ДОКУМЕНТАЛИСТ КЛОД ЛАНЦМАН

«Только побывав впервые в Израиле в 1952 году, я ощутил себя евреем в полной мере» – так говорил, беседуя с репортерами, известный французский журналист и кинорежиссер-документалист Клод Ланцман. Ныне со дня его рождения исполняется сто лет.

На свет появился Клод в Буа-Коломб, городке французского департамента О-де-Сен. Его дед и бабушка – Янкл и Перл Гроберманы, эмигрировали в Париж из Кишинева после еврейского погрома 1903 года, когда его матери – Полетте было всего 3 месяца. Дед и бабушка Ланцмана по отцовской линии, Ицхок и Анна, эмигрировали тогда же из Вилейки – провинциального местечка в Минской области Беларуси. К концу 19 века его население превысило 3,5 тысячи человек. По данным переписи 1897 года, белорусский язык назвал родным 871 человек, идиш – 1326, русский – 217, польский – 109. Как говорится, «картина – маслом».

Вспоминая о том, когда он впервые столкнулся с антисемитизмом, Клод указывал, что не испытывал его на себе, живя во французской провинции, где и люди, и отношения между ними не строились на основе национальной и религиозной принадлежности. Иная картина предстала перед Ланцманом в Париже, где он в 13-летнем возрасте временно проживал с отцом. «С нами учился, не отличавшийся физической силой, рыжеволосый мальчик по фамилии Леви. Еврей. Каждую неделю его избивали до крови, практически всем классом. Били за то, что он был не похож на других» – вспоминал Ланцман. И никто не пытался заступиться за этого подростка, в том числе и Клод – из страха перед толпой, которая и в нем могла распознать еврея, с печальными для подростка последствиями. Сознание своего бессилия мучило Клода.

После оккупации немецкими нацистами Парижа и северной части Франции, он вместе с братом и сестрой скрывался от преследований в одной из деревень административного района Овернь. В 1943 году стал одним из организаторов антифашистского Сопротивления в лицее Блеза Паскаля в Клермон-Ферране, в городе, расположенном на юге центральной части Франции. Был в подполье, затем – в отрядах партизан в Оверни. В рядах движения Сопротивления евреи воевали плечом к плечу с теми французами, которые не стали коллаборационистами. Одной из наиболее активных боевых организаций Сопротивления являлась FTP-MOI («France Tireurs et Partisans – Main Deuvre Imigree» – «Французские стрелки и партизаны – иммигранты»). Большинство бойцов FTP-MOI составляли польские, румынские и венгерские евреи. Только за первые 6 месяцев 1943 года самая активная из групп FTP-MOI совершила более 90 нападений на гитлеровцев и их объекты, включая 14 крушений поездов, 34 подрыва или поджога сооружений и 43 ликвидации нацистских военнослужащих в Париже.

И что же произошло в итоге? Вот, как ответил на этот вопрос в одной из бесед Клод Ланцман: «Франция освободилась от нацизма, но не от антисемитизма». И потому, – добавим, – нынешней, беспрецедентно высокой волне антиизраильских выступлений в этой стране, сопровождающейся антисемитскими акциями, не приходится удивляться: мигранты из мусульманских стран, заполонившие Францию, попали в ней на благодатную для них почву.

Но вернемся в главное русло нашего повествования. С 1947 года Ланцман изучал философию в немецком Тюбингене, затем преподавал этот предмет и французскую литературу в Свободном университете Берлина. Большое влияние на формирование его мировоззрения оказало знакомство с двумя знаменитостями – Жан-Полем Сартром, философом, писателем, драматургом и эссеистом, а также с писательницей и идеологом феминистского движения Симоной де Бовуар. Одним из центральных для всей философии Сартра являлось понятие свободы. Причем, свобода представлялась ему, как нечто абсолютное, раз и навсегда данное («человек осужден быть свободным»). Сартр понимал свободу не как вольность духа, ведущую к бездействию, а как право выбора, которое никто не может у личности отнять: узник волен решать – смириться со своим положением или бороться за физическое и духовное освобождение. «Именно благодаря Сартру, – признавался Клод Ланцман, – я перестал стесняться своего еврейства, ощутил гордость за то, что я еврей. А мой дед, который участвовал в Первой мировой войне и был трижды ранен, всячески пытался порвать с иудаизмом. Но ассимиляция абсолютно разрушительна. Мне это было очевидно».

Ланцман стал сотрудничать с редакцией основанного Жан-Полем и Симоной литературно-политического журнала «Les Temps Modernes» («Новые времена»), названного по фильму Чарли Чаплина с таким же названием. Впоследствии Клод стал главным редактором этого издания. К слову, специальный выпуск журнала в 1967 году был посвящен арабо-израильскому конфликту, а содержавшиеся в нем публикации отражали разные точки зрения на эту проблему, не только продолжающую сохранять актуальность, но и предельно обострившуюся в наши дни.

С 1970 года Клод почти полностью сосредоточился на документальном кино. В 1973 на экраны вышел созданный им фильм «Почему Израиль» («Pourquoi Israel»). В этой ленте Ланцман выступил в качестве автора сценария и режиссера. Он показал еврейское государство спустя четверть века после его провозглашения, что называется «изнутри». Содержание картины составили, выстроившиеся в единый ряд, сюжеты, посвященные встречам и беседам Клода на земле Израиля. А встречался он с трудящимися, представителями творческой интеллигенции, с сотрудниками правоохранительных органов, и даже с заключёнными, содержащимися за решеткой, а также – и с новыми репатриантами, лишь недавно приехавшими на историческую родину. Лента получила высокие оценки у кинокритиков и произвела сильное впечатление на зрителей в кинотеатрах. Ланцман вспоминал, как известный философ и историк Гершом Шолем после просмотра фильма встал и закричал на весь зал: «Мы никогда ничего подобного не видели и не слышали!».

Успех этот имел для Ланцмана свои последствия. Произошло то, чего Клод со своим весьма скромным в ту пору кинематографическим, да и жизненным опытом не мог предвидеть. Ланцмана пригласили на беседу в МИД Израиля, где ему было предложено создать картину о Холокосте, отразив в ней израильский, а если шире – еврейский взгляд на эту беспримерную в истории трагедию целого народа. И сказано об этом, на упомянутой встрече в МИДе было так: «Нам нужен не фильм о Катастрофе, а фильм, который сам будет «катастрофой». «Получив такое предложение, – вспоминал Ланцман, – я подумал, что кроме цифры – шесть миллионов безвинно убиенных евреев, я ничего о Холокосте не знаю. Поэтому я не мог даже вообразить, что мне предстоит. Передо мной была полная неизвестность. Впрочем, я понимал, что работа может быть сопряжена с рисками и опасностями. И все же я решился. Потому что, откажись я от этого предложения, потом не простил бы этого себе до конца своих дней». И далее: «Я погрузился в архивы «Яд ва‑Шема», ознакомился с монографией Рауля Хильберга «Уничтожение евреев Европы», начал собирать свидетельства и воспоминания очевидцев. Все они сводились к рассказам о том, как людей арестовывали и отправляли в концлагеря, к историям о селекциях и жизни в лагере. Я же хотел снимать не это. Мой фильм должен был рассказать не о том, как люди выживали, а о том, как они погибали. Я задумал картину о смерти. Но об этом не было достаточной информации. Не было кинохроники из газовых камер, не было очевидцев, ведь никто не вернулся оттуда живым. И мой фильм должен был восстановить эту недостающую страницу великой беды, стать, своего рода, «надгробием для тех, кого убили, и кто никогда не сможет поведать о том, что произошло. Фильм должен был стать «местом захоронения» для тех, чьи останки так и не нашли покоя в земле».

Фильм «Шоа» («Катастрофа») вышел в мировой прокат в 1985 году. Исключительная его особенность – полное отсутствие архивных документальных кино- и фотоматериалов, снятых до, во время и после окончания описываемых в нём событий. Фильм состоит из интервью, от которых в жилах стынет кровь. Записи Клод Ланцман проводил в 1974-1980 годах в 14 странах. Перед зрителями предстают участники и свидетели расправ над еврейскими жителями близ городка Хелмно в Польше и в концентрационных лагерях Аушвиц (Освенцим), Треблинка, Терезиенштадт. Среди интервьюированных – выжившие узники, их дети и родственники, бывшие немецкие охранники и офицеры, польские крестьяне, проживавшие неподалеку от бывших концлагерей, историки и общественные деятели. Фильм четко разделяет всех на три большие группы: жертв Холокоста, нацистских преступников, их пособников и пассивных свидетелей зверств. По поводу последней категории вспоминаются слова из известной песни Александра Галича: «Промолчи – попадешь в палачи». Рассказы на идиш, на иврите и польском языкax содержат последовательный перевод, что увеличило продолжительность картины до девяти часов двадцати трёх минут. Сцены на английском, немецком и французском языкax снабжены субтитрами. Разделы, посвящённые Треблинке, включают показания узника лагеря Авраама Бомбы, работавшего парикмахером в «предбаннике» газовой камеры, заключенного Ричарда Глазара и офицера СС Франца Сухомеля, объясняющего устройство и пропускную способность газовой камеры. Сухомель согласился на интервью при условии, что его имя не будет раскрыто, и он не будет идентифицирован в фильме; тем не менее, Ланцману удалось снять интервью специальной камерой, спрятанной ассистентами, и оно было включено в фильм. Генрик Гавковски, машинист составов, следовавших в Треблинку, рассказал, что, зная об участи своих пассажиров, был способен вести поезда только в состоянии алкогольного опьянения. Фотография Гавковского была использована для маркетинговой кампании фильма. Свидетельства об Освенциме представлены в этой картине бежавшим из лагеря Рудольфом Врбой и Филиппом Мюллером, бывшим членом зондеркоманды, сжигавшей тела после отравления узников газом. Свидетельствовали также некоторые местные жители, видевшие составы, ежедневно привозившие в лагерь новые группы заключенных и возвращавшиеся пустыми. Трудно было не догадываться о трагической судьбе пассажиров. Далее к зрителям обращаются двое из четырёх, выживших в лагере Хелмно – Шимон Сребник, который был вынужден петь песни, чтобы развлекать нацистов, и Мордехай Подхлебник. Жизнь и события в варшавском гетто описываются Яном Карским, получившим широкую известность, связным польского правительства в изгнании. Его дополняет Франц Грасслер. Будучи нацистским администратором, он поддерживал связь с лидерами еврейской общины. Завершают документальную ленту воспоминания евреев, уцелевших при подавлении восстания в Варшавском гетто. А еще в ней историк Рауль Хильберг рассказывает о разработке и осуществлении нацистами плана «окончательного решения еврейского вопроса». Фильм «Шоа» вызвал споры и критику. В частности, в Польше его критиковали за игнорирование польских граждан, спасавших евреев во время войны, а также поляков, убитых солдатами Вермахта и СС во время немецкой оккупации. Но это выходило за рамки замысла картины. В частности – рассказ о Праведниках народов мира – это отдельная и обширная тема, о которой не было, и нет смысла говорить вскользь. А вот – отзыв одного из киноведов: «Просмотр «Шоа» воссоздает Холокост с такой силой, что все культурные и исторические установки зрителя в отношении событий Катастрофы европейского еврейства претерпевают крах – по той причине, что происходит шокирующее столкновение с реальностью посредством свидетельств. Это соприкосновение с истиной, с реалиями Холокоста, которые бьют, как ток высокого напряжения». Кроме всего прочего, работа Клода Ланцмана (и кинооператора Вильяма Любчанского) породила обширнейшую литературу о Холокосте, подняв проблему свидетельств и фигур очевидцев. «Шоа» был удостоен премий кинофестивалей в Берлине и Роттердаме, премии «Сезар» на Фестивале европейского кино, проводившемся во Франции, наград Британской киноакадемии, Международной ассоциации кинодокументалистов, Общества кинокритиков Нью-Йорка, Бостона, Канзас-Сити, Лос-Анджелеса, Общества кинокритиков США.

Что же касается степени риска, то известно, что, снимая на скрытую камеру в ФРГ интервью с одним из оказавшихся на свободе нацистских преступников, Клод был разоблачен. Его избили, и он оказался в больнице. Травма была не только физической, но и психологической. Но, выписавшись, Ланцман продолжал записывать интервью с нацистскими преступниками, вводя их в заблуждение относительно истинных целей съемок. «Передо мной стояла задача, практически, любой ценой, вызвать их на откровение, заставить вспоминать в мельчайших подробностях, как происходили убийства узников лагерей смерти. Ведь кто лучше них мог рассказать о страшных преступлениях, которые совершались в годы правления Гитлера?!».

Завершив картину, Ланцман не испытал ощущения, что работа закончена и тема исчерпана. И потому что всплывали новые факты, и по той причине, что не поубавилось отрицателей Холокоста (а ныне, добавим, еврейскому народу грозят новой Катастрофой). Рассказывать о Холокосте Ланцман продолжил в фильмах «Живой и уходящий» (1997, о лагерях смерти Аушвиц и Терезиенштадт)» и «Собибор, 14 октября 1943 года, 16 часов» (2001, о восстании в нацистском концлагере»). Этот фильм был показан вне конкурсной программы на кинофестивале в Каннах, проводившемся в том же 2001 году. А в 2013 году Клод представил общественности еще одну документальную ленту «Последняя несправедливость» – о судьбе Михаила Мурмельштейна – австрийского раввина, учёного, руководившего еврейской общиной в Вене вплоть до её ликвидации нацистами в марте 1938 года. Родился Мурмельштейн в ортодоксальной еврейской семье во Львове, там же окончил школу. После получения аттестата зрелости, переехал в Вену, где поступил в университет и изучал философию и семитские языки. В 1927 году защитил диссертацию, удостоившись научной степени. В созданной в мае 1938 года еврейской общине Вены Мурмельштейн занимался процессами миграции. Далее – работал в юденрате Вены, а в 1943 году был депортирован в Терезиенштадт. Ему довелось стать последним еврейским старостой в гетто Терезиенштадт и важным свидетелем массового уничтожения своих собратьев. Сам же он избежал этой участи, и после окончания Второй мировой войны был арестован чехословацкими властями – по обвинению в коллаборационизме. Дело, однако, вскоре закрыли, после чего Михаил Мурмельштейн эмигрировал в Италию, и жил в Риме до самой смерти. Изучив все подробности, связанные с деятельностью Мурмельштейна, Ланцман и взялся за создание фильма – в убеждении, что отношение к этой личности было предвзятым, исказившим правду. И Клод задался целью восстановить историческую справедливость, создавая Михаилу Мурмельштейну «экранный памятник».

В 1994 году появился фильм Ланцмана «ЦАХАЛ», в котором автор через израильскую армию показывает исторические изменения в судьбе еврейского народа – некогда гонимого и беззащитного, а теперь имеющего свой национальный очаг, охраняемый доблестными и бесстрашными еврейскими воинами, готовыми дать отпор любому врагу. К слову: среди множества книг в парижской квартире кинодокументалиста на полке стояла фотография из Освенцима. На ней – подпись: «Клоду Ланцману. Израильские ВВС в небе над Аушвицем. От имени еврейского народа и Государства Израиль. Помнить и никогда не забывать. Надеяться только на самих себя. Шкеди, командующий ВВС Армии Обороны Израиля».

Последний фильм Клода Ланцмана – «Четыре сестры» был смонтирован из материалов, отснятых для «Шоа», но так и не использованных, – это четыре интервью с еврейскими женщинами, выжившими в концентрационных лагерях. Лента демонстрировалась в Штаб-квартире организации ЮНЕСКО в январе 2017 года, где в те дни, традиционно, отмечался Международный день памяти Холокоста. Руководство ЮНЕСКО, выразив благодарность Ланцману за этот показ, распространило заявление. В нем, в частности, было сказано: «Кинематографическая деятельность Клода Ланцмана показывает, в какой мере произведения искусства способствуют построению нашей коллективной памяти. Сделать недоступное доступным под силу только великому таланту».

Стоит добавить: брат Клода – Жак Ланцман тоже получил известность – как писатель и киносценарист. По его сценариям, в частности, была осуществлена постановка фильмов «Наследник» и «Частный детектив», главные роли в которых сыграл Жан-Поль Бельмондо. А сам Клод написал автобиографический роман «Патагонский заяц». В этом фолианте почти 600 страниц, но, читая книгу, не хочется, чтобы она закончилась. Ланцман трижды вступал в брак. Строить счастливую семейную жизнь ему, однако, при твердости характера, бескомпромиссности и постоянной занятости, было крайне сложно.

Клода наградили за его труды медалью участника Сопротивления, он являлся «великим офицером» ордена Почетного легиона и французского Национального ордена «За заслуги перед Отечеством», был почётным доктором Еврейского университета в Иерусалиме, университета Амстердама и Аделфи, в США.

Из жизни Клод Ланцман ушел 5 июля 2018 года в Париже, когда было ему 92. Его похоронили на кладбище Монпарнас, поблизости от могилы Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар, (в нее, что не составляло тайны, Ланцман был влюблен на протяжении четырех десятилетий). Кладбище Монпарнас, напомним, – это парижский Акрополь, где покоится прах видных деятелей культуры, и не только Франции, но и многих других стран. Захоронению Ланцмана предшествовала общенациональная акция памяти – такой чести в этой стране удостаивается далеко не каждый. Выступая на церемонии прощания с Клодом, тогдашний премьер-министр Эдуар Филипп подчеркнул, что «своим творчеством Ланцман позволил существовать тем людям, которых уже не было в этом мире», имея в виду миллионы жертв, погибших в фашистских лагерях смерти. «Нужен был художник огромного таланта, чтобы оживить историю, вернуть нас к самым мрачным ее страницам во имя настоящего и будущего, и мастер такого масштаба нашелся – в лице Клода Ланцмана».