ВОЗВРАЩАЯ ПРОШЛОЕ ДЛЯ БУДУЩЕГО

– Как выглядит этот Ковчег?

– Здесь есть рисунок. Вот – Боже мой! – Таким видели его древние иудеи.

– А это что?

– Свет. Пламя. Сила Господня, или что-то в этом роде…

– В Библии говорится, что Ковчег опустошает земли вокруг себя. И что войско, владеющее Ковчегом, непобедимо.

Приведенный диалог – из приключенческого фильма «Индиана Джонс: в поисках утраченного времени» – к герою нашего повествования имеет самое непосредственное отношение: 120 лет назад родился израильский археолог Нахман Авигад, сделавший, в ходе своих исследований, множество важных и удивительных открытий.

На свет появился он в селе Завалов, на Тернопольщине (ныне – в Тернопольской области Украины, а в то время – в территориальных границах Австро-Венгрии). С детства проявил интерес к зодчеству, в особенности – к архитектурным памятникам прошлого, хранившим, как это ему представлялось, много загадок и тайн – и Нахман возжелал их раскрывать. Образование Авигад получил в чешском Брно. В 21 год, в 1926 году, еще задолго до прихода к власти в Германии нацистов и начала эры Холокоста в Европе, Нахман отправился на жительство в Подмандатную Палестину, где его собратья потом и кровью закладывали основы будущего еврейского государства, возрождаемого в ту пору на исторической родине еврейского народа. Два года спустя Авигад женился на Шуламит, урожденной Левин, ставшей верной спутницей его жизни.

Более всего интересовали Нахмана археологические раскопки, с помощью которых, как он понимал, можно не только и не просто заглядывать в минувшие века, но и находить, представляя их всему миру, неоспоримые свидетельства еврейского присутствия в Эрец-Исраэль, подтверждая тем самым сказанное на все времена в Святом Писании.

Первой точкой на карте, где довелось потрудиться Нахману Авигаду, стал кибуц Бейт-Альфа, который был основан в 1922 году еврейскими репатриантами из Польши. Это хозяйство располагается к востоку от Изреельской долины, в долине Харод, у подножья хребта Гильбоа. Кибуц привлек внимание археологов тем, что, согласно сохранившимся сведениям, на этом месте в VI веке располагалось еврейское поселение, центром которого являлась синагога Бейт-Альфа. Ее остатки были обнаружены в 1928 году. Они и явились адресом, по которому отправилась археологическая экспедиция. Затем Нахман вместе с коллегами потрудился в Хамат-Гадер – в урочище в долине реки Ярмук, у южного подножия Голанских высот. Это место прославилось своими целебными горячими источниками. Известно, что к ним приходил рабби Иегуда ха-Наси, основатель Мишны, со своими учениками, совершая там ритуальные омовения. Конкретным объектом исследования археологов стали остатки древней местной синагоги. К слову, исторические развалины в Хамат-Гадер запечатлел побывавший там в конце XIX века известный русский живописец Василий Поленов. Эту картину художника можно увидеть в Третьяковской галерее в Москве.

Серьезные исследования провел Нахман в Кедронской Долине, пересекающей с севера на юг значительную часть Восточного Иерусалима, вдоль восточной стены Старого города. Долина эта неоднократно упоминается в библейских источниках, и прежде всего, как место, где состоится Страшный суд. Она известна древними захоронениями, и именно там, кстати говоря, происходит действие заключительного акта знаменитой оперы Шарля Гуно «Царица Савская». Гробницам Кедрона посвятил Нахман Авигад свою диссертацию, удостоившись в 1952 году докторской степени. С 1949 года, после провозглашения Государства Израиль, он преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме, совмещая педагогику с деятельностью исследовательской, включавшей все новые и новые объекты, привлекавшие внимание археологов.

Нахман руководил раскопками в Бейт-Шеарим (они начались в 1953 году) – там, где во времена римского периода располагался еврейский город. Он упоминается в документах в первой половине I века н. э., хотя место было заселено задолго до того. В конце II века н. э. Иегуда ха-Наси сделал Бейт-Шеарим местопребыванием Синедриона – верховного органа политической, религиозной и юридической власти у евреев Иудеи (до разрушения Храма Синедрион находился в Иерусалиме, а позже заседания происходили в местах проживания его председателя). Некрополь Бейт-Шеарим стал предпочтительным местом для погребения евреев земли Израиля и диаспоры. Город был разрушен во время подавления еврейского восстания против римского императора Флавия Клавдия (Констанция) Галла в 351-352 годах. Добавим: ныне Бейт-Шеарим является национальным парком, известным своим пещерным некрополем. В 2002 году некрополь этот стал кандидатом на включение в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, и был внесен в данный список в 2015 году.

Немало времени провел Авигад на раскопках в Масаде – древней крепости у юго-западного побережья Мертвого моря, также внесенной в перечень объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. История Масады хорошо известна, и нет смысла снова ее пересказывать. Отметим лишь, что в крепости сохранились дворец строившего ее царя Ирода I Великого, синагога, фрагменты мозаик, вырубленные в скалах водные резервуары, холодные и горячие бани и многое другое. Одной из наиболее поразительных находок в Масаде стала, как раз таки, синагога. Считалось, что у древних иудеев не было нужды в синагогах, пока у них был Храм. Но в Масаде синагога, тем не менее, была сооружена. Кроме того, молельный дом был найден и в развалинах другой исторической крепости – Гамлы. Это доказало, что у наших далеких предков в Эрец-Исраэль строительство синагог велось и вне зависимости от главной святыни – Храма.

Свой вклад внес Нахман Авигад и в исследование знаменитых пещер в Иудейской пустыне и опубликовал содержание одного из свитков Мертвого моря, широко известных, как «Кумранские рукописи». Обнаруженные в 11 пещерах, эти манускрипты имеют огромное историческое, религиозное и лингвистическое значение. Кроме свитков, найдены были также бронзовые монеты древней чеканки. Свитки Кумрана написаны, в основном, на древнееврейском и частично – на арамейском языке. Иврит небиблейских текстов являлся литературным языком эпохи Второго Храма. Некоторые фрагменты рукописей создавались на «послебиблейском» иврите. Эти находки явились для ученых богатейшим материалом, используемым в исследовательских целях и поныне.

В 1969 году Авигаду предложили провести раскопки в Еврейском квартале в Старом городе Иерусалима, подвергшемся сильным разрушениям в период Войны за Независимость Израиля в 1948 году. Работы стали возможными по окончании другой войны – Шестидневной, разразившейся на Ближнем Востоке в 1967. Раскопки, со всей осторожностью и аккуратностью, насколько было это возможно, дабы не пострадали древности, велись по 1982 год. В 1970 году в список обнаруженных объектов попала часть нижнего этажа дома со следами пожара. Он, по всей видимости, произошел в ходе осады Иерусалима (и конкретно «Верхнего города») римлянами в 70 году н.э. Впоследствии находка стала небольшим, но весьма примечательным музеем, который так и назвали «Сгоревший дом».

Что касается упомянутого «Верхнего города», то он располагался к западу от Храмовой горы, на более высоком холме. Южная часть его, оставшаяся снаружи средневековых и османских городских стен, в наши дни известна как гора Сион. У Иосифа Флавия сказано, что после разрушения Храма, благодаря особенностям местной топографии, «Верхний город» Иерусалима продержался ещё месяц. Иными словами, его невозможно было взять наскоком. Потребовалось возведение специальных сооружений, которое заняло 18 дней. Многие из восставших иудеев считали уже падение города неизбежным, и покинули его, другие использовали подземные ходы, но все же значительное число защитников Иерусалима продолжало оказывать сопротивление римлянам – участникам штурма. В итоге, римляне заняли высокие стены, водрузили на башнях свои знамена и пропели победную песню. А потом они устремились с обнаженными мечами по улицам, убивая всех, попадавшихся им на пути, и поджигая дома.

Авигаду удалось раскопать только часть упомянутого здания, судя по всему, представлявшую собой его хозяйственное крыло. Предположительно (судить об этом позволяла керамика), здание было построено в первом веке. Там же обнаружены были монеты, последние из которых датируются четвёртым годом восстания. Таким образом, дом, почти наверняка был разрушен в ходе битвы за Иерусалим. Это могло произойти как раз во время штурма «Верхнего города», что и предположил Нахман Авигад. По другой версии, дом был разграблен и сожжён ещё до начала штурма. Кем конкретно? Ответа на этот вопрос у нас нет. Но в помещениях археологи собрали много разной посуды, в том числе каменной (это свидетельствует о том, что владельцы дома соблюдали ритуальную чистоту) и каменные гирьки. Надпись на одной из них породила гипотезу, согласно которой, сожженный дом принадлежал одной из семей священников. Таким образом, было получено первое, пожалуй, археологическое свидетельство трагических событий, происходивших в Иерусалиме и вполне достоверно изложенных Флавием. Ценнейшей находкой, сделанной в ходе этих раскопок, стало самое, предположительно, раннее из всех известным нам, изображение меноры. Этот семисвечник зажигался когда-то во Втором Храме. Он был изображен, будучи вырезан на стене, оштукатуренной, ни много ни мало, 2200 лет назад.

Кроме того, в ходе археологических исследований с участием Нахмана Авигада, обнаружены были остатки особняков, принадлежавших в те стародавние времена представителям высшего класса династии Ирода – иудеи, стало быть, не просто проживали и тогда на этой земле, а жили хотя, конечно и не все, богато и красиво. А еще взору открылись руины византийской церкви Неа и «кардо» в Иерусалиме (этим понятием обозначаются улицы, ориентированные с севера на юг, прокладывавшиеся завоевателями и на Земле Израиля – по образцам Римской империи). Та «кардо» о которой идет речь, сооруженная в V веке, шириной 70 футов (21 метр), соединяла Храм Гроба Господня с церковью Неа. Среди других, не менее интересных и важных находок, сделанных Авигадом и работавшими с ним археологами, выделим остатки, так называемой, «Широкой стены», дважды упомянутой в «Книге Неемии», входящей, как известно, в состав Танаха и Ветхого Завета. Стена эта, вытянувшаяся в длину на 80 футов (24 метра), с толщиной в 23 фута (7 метров) возвышается над скальным основанием к западу от Храмовой горы. Она была построена для защиты Иерусалима во время правления царя Езекии в конце VIII в. до н. э. О многом рассказали исследователям и осуществленные неподалеку от «Широкой стены» раскопки Израильской башни, чьи руины засвидетельствовали разграбление Иерусалима вавилонянами в 586 году до новой эры. Археологические находки помогли воссоздать яркую картину Святого города, который и в те времена являлся уникальным и захватывающе привлекательным, как и сейчас.

Результатам большинства раскопок Нахман Авигад посвятил публикации в научной прессе. Но статьи его касались не только итогов той или иной археологической экспедиции. Ему принадлежит серьезное исследование печатей, которые использовались еврейскими правителями в древние времена. Одна из печатей, найденных им в 1964 году, была предварительно идентифицирована как принадлежавшая царице Иезавели, упомянутой в Библии, хотя эта идентификация ставилась под сомнение некоторыми из других ученых и специалистов в данной области. Версия Авигада была основана на том, что «печатку» украшают четыре палео-ивритские буквы (YZBL) и финикийские мотивы в псевдоегипетском духе. В 2008 году в журнале «Bible and Spade» была опубликована статья, посвященная этому артефакту, который ныне хранится в Музее Израиля в Иерусалиме. В данной публикации указывается, что новейшие исследования подтверждают версию Нахмана. Поясним: Иезавель была супругой израильского царя Ахава и матерью царей Охозии и Иорама, а также, о чем можно прочесть в научно-популярной литературе, – иудейской царицы-консорта Гофолии. Что же касается личностных качеств и характера этой женщины, то имя Иезавели стало нарицательным – для порочных женщин, гордых, властолюбивых и тщеславных богоотступниц. История Иезавели была экранизирована в 1953 году. В фильме, вышедшем на экраны под названием «Грехи Иезавели», в роли царицы снялась кинематографическая знаменитость – Полетт Годдар. К образу правительницы обращались также в своем творчестве Айзек Азимов и Пауло Коэльо.

И еще – о печатях. На все вокруг и рядом Авигад привык смотреть глазами историка, и это помогало ему видеть то, на чем большинство из нас не задержало бы взгляд. В 1975 году, прогуливаясь по Иерусалиму, Нахман заглянул в небольшой антикварный магазин. На одной из витрин его внимание привлек невзрачный, казалось бы, кусочек глины округлой формы. На нем была выдавлена надпись на древнееврейском языке, на что сразу же обратил внимание Авигад. Разумеется, хозяин магазина не отказал Нахману в просьбе: позволить ему детально изучить выставленный на продажу артефакт. И оказалась, что это – глиняная печать. Подобными ей в древности скреплялись, предварительно перевязываемые веревочками, свитки. Установлен был и ее возраст – примерно шестой век до нашей эры. Расшифровка надписи поразила Нахмана: она гласила, что печать эта принадлежала Варуху (напрашивается имя Барух) бен Нирии, – то есть, сыну Нирии, – писцу». Оказалось, что его имя неоднократно упоминается в Библии. В Книге пророка Иеремии сказано: «Иеремия призвал Варуха, сына Нирии, и Варух под диктовку Иеремии записал в свиток все слова Господа, которые Господь говорил Иеремии». Однако, согласно Библейскому тексту, Варух был не просто писарем пророка. Он разделил с Иеремией многие страдания, и был рядом с ним, когда иудеи силой уводили пророка, открыто не одобрявшего их действий и предостерегавшего остальных. Спустя сорок лет после того, как было обнародовано сообщение о сенсационной находке Нахмана Авигада, появилась информация о том, что в одной из частных коллекций Лондона хранится похожая глиняная печать – с нанесенным на нее именем Варуха бен Нирии. Возник резонный вопрос: какая же из этих печатей настоящая. Выяснилось, что обе! А по поводу того, почему возникла необходимость изготовить вторую печать, нашлось объяснение в той же Книге Иеремии.

Нахман Авигад дожил до глубокой старости. Из жизни он ушел в 86-летнем возрасте, 28 января 1992 года в Иерусалиме. В 1954 году ему была присуждена премия Бялика, вручаемая ежегодно муниципалитетом Тель-Авива за значительные достижения в литературе на иврите. Этой наградой, как было сказано на церемонии награждения лауреата, была оценена та роль, которую он, опубликованными трудами, сыграл в развитии «еврейской мысли». В 1977 году Авигаду присудили Премию Израиля – за исследования Земли обетованной – Эрец-Исраэль. А в 1984 столичный муниципалитет отметил Нахмана почетной наградой – «Якир Йерушалаим» («Достойный житель Иерусалима»). По оценке авторитетного библеиста Фрэнка Мура Кросса, Авигад «был самым выдающимся эпиграфистом Израиля своего поколения и одной из величайших фигур в истории еврейской и еврейской эпиграфики». Для непосвященных: эпиграфика является прикладной исторической и филологической дисциплиной, изучающей содержание и формы надписей на твёрдых материалах (камне, керамике, металле и прочих) и классифицирующая их, в соответствии с временным и культурным контекстом, в котором они создавались.

Сын Нахмана и его супруги – Гад Авигад, появившийся на свет в 1930 году, служил в Пальмахе, затем вошел в число основателей кибуца «Цора». В дальнейшем он стал профессором биохимии, преподавал в Еврейском университете, а позднее – в Медицинской школе Роберта Вуда Джонсона в Нью-Джерси. В 1957 году ему была присуждена Премия Израиля – в области точных наук. Таким образом, сложился один из немногих дуэтов – отца и сына, удостоенных этой престижной награды.

Благодаря таким людям, как Нахман Авигад, зримыми и более понятными становятся страницы многовековой истории еврейского народа – героические и трагические. Вопрос: извлекаем ли мы из прошлого уроки, дабы не повторять роковых ошибок – в настоящем и будущем? Суть неусвоенных уроков минувшего – в том, что им свойственно возвращаться – для их усвоения, что приносит новые беды и разочарования. Так, или иначе, развалины разрушенных Храмов взирают на нас, живущих сегодня, с немым упреком – ведь в народе нашем нет столь желаемого и необходимого единства…