ПОЧЕМУ Я НЕ ЛЮБЛЮ ЭТОТ ДЕНЬ

Всем солдатам Второй мировой посвящается…

…Он не спал всю ночь. Ночь после сражения за деревню Марвинка, что в Курской области. В тот день, он, как всегда, выносил раненых с поля боя. Когда вечером всё успокоилось, вспомнил, что не увидел там лежащего солдатика-армянина. Они были земляками, оба из Баку и, не смотря на разницу в возрасте, часто разговаривали про Баку. Пошел его искать по палаткам и не нашел. “Значит, остался там,” – подумал. Утром, как только рассвело, встал и пошел туда… Не дошел, подорвался на мине. Случилось это 18 июля 1943 г., через несколько дней после величайшего сражения на Курской дуге. Его тело отыскал солдат-армянин, тот самый. Вынул из кармана гимнастерки недописанное письмо с фотокарточкой, залитой кровью…

Когда война закончилась, он приехал в Баку, разыскал семью погибшего и отдал им всё, что нашел в его карманах. Еще раньше пришла похоронка. Погибшего звали Исаак Топоровский.

Он родился в 1905 г. в деревне Стабливо, Киевской области. Выучился какой-то грамоте, а потом ковроткачеству. Молодого, высокого еврейского парня сосватали за девушку Симу из местечка Жашково. Парень не возражал. Когда семья Симы собралась уезжать в Баку, Исаак прихватил подобранный где-то еще его отцом старый ткацкий станок, на котором он (Исаак) учился ремеслу, оставил братьев и родителей и поехал с семьёй жены.

Уже в Баку у них родились трое детей. Сначала сын Беня, потом две дочери Лиза и Клара. Он ткал ковры, неплохо продававшиеся, она хозяйничала. Правда, со временем ухудшилось зрение, но он не жаловался. Он вообще никогда ни на что не жаловался.

Когда началась война, он вроде бы уже был переросток. Его поначалу и не взяли. Но потом, летом 1942 г. Красной Армии понадобилось пополнение, позвали и его. Жена, а потом вдова Сима до конца своей жизни не могла его простить. Она считала, что уже немолодой, подслеповатый отец троих детей не должен был идти на вероятность смерти. Но, тот был парень “самых честных правил”, откосить по любому у него и в голове не лежало.

Ему было тяжело, этому рядовому красноармейцу Топоровскому. Его никто не воспринимал всерьез, смеялись над его жутким русским с еврейским акцентом, перебрасывали из части в часть. Из военно-воздушной дивизии в пехоту и разведку, с одного фронта на другой. Он очень старался, никогда не жаловался, но везде был неуместен. Хотя к мальчикам-однополчанам относился как к своим младшим братьям, ведь его младшие братья тоже в это время были на фронте.

Главной его отдушиной были письма домой, к своей семье. Писал довольно часто. О себе мало. Основной вопрос: “Как вы там?” Последнюю открытку написал и отправил 15 июля, за два дня до боя и три дня до своей гибели. Его единственный сын, тогда 12-13-летний, оставшийся после ухода на фронт отца за старшего кормильца, аккуратно собирал эти письма, а потом переплел их в книгу, бережно хранящуюся в семье.

Оставим на время нашего героя за писанием очередного письма и поговорим, что называется, “за жизнь”. Полагаю, что многие из нас – детей войны, после войны и сильно после войны обратили внимание, что войны той участники мало или вообще ничего не говорили o том конкретном, что там происходило с ними, ни в общем, ни в деталях, ни о больших событиях, ни о буднях.

Очевидно, потому, что даже те из них, кто были горячими патриотами своей страны, быстро поняли всю несправедливость, весь ужас своего личного военного положения. Никто не думал о простом солдате, о его хлебе, о его быте, о его нуждах. Никто их не жалел, никто их не считал. Вспоминается сцена из фильма “Освобождение”, диалог маршала Жукова и офицера, ведущего со своими солдатами бой за взятие Рейхстага. Жуков: где вы находитесь? Офицер: на втором этаже, товарищ маршал. Жуков: «Медленно продвигаетесь!». Так он, Жуков в соревновании с маршалом Василевским устроил кровавую битву за взятие уже окруженного Берлина, положив там (не считая) несколько сот тысяч советских солдат.

Вот мнение участника Берлинской операции генерала А. В. Горбатова: “С военной точки зрения Берлин не надо было штурмовать… Город достаточно было взять в кольцо, и он сам бы сдался через неделю-другую. Германия капитулировала бы неизбежно. А на штурме, в самый канун победы, в уличных боях мы положили не меньше ста тысяч солдат. И какие люди были – золотые, сколько все прошли, и уж каждый думал: завтра жену, детей увижу…”

Я знал в Москве семью, глава которой прошел всю войну и погиб в Берлине в первых числах мая 1945. Для нее День Победы был самым ужасным праздником.

Американцы, наверное, не зря считают себя победителями в той войне. Ведь они категорически отрицают победу любой ценой. Потому и 2-й фронт открыли “с опозданием”, когда уверовали, что потери будут минимальными. Потери американцев во 2-й мировой войне – 407316 погибших. (Заметьте счет до одного конкретного солдата). Демографические потери СССР составили 25-27 млн. человек. (Заметьте, счет до 1-2 миллиона (!). Между прочим, в сегодняшней войне в Украине счет такого же рода).

Не лучше ситуация была и после войны. В дополнение к похоронке на её мужа Советское правительство установило вдове Симе Топоровской пожизненную пенсию в 16 рублей в месяц. На содержание свое и детей. Я еще помню тех бесчисленных безногих инвалидов, передвигавшихся на дощатых платформочках с подшипниками, которые вдруг исчезли. Все до одного они были отправлены на остров Валаам и другие подобные места. Подальше “от глаз людских”. Помню, как мои знакомые одноногие участники войны годами, а то и десятилетиями добивались мотоколясок для передвижения. Кое-кто добился. А курицы, выдаваемые ветеранам в честь Дня Победы уже в наши дни? А квартиры, которые некоторые из еще живых ветеранов не добились до сих пор? (Дом, в котором я сегодня живу, как и все дома на нашей улице, был в свое время построен правительством США для военных ветеранов и давался им бесплатно. Они доплачивали только за дополнения, такие, как камин, к примеру).

Советское правительство решило праздновать День победы только через 20 лет после окончания войны, в 1965 г. Я, в то время молодой инженер, и какой-то очень местный деятель горячо взялись за проведение праздника в нашем НИИ. У нас было человек 20 ветеранов во главе с главным конструктором. Я сделал все, чтобы этот праздник им запомнился навсегда. Почестями, которые мы им воздали, и очень праздничной обстановкой.

Я тогда, впрочем, как и сейчас, не понял, почему была такая задержка в этом праздновании. Но со временем сообразил, насколько этот праздник для многих является лишним, а иногда и фальшивым. Главная причина, на мой взгляд, держать тогдашних, а теперь бывших советских людей в напряженном ожидании очередной опасности, в поисках врагов, в постоянном страхе за свою жизнь, в отвлечении возможных дум о чем-то, что не нравится им “там наверху”.

Очевидно, участники той войны понимали это, находясь внутри, в самом горниле, потому и не хотели об этом даже вспоминать, не то, что рассказывать. Понял это и наш герой Исаак Топоровский, и даже осмелился зашифровано написать об этом своей семье. “Имейте в виду, тетя Мелиха не будет заботиться о вас, вся надежда на дядю Хашема”, – было написано в одном из треугольничков, посланных через несколько месяцев после начала его воинской службы. (Письмо было написано химическим карандашом, буквы от времени почти полностью потускнели и все это невозможно сфотографировать в хорошем качестве для публикации в газете). Теперь поставьте вместо еврейских Мелиха и Хашем русские слова Власть и Бог и вам станет ясно, как быстро прозрел на войне наш “престарелый” молодой солдат. Что уж говорить о тех, кто провоевал “от звонка до звонка”. С каждым годом эта суровая правда становилась им всё яснее и яснее.

Всё для пропаганды, ничего для людей. Напомним о тех, кто придумал “Бессмертный полк“. Движение в его первоначальном виде было инициировано в 2011 году в Томске журналистами Сергеем Лапенковым, Сергеем Колотовкиным и Игорем Дмитриевым, работавшими на местном телевидении. В течение нескольких лет география акций получила радикальное расширение, в том числе за пределы России. Действительно, простые люди с энтузиазмом и гордостью выносили на всеобщее обозрение фотографии своих героических предков. Но власти быстро увидели в этом движении свои шкурные мотивы, и превратили его в политическую акцию под своим руководством. А где же теперь те, кто придумал эту акцию? Ох, лучше не спрашивайте. Во всяком случае, еще в 2015 г. Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента Путина, сказал, что некорректно разбираться с авторством идеи, когда речь идет о народном порыве.

Впрочем, и сами ветераны за эти годы сильно изменились. Их все больше захватывала политическая игра властей, битва за очередные висюльки на груди, даже в ущерб почти не видных между ними боевых наград, какие-нибудь “ветеранские” должности. Хотя для увеличения численности отрядов они в последние годы объединились с ”тружениками тыла”, но почему-то считали их людьми второго сорта.

Я никогда не забуду боль моего отца. В начале войны он, главный инженер электростанции, снял важную деталь, без которой электростанция не может работать, закопал ее в лесу, отправил в эвакуацию семью и пошел на фронт. Но вскоре у него возникла открытая форма туберкулеза, его уволили из армии и отправили главным энергетиком на знаменитый военный завод в Нижнем Тагиле. “Ты там нужнее”, – сказали ему. Ох, сколько раз ему хотелось уйти обратно воевать: при каждой поломке довольно устаревшего и просто старого оборудования ему грозили, как минимум, расстрелом, а то и ещё большими карами. Закончилась война, он вернулся к нормальной инженерно-электрической жизни, и только ветераны войны время от времени напоминали ему о его “мирной” жизни во время войны. Он никому не жаловался, даже близким, но так и ушел из жизни с неутихаемой болью в душе.

А что ж наш герой? Его история далеко не закончилась его смертью. Хотя она и была ранее описана в “Каскаде”, но хочу её повторить, но под другим углом и с другими подробностями.

Его потомкам – детям, внукам хотелось знать, где же его могила. Искали много лет, запрашивали многие инстанции – безрезультатно. Наконец, внук, живший уже в Израиле и работавший начальником охраны израильского посольства в Москве, через своих коллег-россиян нашел могилу. Братская могила, в которой был похоронен дедушка, оказалась на окраине села Нижний Даймен, восточнее деревни Марвинка, на границе между Курской и Орловской областями. У могилы, как оказывается и положено, был свой паспорт, в паспорте числятся все 425 человек, погибших в том памятном бою и похороненных в ней.

Но на памятной доске, установленной много лет назад, было только 113 имен, и никакого Топоровского. Больше просто не поместилось. Очевидно, по причинам, упомянутым выше.

И начался еще один бой, затянувшийся более, чем на 2 года. Наиболее простое решение предложил один из туристов Анны Топоровской, работавшей гидом – внучки погибшего. Он оказался стоматологом и предложил пригласить зубного техника, чтобы тот стер на памятной плите одно из имен и написал другое – “нужное”. Но Топоровская не согласилась, она хотела появления на могиле имен всех 425, в ней покоящихся. Связалась с военкомом тамошнего места. Он ответил, что она права, но нет пока средств исправить несправедливость. Топоровская предложила оплатить исправление несправедливости. На это военком справедливо ответил, что будет несправедливо, если гражданка Америки будет восстанавливать несправедливость по отношению к гражданам другой страны.

Внучка обратилась с просьбой к тогдашнему послу России в США С. И. Кисляку. Тот ответил, что это не его “епархия”, но он попробует что-нибудь сделать. В это время, что называется, “заиграло в душе” у военкома. Он, служивший в свое время не в самых приятных местах, воевавший в Афганистане, отправивший собственного сына на службу на Дальний Восток, обратился к местным “правящим мира сего” и напомнил им, куда он отправлял служить их чад. Довольно быстро собрали необходимую сумму. И пригласили потомков И. Топоровского на открытие нового памятника.

Они поехали туда летом 2012 г. Сын Беня, дочь Лиза, все внуки. Приехали, но военком на месте службы (работы) отсутствовал. Он оказался в госпитале. Не по случаю болезни, а спрятался от злоумышленников. Оказалось, что те, к кому он обратился за помощью – в основном, бизнесменам из строительства и производства стройматериалов, напомнив им об услугах, которые оказал им для их детей, теперь подали на него в суд, обвинив его в присвоении переданных ему средств. Отметим, что речь шла всего лишь о сумме, эквивалентной 3-4 тысячам долларов. И вот, чтобы спрятаться от преследования, друзья и знакомые поместили его в госпиталь под видом больного.

Но приехавшим из далека потомкам очень хотелось видеть на открытии памятника человека, который больше всего сделал для этого. Всего за $10 они “выкупили” его на несколько часов из госпиталя, и памятник был торжественно открыт!

Возвратившись после этого в Москву, А. Топоровская отыскала нескольких “нужных” людей, которые, по её мнению, могли бы помочь освободить военкома от клеветы, суда и, возможно, тюрьмы. Ответ “нужных” был весьма красноречив: если он действительно не чист на руку, можем попробовать помочь, если нет, ничем не сможем помочь. Он оказался “если нет”, т.е., очень чист. Тем не менее, “нужные” дали совет: обратитесь к афганцам. И товарищи по оружию действительно помогли, очистили военкома от всей скверны. Но в отставку ему пришлось уйти. Вот так теперь в бывшей Стране Советов.

Еще через год А. Топоровскую, активно сотрудничавшую в то время с посольством России в США по части экскурсий и поездок, пригласили туда на празднование Дня независимости России. Дождавшись, когда посол С. Кисляк освободился от всех приветствий и рукопожатий, она подошла к нему, рассказала об открытии нового памятника и горячо поблагодарила за содействие. “Я уже точно не помню, что было, но в любом случае, вы мне сделали сегодня день”, – сказал посол в День независимости своей страны.

Но в заключение этой публикации я хочу вернуться к её заголовку. Да, я не люблю этот день – День Победы. За то, что, по крайней мере многим, его насильно навязывают праздновать под эгидой, что, если этого не делать, то все враги наши… За то, что вместо тишины личного и тихого воспоминания о невинно ушедших от рук врагов наших и друзей-командиров наших устраивают грохот маршировок и танковых гусениц, за то, как неистово молится, наверняка, бывший коммунист и безбожник министр обороны перед выездом на Красную площадь, за огромный фанерный щит зачем-то нелепо прикрывающий мавзолей и лично мне напоминающий плакат, который намалевал Остап Бендер на борту агитационного парохода, за уже полуживых или поддельных ветеранов рядом с вождем. И все это под лозунгами “Мы самые мирные”, “Mы самые могучие”, ”Mы самые непобедимые”… И все это именно в то самое время, когда за несколько тысяч километров от площади Красной льется кровь красная ни в чем не повинных посланных принудительно и “пошедших добровольно”, не понятно во имя чего. Хочется думать, что опять же по прихоти командиров. Уже новых, сегодняшних. Впрочем, небольшая категория тех, кто пошел добровольно из тюрем, наверное, имела мотивацию.

Для меня выглядит совершенно ненормальным военная форма, специально пошитая и надетая охмуренными ура-патриотизмом недоумками-родителями на своих малых чад, иногда чуть ли не сосунков.

Наоборот, как человек, в свое время служивший в армиях двух стран, вспоминая гимнастёрки, пропитанные солдатским потом и запахом давно немытых из-за непрерывных боев или учений тел, иногда с дырочками от пуль, я желаю всем людям планеты никогда эту форму не надевать. Хотя и понимаю, что это несбыточная мечта для нашего земного шарика.

И все это несмотря на то, что сегодня день Победы отмечают во многих странах, а с будущего года будут отмечать и в Соединенных Штатах. Но, слава богу, не “под грохот барабанов”.

Увы, к величайшему сожалению, до меня только сейчас дошел весь смысл фразы из письма, написанного простой советской семье простым советским солдатом Исааком Топоровским: “Имейте в виду, тетя Мелиха не будет заботиться о вас, вся надежда на дядю Хашема”. Потому и решил повторить ее, что не очень принято в статьях. Я-то ведь окончательно все понял только недавно…

Да, я полон скорби по всем погибшим, увы, не всегда за правое дело. Светлая память всем павшим во всех войнах!.. Аминь.

P.S. Побывав за свою жизнь в более чем 100 странах и территориях, я в каждой хоть немного разговаривал с их жителями. И пришел к печальному выводу: НИ ОДНА СТРАНА В МИРЕ НЕ ОТНОСИТСЯ ТАК ПЛОХО К СВОИМ ГРАЖДАНАМ, КАК СТРАНА ПРЕЕМНИЦА СССР – РОССИЯ.