть армейцев и 69 моряков. Последняя группа военных достигла Вэйка 4 декабря. Это были летчики во главе с майором Полом Патнэмом, и с ними 12 истребителей Wildcat. Командиром всего гарнизона был назначен морской офицер, коммодор Винфилд Каннингэм.

До 7 декабря, начала войны с Японией, оставались считанные дни.

Но, как ни старались американцы, Вэйк оставался очень даже неготовым к предстоящему. Слишком мало оставалось времени, и слишком мало было профессиональных военных, для того чтобы закрыть все проблемные места в обороне. Что с того, что на радость всем на острове была своя авиация! Но взлетная полоса была всего лишь одна, и одновременно ее могли использовать максимум два самолета. Она была усыпана коралловыми камешками, и если они отскакивали вверх при взлете и посадке, то могли не на шутку повредить самолет. Цистерны с бензином стояли неприкрытыми, равно как и все 12 новехоньких истребителей – ангары для них так и не успели соорудить. И более того, ни летчики, ни авиамеханики толком не знали, как устроены и на что способны их машины, а инструкций к ним на Вэйк не привезли, так же, как и запчастей.

Некомплект распространялся и на всё остальное. «Особенно огорчительным было отсутствие радара, – пишет Вуковиц. – Недавнее изобретение позволило бы защитникам засекать вражеские самолеты задолго до того, как они достигли бы Вэйка, но чего не было, того не было. Каждый раз, когда прибывал очередной транспорт с Гавайев, Деверо и Каннингэм молились, чтобы на нем был обещанный радар, но их всегда ожидало разочарование. И при этом они знали, что он был для них зарезервирован, потому что кто-то из их людей видел в порту Перл-Харбора ожидавший погрузки радар. Но получат ли они его вовремя?» А пока что Деверо посадил двоих морпехов с биноклями на самую высокую точку атолла – водонапорную башню. Могло ли это помочь – большой вопрос. Даже шум подлетающих самолетов был бы им не слышен – слишком громким был могучий океанский прибой.

6 декабря в Вашингтоне президент Рузвельт узнал, что на следующий день японцы предъявят Америке ультиматум из 14 пунктов. «Это означает войну», – сказал Рузвельт своему доверенному советнику Гарри Гопкинсу. Слишком плохо, что Соединенные Штаты не могут нанести удар первыми, заметил Гопкинс. «Нет, мы этого сделать не можем, – ответил Рузвельт. – Мы – демократия, и наш народ – мирный». Оставалось только ждать, когда ударят японцы.

Нападение на Перл-Харбор было осуществлено в воскресенье 7 декабря 1941 года, когда на острове Вэйк уже было 8 декабря – понедельник. Сообщение о начале войны было получено там в 6 часов 40 минут утра. Было понятно, что японские самолеты скоро появятся и здесь. Времени для приготовлений было в обрез. Истребители майора Патнэма стояли, например, стройным рядком на взлетной полосе, и было достаточно одного точного попадания авиабомбы, чтобы поразить сразу несколько. Поэтому он принял решение поднять в воздух четыре самолета для обнаружения и перехвата вражеских бомбардировщиков. Тем временем обслуживающий самолеты персонал стал воздвигать заградительные стены из мешков с песком, чтобы оградить другие машины от осколков. И вообще все члены гарнизона были подняты по тревоге и стали спешно занимать свои посты и готовиться к отражению атаки.

А между тем строители-контрактники Morrison-Knudsen в большинстве своем поспешили укрыться в кустарниковых рощах. Почему они не присоединились к защитникам острова? Ответ был прежде всего юридическим. По словам Вуковица, «гражданские лица не подчинялись военному командованию, и поэтому приказывать им было бы не более чем сотрясением воздуха. Каннингэм и Деверо опасались также, что в условиях боя любой гражданский с оружием в руках или вообще помогавший военным был бы воспринят японцами как незаконный комбатант, а не боец регулярной армии. За это полагалась смерть на месте». Так что администраторы Morrison-Knudsen сказали своим подчиненным искать убежища в кустарнике и ждать инструкций. Все же некоторые из них предложили военным свою помощь по собственной инициативе. Остальные, что неудивительно, попрятались. И за две минуты до полудня война пришла на Вэйк.

Сначала многие американцы приняли появившиеся в небе японские бомбардировщики за свои. Один гражданский прибежал к майоруДеверо. «Смотрите! У них отваливаются колеса!» Рядовой первого класса Мартин Гейтвуд вспоминал потом: «Неожиданно я услышал, как бомбы падают на летное поле, которое было к востоку от нас. И следующим, что я увидел, были несущиеся прямо на нас самолеты. Мы все застыли в шоке. Наш командир капитан Годвин заорал: “Бейте по ним из ваших зениток!”» Но было уже поздно.

Победная вакханалия японцев продолжалась 15 минут. Улетая, пилоты издевательски покачивали крыльями. Даже снизу было видно, что они улыбались. Еще бы, ни один самолет не был ими потерян. В обычно спокойных водах лагуны здесь и там плавала мертвая рыба. А что же на земле? Рядовой Джозеф Борн так описывал свои впечатления: «Никогда прежде, ни позднее не видел я такого кошмара, как в аэропорту, – всюду части человеческих тел, дымящиеся самолеты, вонь горящей плоти, и всюду стоны, призывы о помощи, безумные страдания. Меня тут же затошнило… я думал, что буду блевать вечно». А вот список американских потерь: семь из восьми истребителей, весь запас запчастей, почти все бочки с топливом. Из 55 авиаторов, находившихся на летной полосе, 19 были убиты или смертельно ранены, 13 – ранены, причем более половины летчиков и все механики. «Дантовым адом» назвал происшедшее Джон Вуковиц.

Удивительным образом защитники Вэйка – после пережитой мясорубки! – смотрели в будущее с оптимизмом. Когда на нас нападут в следующий раз, думали они, мы уже будем готовы, а главное – придет подмога. Они не знали еще деталей разгрома, учиненного японцами в Перл-Харборе, хотя и слышали, что он был атакован. Не знали также и того, что главной задачей, поставленной в Вашингтоне Тихоокеанскому флоту, была защита Гавайев и западного побережья США. Отправка подкреплений на Вэйк допускалась только «если возможно», но не за счет безопасности Гавайев.

Так что вместо подкреплений они получили новые налеты японской авиации. «Для большинства обитателей Вэйка, – рассказывает Вуковиц, – 9 декабря и госпиталь стали синонимами, потому что именно в этот день японцы бомбили их госпиталь. Смерть и раны являются частью любой войны, но для раненых и умирающих существует все же исключение, ибо они неспособны сражаться. Но не в этот день. Тем, кто был ранен, или получил травму во время работы, или просто был болен, выпала новая доля страданий. Беспомощно лежали они на своих койках, полагая, что большой красный крест, нарисованный на крыше, защитит их от вражеских атак, но предположения их оказались неверными, и они заплатили за это своими жизнями». Потом морпехи вспоминали рассказы о том, как японцы насиловали и убивали тысячи китайских граждан, и уже никто не сомневался в их достоверности.

В результате американские командиры сразу начали то, что смахивало на игру в шахматы, но двигали они не фигуры, а пушки, выстраивали муляжи орудий и меняли позиции расчетов, с тем чтобы ввести в заблуждение вражеских пилотов. Они перетаскивали также и мешки с песком, перемещали командные пункты, перенесли в другое место госпиталь. И так после каждого нового налета. На помощь военным стали подтягиваться и служащие Morrison-Knudsen, но их все равно было маловато. И вот около трех часов ночи 11 декабря американские дозорные заметили далеко в море подозрительное движение. Ошибки быть не могло. К острову шла японская эскадра.

Ее возглавлял контр-адмирал Садамиши Кадзиока, 52 лет, ранее неприметный, но с репутацией надежного командира. В его распоряжении находились 16 кораблей, 36 бомбардировщиков и 24 боевых гидросамолета. Кадзиоку немного беспокоило то, что солдат у него было не так много – всего 450 десантников. Он решил, однако, что в случае необходимости присоединит к ним экипажи шести миноносцев. Ему была поручена самая важная задача в его карьере, и он был уверен, что с ней справится.

Джон Вуковиц пишет: «Джеймс Деверо верил, что его единственным шансом было убедить японского военачальника, что его нападение было полным сюрпризом или что воздушные бомбардировки не оставили камня на камне от американской обороны. Если бы задумка Деверо удалась, то тогда японец бездумно подвел бы свои корабли ближе к берегу, где бы их легко доставали три батареи Вэйка, оснащенные пятидюймовыми пушками». Но его план был чреват большими рисками. Ведь морские пехотинцы должны были в таком случае выдержать, не отвечая, массированный обстрел острова японскими кораблями.

Этот обстрел начался в 5 часов 30 минут. Он продолжался 45 минут. «Снаряды грохотали, и земля тряслась, – вспоминал рядовой Мартин Гэйтвуд. – И чувствуешь себя при этом погано, потому что не можешь ничем ответить или как-то остановить. Все, что остается делать, – это сидеть тихо и надеяться, что в тебя не попадут. Беспомощность полная». У некоторых офицеров сдавали нервы, и они звонили Деверо, требуя от него приказа открыть огонь. Все ближе и ближе подходили, изрыгая гром и пламя, японские корабли, но Деверо молчал. «Чего добивается этот маленький мерзавец? – выкрикнул кто-то. – Чтобы они завалили нас, а мы даже и плюнуть в ответ не смогли?!» Лейтенант Артур Пойндекстер позднее сравнил уловку Деверо со знаменитой битвой при Банкер-Хилле (1775) во время Американской революции, когда американский офицер приказал своим солдатам не открывать огня, пока они не увидят белки глаз наступающих англичан.

«Час Банкер-Хилла» наступил для морпехов, когда флагман японского флота крейсер «Юбари», ведомый самим адмиралом Кадзиокой, приблизился к берегу на четыре километра. Снаряды, выпущенные батареей лейтенанта Кларенса Барнинджера, попали точно в середку крейсера ниже ватерлинии. «Юбари» с трудом развернулся и стал уходить, но очередной залп американцев, сделанный с расстояния уже в шесть с половиной километров, угодил примерно в то же самое место, после чего пламя охватило уже полкорабля. Подоспевший миноносец выпустил дымовую завесу, чтобы прикрыть флагмана, но очередной залп подбил и его. Тем не менее оба сохранили ход и сумели благополучно ретироваться, а за ними и остальные корабли эскадры.

Но другому миноносцу, «Хаятэ», так не повезло. Лейтенант Джон Макалистер, стрелявший из батареи на острове Вилкс, поразил его склад со снарядами. Результатом этого был чудовищной силы взрыв, поднявший судно в воздух. Оно разломилось на две части, и уже через две минуты его не было на поверхности. Все 168 членов экипажа погибли. Это был первый случай, когда американцам удалось потопить японский военный корабль.

Короче говоря, японцам впервые с начала войны дали, как говорится, жару. Два японских надводных корабля и одна подлодка пошли на дно, еще семь судов получили повреждения, два самолета были сбиты, 340 моряков погибли. Потери американцев – два истребителя Wildcat и пять раненых бойцов. Радость защитников Вэйка была неописуемой. Сержант Дональд Маллек писал потом: «Напряжение и беспокойство о том, сумеем ли мы выстоять против более мощных японских орудий, их численного превосходства, исчезли. Неожиданно для себя мы оказались неуязвимыми. Не сомневаюсь, что каждый из нас на острове сразу подрос на пару дюймов – по меньшей мере». А вот рядовой Джеймс Кинг: «После 11 декабря мы решили, что теперь нам по плечу все, что угодно. Ни у кого не было сомнений, что теперь-то уж помощь не за горами. В этот момент все мы были оптимистами, и никому даже в голову не могло придти, что японцы смогут завладеть островом». Командир гарнизона Винфилд Каннингэм: «Мы чувствовали себя прекрасно, даже самоуверенно. Наверняка уже и помощь скоро прибудет из Перл-Харбора, а нам остается только переждать это время».

А какой громадный резонанс вызвала события на острове Вэйк в Америке! Ее население жило тогда в шоке от побед Японии в Перл-Харборе и в Юго-Восточной Азии. Многие ожидали японской высадки на западном побережье. Только в декабре Англия, союзник американцев, потеряла у берегов Малайи гордость своего флота, линкор «Принц Уэльский». Так что победа, одержанная «маленьким отрядом морской пехоты» (Рузвельт), стала своего рода солнечным лучом, развеявшим тьму пессимизма и обреченности. Джон Вуковиц пишет: «Американцы вновь смогли ходить с поднятой головой. Люди сравнивали Вэйк с Дэви Крокеттом и техасцами, сражавшимися против Санта-Анны в Аламо [отсюда и название книги “Тихоокеанское Аламо”], спартанцами, преградившими путь персам у Фермопил, и другими героями, ассоциированными в истории с исключительными воинскими подвигами. Словно камешек, застрявший в японском башмаке, Вэйк упрямо держался там, где все другие территории либо сдались на милость победителя, либо понесли катастрофические потери. Японский каток был остановлен как раз в тот момент, когда он, казалось бы, только начал набирать скорость, и остановлен он был ни оперативными группами ВМС, ни стаями бомбардировщиков, ни целой армией, а горсточкой военнослужащих и гражданских волонтеров». Защитники Вэйка возродили оптимизм у нации, когда она более всего в этом нуждалась, заключает Вуковиц. Во всей Америке подхватили лозунг, сочиненный после получения известия о бегстве японцев: Wake Up! Охваченные патриотическим вдохновением, люди хлынули на призывные пункты, и Голливуд, естественно, заторопился снимать фильм о защите Вэйка.

Ну а как же с помощью, которую там так ждали? Ее стали готовить. Приказом командующего Тихоокеанским флотом адмирала Хасбэнда Киммеля была сформирирована оперативная группа под командованием контр-адмирала Фрэнка Флетчера. В нее входили авианосец «Саратога», три тяжелых крейсера, девять миноносцев, один гидроавианосец и один танкер. На гидроавианосце плыли также 200 морских пехотинцев. Ну и оружия везли достаточно. 15 декабря флотилия отправилась в путь.

Между тем на самом Вэйке покой даже и не снился, причем буквально. Морпехи недосыпали из-за непрекращающихся бомбежек, из-за необходимости по несколько раз в день выстаивать на своих постах, из-за коротких перекусов холодной едой и вечного напряжения. Майор Деверо написал потом: «Я видел, как люди стояли с открытыми, но ничего не видящими глазами, и, когда я пытался заговаривать с ними, они меня не слышали. Они стояли на ногах, но их здесь не было. Они были настолько отключенными из-за усталости, что человек забывал приказ, еще не успев отойти. Потом он возвращался и спрашивал, чего я от него хотел, и иногда мне самому было трудно вспомнить, что именно».

21 декабря характер бомбардировок изменился. Вместо бомбардировщиков дальнего действия, прилетавших с Маршалловых островов, над атоллом появились самолеты, которые обычно базировались на авианосцах. Это означало, что к нему приближается авианосец и, соответственно, японцы готовятся к новому штурму. Успеет ли адмирал Флетчер опередить противника?

Но увы. «Новость о появлении японского авианосца, – пишет Джон Вуковиц, – оказала глубокоое воздействие на Перл-Харбор. После нападения 7 октября вместо адмирала Киммеля во главе Тихоокеанского флота был поставлен адмирал Честер Нимиц. До его приезда дела принял вице-адмирал Вильям Пай. В отличие он пылкого Киммеля он был осторожен и в ожидании Нимица боялся новых потерь для и так изрядно потрепанного флота». Новые обстоятельства повлияли и на Вашингтон. Министерство ВМС уведомило Пая, что там считают Вэйк чрезмерным бременем, так что пусть он решает его судьбу самостоятельно. Иными словами, Пай мог попытаться помочь Вэйку, но ответственность за сопряженные с этим потери будет нести он и только он. И 23 декабря адмирал Пай отдал приказ флотилии возвращаться на Гавайи.

На Вэйке до его защитников и ранее стало доходить, что выручать их никто не придет. Капрал Джон Джонсон не думал, что ВМС захочет потерять еще больше кораблей и что если Перл-Харбор серьезно намеревался отправить помощь, то она должна была подойти 14 или 15 декабря. «После шестого или седьмого дня мы уже все знали, что ничего не получилось. Всего тысяча семьсот человек на атолле, а боевой корабль стоит куда дороже, так зачем им рисковать? Издержки на наше спасение могли быть гораздо выше, чем если бы никакого спасения не было». И настроения на Вэйке сменились, но не на пессимизм и слабодушие, а на решимость дать врагу последний бой – ведь морская пехота в плен не сдается. «Мои люди были обычными морпехами, – вспоминал майор Деверо, – и они ругались и ссорились между собой, как все солдаты. Теперь их нервы и тела были измотаны до предела двумя бессонными неделями. Но вот жребий брошен, судьба определилась, и они знали это, и знали, что все шансы против нас, и все перепалки кончились. И вместо нее появилось чувство несломленной гордости, которое куда выше, чем обычное “воинский дух”».

Адмирал Садамиши Кадзиока учел свои предыдущие ошибки. Все другие японские военачальники уже успели отличиться, и лишь он один потерпел унизительное фиаско. Теперь у него не было иного выбора, как любой ценой захватить Вэйк. Его эскадра увеличилась в размере, его самолеты взлетали с двух авианосцев, шесть крейсеров и шесть миноносцев окружили атолл, чтобы не пропустить туда возможную спасательную экспедицию с Гавайев, а вместо 450 десантников ему было выделено целых две тысячи.

Ночью 23 декабря примерно в 3 часа 20 минут японцы произвели ночную высадку на остров Вилкс. Американцы уже были подняты по тревоге, встретили их пулеметным огнем и, нанеся ощутимые потери, остановили. Тем не менее сбросить их в море не удалось, а на пляж высаживались новые подкрепления. «Мы знали, что нам уже никогда не увидеть заката солнца в этот день, – рассказывал впоследствии пулеметчик Макс Дана, – потому что морпехи не сдаются, а японцы пленных не берут. Я решил, что сегодня я умру, и мы намеревались сделать все, что было возможно». И так они и сделали. Трудно поверить, но на трех участках Вилкса американцы не только отбили атаку, но и перешли в контратаку. Настал рассвет, а бой все еще продолжался. Он окончился в половине восьмого. Около сотни японских солдат и офицеров были убиты. Американцы потеряли семь человек, но опять победили.

Лейтенант Джон Ханна оборонял участок длиной в две с половиной мили на острове Вэйк. Он как раз обходил его, когда ему показалось, что к берегу приближается тень, похожая на большую лодку. Именно здесь на возвышении стояла одинокая пушка – у Ханны просто не хватало людей. Он бросился к ней, и как раз в этот момент японцы начали высадку. На их несчастье, один из них включил фонарик, чтобы улучшить видимость, – и это была отличная цель. Двадцать один снаряд успел выстрелить Ханна, которому их подносили двое помощников из числа гражданских строителей, и 18 попали в десантный корабль. Он взорвался и заполыхал.

Майор Пол Патнэм, командир эскадрильи истребителей Wildcat, оставшийся к тому времени без самолетов, вместе с группой морпехов вел бой у летного поля, когда к нему присоединились 23 добровольца из контрактников Morrison-Knudsen. Он попытася уговорить их уйти – «Если вас схватят с нами, у вас нет ни малейших шансов», – но их лидер, здоровяк по имени Джон Соренсен, заметил: «Майор, неужто вы такой большой, чтобы нас остановить?» Они подоспели на помощь к Ханне, как раз когда японцы пошли в штыки. Каждая их атака стоила американцам новых жизней, и более того – боеприпасов.

На западной стороне летной полосы отстреливалась от японцев группа морпехов во главе с лейтенантом Дэвидом Кливером. Они держались до девяти часов утра, а потом Кливер увидел, что и на пляже, и в других местах острова развеваются японские флаги. Тогда он решил взорвать мины, установленные на летной полосе, чтобы японцы не могли ею пользоваться. Однако двигатель, который должен был детонировать мины, не завелся – его повредил ночной дождь. Еще через час Кливеру и его людям пришлось отступить.

Один из морпехов сказал про лейтенанта Артура Пойндекстера, что он либо безмозглый, либо самый отчаянный малый на свете. Пойндекстер собрал две группы добровольцев, для того чтобы войти в воду и забросать гранатами плывшую к берегу японскую баржу с десантниками. При этом своим морпехам он приказал не стрелять, пока он и его добровольцы не окажутся на расстоянии, достаточном, чтобы добросить до японцев гранаты. Было понятно, что без огневого прикрытия жизнь Пойндекстера и его спутников висела на волоске. Каждый из четверых храбрецов нес по шесть ручных гранат. Первые попытки оказались неудачными, но на второй раз все получилось. Гранаты разорвались на барже, убив и ранив всех, кто там находился.

Так сколько же этот последний бой мог продолжаться? На рассвете следующего дня, рассказывает Джон Вуковиц, майор Деверо увидел, что остров окружен японскими судами. «Американцы могли продолжать сражаться и даже убить всех японцев на атолле, но их корабли, взявшие в кольцо Вэйк, запросто разбомбят его в пух и прах или извергнут еще солдат, чтобы зачистить все, что на нем осталось. Деверо уже не мог ввести в бой свои батареи, ибо у него кончились боеприпасы. Вражеские летчики, обрадованные тем, что эти ранее мощные орудия навсегда замолчали, издевались над американцами, проделывая круги над пушками, и покачивали крыльями, как бы показывая, что знают – ответного огня не последует. И все это происходило после мрачной вести о том, что спасательная экспедиция отозвана обратно в Перл-Харбор».

Какой смысл был в дальнейшем сопротивлении? Решение должен был принять Каннингэм, но он все же спросил у Деверо его мнение. Тот уклонился, указав, что решает командир. И все-таки, тут же подумал Деверо, ведь командир отвечает еще и за тысячу невооруженных гражданских лиц, и если морпехи будут и дальше отбиваться, то это всего лишь оттянет неизбежное, да еще и повлечет за собой гибель очень многих. И тогда Деверо сказал: «Я передам это всем». «Этим» была капитуляция.

Каннингэм вышел из командного пункта, выкинул пистолет в уборную и поехал к своему дому. Там он побрился, привел себя в порядок, надел чистое обмундирование и поехал обратно на командный пункт, чтобы официально сдать японцам Вэйк.

***

В битве за Вэйк Япония потеряла полторы тысячи солдат.

Американцы потеряли 124 человека, в том числе 49 военных и 75 гражданских лиц.

Из 1593 взятых в плен американцев 244 скончались, некоторые от грубого обращения, а большей частью от болезней.

«Японское расписание для экспансии в Тихом океане было задержано на две недели, что дало Соединенным Штатам крайне необходимое время, чтобы придти в себя после Перл-Харбора и собрать людей и технику для контрнаступления. Поскольку японцам пришлось задержать их продвижение к атоллу Мидвэй, у США была возможность укрепить его, отремонтировать поврежденные корабли и подогнать другие с западного побережья как раз вовремя, чтобы нанести японцам сокрушительное поражение в июне 1942 года» (Джон Вуковиц).

Американцы отбили Вэйк у японцев в конце войны. Их капитуляция была принята 4 сентября 1945 года.