ЗНАТЬ ВРАГА

«Собираешься ли ты воевать, или вести переговоры, или договариваться, ты должен прежде всего знать своего врага».

Джонатан Марк Грибец «Читая Герцля в Бейруте»

В 1970 году в Бейруте на арабском языке вышла книга «Талмуд и сионизм», изданная Исследовательским центром Организации освобождения Палестины. Все понятно, скажет усталый читатель. Можно себе представить, какая мерзость там понаписана. Но вот цитата из предисловия к этой книге, принадлежащего перу сотрудника центра Ассада Раззука:

«Европейская традиция антисемитизма и враждебности к евреям и угнетения их по религиозным или прочим причинам является наследием, которое тяжелым грузом ложится на современный западный мир. Сегодня в Европе еще есть страны и народы, которых это бремя придавливает к земле и тем или иным образом причиняет им страдания, несмотря на все их попытки избавиться от него или оставить его позади посредством «комплекса вины». Так зачем же нам надо обременять себя подобными вещами, которые вредят нашему делу, искажают его репутацию и подрывают его освободительный и националистический характер? Пренебрежение фактами совершенно не служит нашим целям».

Защитивший свою диссертацию в Германии после Холокоста, Раззук хорошо знал о том, какая цена была заплачена за антисемитизм и не только его жертвами. И поэтому он утверждает, что использование антисемитизма отнюдь не помогло арабам в их борьбе проти сионизма, а напротив, реально им навредило.

Коллега Раззука и генеральный директор ИЦ ООП Анис Саег предлагает в своем собственном предисловии к «Талмуду и сионизму» еще одно объяснение. Нет никакого оправдания тому, чтобы фундаментально справедливая борьба палестинцев ассоциировалась с фундаментально же несправедливой идеологией, коей является антисемитизм, и смешивать тем самым правое палестинское дело с отвратительным исчадием Европы. Делать это ни к чему и в конечном счете ведет к поражению.

Еще одна любопытная деталь, о которой рассказывает профессор Принстонского университета Джонатан Марк Грибец, автор книги «Читая Герцля в Бейруте» (Reading Herzl in Beirut: The PLO Effort to Know the Enemy. By Jonathan Marc Gribetz / Princeton University Press, Princeton and Oxford):

«В 1980-1982 годах [Махмуд] Аббас находился в московском Институте востоковедения, где написал диссертацию об отношениях между нацистами и сионистами. В ней он позитивно отозвался о теории, согласно которой принятые цифры о количестве евреев, погибших в Холокосте, сильно раздуты. Этот флирт с минимизацией Холокоста был неприемлем для руководства Исследовательского центра ООП, которое с ранних лет его существования стремилось дистанцировать палестинский национализм от антисемитизма. И, когда Аббас представил в Центр машинопись своей книги по истории сионизма для опубликования (это была, по всей видимости, его диссертация), то [генеральный директор] Сабри Джирис ответил ему отказом. Как вспоминал Джирис, он не мог публиковать книгу, в которой «почти отрицался Холокост».

Такое отмежевание от антисемитизма, прозучавшее из рядов наиопаснейших сегодня врагов еврейского народа, кажется странным. Но информированный и не столь юный уже читатель не забыл, наверное, что именно говорил Ясир Арафат, выступая на Генеральной Ассамблее ООН в 1974 году с пистолетной кобурой на поясе. А говорил он, что палестинская революция не мотивирована расовыми или религиозными факторами, что она борется за то, чтобы евреи, христиане и мусульмане могли жить в равенстве и наслаждались одинаковыми правами, и что хотя он против колониалистского сионистского движения, но уважает еврейскую веру.

Все это было, конечно, чисто пропагандистской уловкой. Тогда на нее клюнули многие, да и сейчас не будет натяжкой сказать, что три четверти населения мира, если не больше, верят в правоту борцов против еврейского колониализма. Однако озвученные Арафатом тезисы о расовом и религизном равенстве в будущей свободной Палестине, об уважении к еврейской вере, о том, что он не против евреев, а только сионистов, возникли не сами по себе и уж точно не в среде рядовых федаинов и прочих боевиков. За формированием приемлемой для цивилизованного общества программы стояли эрудированные и неглупые люди. В 2013 году Махмуд Аббас, вспоминая почивший в бозе Исследовательский центр ООП, сказал:

«Палестинское руководство, которое создало Организацию освобождения и выстрелило первыми пулями, помнило, что рука, стреляющая пулями, должна иметь глаза. А какие глаза? Это учеба, исследования, наука, культура и все для того, чтобы это было образованное ружье, которое знает, когда стрелять, в кого стрелять и как стрелять. И вот почему был важен Исследовательский центр».

Основателем и первым директором Центра был Фаез Саег. Он родился в 1922 году в Сирии. Его отец был сириец, а мать – ливанкой. Он вырос в подмандатной Палестине в Тверии, где его отец был пресвитерианским проповедником. Саег окончил Американский университет в Бейруте, а диссертацию защитил в 1949 году в Джорджтаунском университете (Вашингтон). После этого он проявил себя как страстный публицист и защитник палестинцев, и не случайно, что именно ему глава Палестинского национального совета Ахмед Шукейри предложил в январе 1965 года руководство Исследовательским центром ООП. Вскоре после этого Саег сформулировал миссию Центра и свое видение его. Центр, с его точки зрения, должен будет предлагать критически важную информацию для палестинцев, чтобы они узнавали и о себе (палестинский вопрос), и о враге («оккупированной Палестине», т.е. Израиле). И позднее он вновь воспроизвел эту установку: «Познание врага – это параллельный процесс познания себя».

Саег также обозначил и будущее место Центра в информационной борьбе. Его исследования могут быть востребованы иностранными средствами массовой информации, чтобы «отражать аргументы врага, информировать о истоках кризиса, объяснять права арабов». Арабские СМИ в свою очередь могли бы полагаться на данные Центра, «чтобы укреплять сознательность и веру». Политическим органам материалы Центра могли бы пригодиться для «политического и практического планирования».

С февраля 1965 года Центр приступил к работе в Бейруте. Почему там, а не в какой-нибудь другой арабской стране? Дело в том, что, гранича с Израилем, Ливан был классическим прифронтовым государством, центральная власть в котором была недостаточно сильна, чтобы по-настоящему контролировать ООП. Соответственно, сотрудники Центра могли работать, не опасаясь вмешательства со стороны правительства Ливана. Более того, последнее предоставило ему дипломатический статус наряду с надлежащим иммунитетом.

Местоположение Центра в Бейруте также было в высшей степени благоприятным. Ему были выделены шесть этажей в семиэтажном здании на улице Коломбани рядом с роскошной улицей Хамра и в десяти минутах ходьбы от кампуса Американского университета. Этот район был средоточием богатой интеллектуальной и культурной жизни города, и здесь, кстати, поселились многие состоятельные палестинские буржуа, покинувшие Палестину после войны 1948 года.

Еще вопрос: кто финансировал Центр? Отвечаем: главным источником средств был Палестинский национальный фонд, входивший в структуру ООП и в свою очередь финансировавшийся Лигой арабских государств. А как вообще строились отношения между ООП, базировавшейся в то время в Иордании, и между Центром, разместившимся в тогда еще цветущем Ливане? Джонатан Марк Грибец пишет:

«Саег объяснял, что в выборе тем для исследований и приоритизировании их Центр будет руководствоваться «нуждами всей Организации». … Директор Центра должен будет представлять программу исследований и приоритетов в Исполнительный комитет ООП, который затем будет принимать решения, консультируясь с директором. Теоретически эту программу исследований следовало согласовывать с политическим руководством, но, как только она была утверждена, исследователи получали свободу разрабатывать свою тему так, как они считали нужным».

Отработав год, Фаез Саег ушел в отставку, передав бразды правления своему брату Анису, также получившему докторскую степень на Западе, в английском Кембридже. В 1978 году генеральным директором стал Сабри Джирис. Он родился в Фассуте, греко-католической арабской деревне в Галилее. Когда ему было девять лет, деревня стала частью Израиля. Он учился сначала во францисканской гимназии Терра-Санта в Назарете, где преподавание велось по-английски, а кроме того, изучались иврит, арабский и французский языки и латынь. В 18 лет Джирис был принят в Еврейский университет в Иерусалиме, где изучал право. Тогда же началась его политическая деятельность. В 1962 году он стал адвокатом, защищая в суде арабов, и жил в Хайфе. В 1970 году угодил в тюрьму, после чего, не желая более искушать судьбу, перебрался в Бейрут.

Во время одного из своих арестов в Израиле Джирис был приговорен к трехмесячной ссылке – он должен был поселиться на это время в каком-нибудь небольшом городке по своему выбору. Он выбрал Цфат, взял с собой несколько арабских книг, в одночасье проглотил их и стал думать, что делать дальше. Так как ему разрешалось выходить из своего дома на несколько часов в день, он нашел местный книжный магазин и, по собственным словам, натолкнулся там на «сокровище, целую полку книг о сионизме». Он купил одну книгу, прочитал ее, купил другую, потом настала очередь третьей, и тогда книгопродавец предложил ему купить со скидкой всю полку.

«Я прочитал эти книги, – рассказывал Джирис профессору Грибецу уже в 21-м веке, – многие из которых были написаны отцами сионистской идеи, такими как Герцль, Гесс, Калишер, Лилиенблюм, Пинскер и другие, – с вниманием и очень тщательно». Чтение это было для него захватывающим, но в своих мемуарах он подчеркивал, что оно «не сделало сионистскую идею ближе ему и, конечно, она была ему совершенно не по нраву».

Какое же «захватывающее чтение» предлагал своим читателям и подписчикам Исследовательский центр ООП в Бейруте, где в конце 1970-х годов трудились более 80 сотрудников? Скажем прямо, объем работы, проделанный сотрудниками Центра за 18 лет его существования не может не впечатлять. Было издано около 340 книг, большинство из них на арабском, 87 на английском, 21 на французском, а остальные на немецком, датском, испанском и японском. Не следует забывать и о периодике: это авторитетный ежемесячный журнал Shu’un Filastiniyya (Дела Палестины), полугодовой альманах, ежедневный бюллетень переводов израильских радиопередач (более двух с половиной тысяч с 1971 по 1981 года), подборки из зарубежных газет и прочее. В распоряжении палестинских авторов была превосходная библиотека, занимавшая два этажа и насчитывавшая в лучшие годы около 25 тысяч книг. Половина их была на английском языке, четверть на арабском и четверть на иврите. Там были энциклопедии, словари, атласы, всевозможные справочники, журналы и газеты на английском, арабском, французском и иврите.

Приведем для наглядности названия ряда изданий (без имен авторов), посвященных сионизму и Израилю:

О сионистской литературе; О Всемирной Сионистской Организации; О Гистадруте; Взаимодействие политических, военных и экономических факторов в Израиле; Имеют ли евреи «божественное право» на Палестину?; Насилие и мир. Изучение сионистской стратегии; Сионистская дипломатия; Проникновение в Азию. Индия и Израиль; Израиль в Западной Европе; Израиль и расизм; Израиль и туризм; Израиль и безработица; Мошав и так далее.

Верно ли то, что – перефразируя заглавие книги Джонатана Марка Грибеца – в Бейруте читали Герцля? Верно. В 1970 году Центр напечатал перевод на арабский язык с английского объемной хрестоматии «Сионистская идея», составленной видным американским раввином, ученым и общественным деятелем Артуром Херцбергом. В ней 37 глав, каждая из которых посвящена одному персонажу и предваряется краткой биографической информацией, после чего следует перевод самих произведений. В издании Центра предисловия были написаны уже известным нам (см. начало) Ассадом Раззуком, который хотя в общем и придерживался исходного текста, но вводил в него существенные поправки. Возьмем, к примеру все того же Герцля, представленного в хрестоматии основополагающим трактатом «Еврейское государство» и еще тремя материалами. В своей характеристике Герцля Раззук упирал на подспудную религиозность этого сионистского лидера, который формально был не верующим, но политиком, – «еврейская традиция повлияла на него на подсознательном уровне». Херцберг писал, что в досионистских сочинениях Герцля «вряд ли можно найти более десятка строк, отсылающих к евреям», а Раззук утверждает, что до 18 лет Герцль испытывал глубокое воздействие Книги Исхода и идеи о приходе мессии, и приписывает ему «крайний религиозный мистицизм».

В своей книге «Государство и религия в Израиле» Раззук подчеркивает, что Герцль, несмотря на свою убежденность в необходимости отделения религии от государства, апеллировал к вере соплеменников, чтобы привлечь их на свою сторону. Раззук считал, что даже светские сионисты имели религиозную мотивацию, а светскими они были лишь внешне. Они и сами могли не знать, что их сознание питается такими источниками, как еврейская религия и мессианизм.

Объяснение такому уклону несложное. Как сказано в Хартии ООП, иудаизм является «религией», а не «национальностью», евреи – это всего лишь «граждане тех государств, к которым они принадлежат», а не «единый народ с отдельной идентичностью». Произвольно вылавливая подходящие элементы из сионистских текстов, чтобы привязать все движение к религии, палестинские интеллектуалы строили базу для отказа еврейскому народу в праве на собственное государство. Потому ими и отвергалась Декларация Бальфура, обосновавшая эта право, назвав его термином «национальный дом», но поскольку евреи – это религиозная общность, а не нация, то, как юридический документ она силы не имеет.

Нет, конечно, ничего удивительного в том, что немало аргументов антисионистского характера предоставили противникам идеи еврейского государства сами евреи. В этом плане выделяется так называемая Питтсбургская платформа. Этот документ был принят в 1885 году собранием американских раввинов, представляющих идеологию реформизма в иудаизме. Вот что было ими сказано:

«Мы больше не считаем себя нацией, а религиозной общиной, и, следовательно, не ожидаем ни возвращения в Палестину, не жертвенных приношений под наблюдением сынов Аарона, ни восстановления любых законов, присущих когда-то еврейскому государству».

Это послание, комментирует профессор Грибец, было рассчитано на разные аудитории: евреев американских, евреев европейских и, что очень важно, их христианских соседей, часть которых ставила под сомнение лояльность евреев тем странам, в которых они проживали. Единственной аудиторией, которую раввины-реформаторы не могли себе вообразить, была Организация освобождения Палестины, созданная восемьюдесятью годами позже. В «Справочнике по палестинской проблеме», выпущенном в 1969 году Центром исследований ООП и построенном по принципу вопрос-ответ, исследователь Ибрахим аль-Абид сначала спрашивал: «Всегда ли евреи считали себя единым народом?», а потом отвечал цитатами из Питтсбургской платформы. И так же – с помощью выдержек из нее – он парировал сионистское утверждение, что «евреи считают любую страну, кроме Палестины, землей изгнания и что Палестина является единственной гарантией их дальнейшего существования».

Заметим, что еще ранее, в ноябре 1963 года, глава палестинской делегации Ахмед Шукейри в своем обращении к Специальному политическому комитету Генеральной ассамблеи ООН выступил с критикой в адрес тогдашнего министра иностранных дел Израиля Голды Меир, заявившей, что источником легитимности еврейского государства является Библия. Он сказал: «Если мы обращаемся к Библии, то надо опираться на авторитет людей, которые ее знают. Госпожа Меир не знает Библию. Она не раввин. Она – госпожа Меир, и этим все сказано. Давайте спросим у раввинов и посмотрим, что они скажут о Библии». Шукейри позднее подчеркивал в своей книге «Освобождению – да, переговорам – нет» (1966), изданной Центром исследований ООП, что Питтсбургская платформа была «вердиктом собрания раввинов, указавшими, что они перестали быть нацией и не ожидают возвращения в Палестину… Вы должны подчиняться сказанному теми, кто знают Библию, а знают Библию раввины».

Это может показаться убедительным, но дьявол, как говорится, в деталях. Джонатан Марк Грибец пишет:

«К 1960-м годам, когда Шукейри цитировал Питтсбургскую платформу в ООН, а Ибрахим аль-Абид сидел в Бейруте, составляя «Справочник по палестинской проблеме», для большинства евреев-реформистов эта Платформа уже была далеким воспоминанием… Движение реформистов давно официально отказалось от своей антисионистской позиции. В 1937 году, через сорок лет после Первого Сионистского Конгресса и через четыре года после прихода Гитлера к власти в Германии, американские раввины-реформисты реформировали свой иудаизм. «В связи с изменениями, которые произошли в современном мире, и необходимостью по-новому изложить учение реформистского иудаизма, – объявила Центральная конференция американских раввинов в Коламбусе, Огайо, – мы видим в возрождении Палестины, земли, освященной нашей памятью и надеждами, обещание новой жизни для многих из наших братьев».

Вряд ли палестинские интеллектуалы, корпевшие над еврейскими книгами в Центре исследований, не знали о переменах в отношении к сионизму со стороны его прежних оппонентов. Но эффекта ради об этом решено было не упоминать. И еще. Более значимая передержка была использована, например, в переводе показаний Владимира (Зеева) Жаботинского перед английской Комиссией Пиля, расследовавшей причины вспышки насилия в Палестине в 1936 году, – эти показания были включены в упоминавшуюся выше хрестоматию «Сионистская идея». В своем выступлении Жаботинский настаивал, что «вопрос об изгнании арабов не стоит». В Палестине по обоим берегам Иордана будут жить «арабы, их потомки и много миллионов евреев». Постепенно, признавал он, арабы, естественно, станут меньшинством, но никаких тягот испытывать не станут. И далее он сказал, что «этим арабам придется жить в чьем-то другом государстве», имея в виду еврейское. Переводчики Центра, однако, переиначили фразу Жаботинского на «арабам придется жить в другой арабской стране», а это давало повод обвинить евреев в подготовке этнической чистки.

В 1982 Израиль начал операцию «Мир Галилее». Одним из ее эпизодов стали оккупация израильскими войсками Западного Бейрута и захват ими библиотеки и архива Центра исследований ООП. Все книги и материалы были перегружены в грузовики и вывезены в Израиль.

Израильские военные и политические аналитики были знакомы с деятельностью Центра. Профессор Грибец рассказывает в своей книге о встрече с одним из них, Матти Стейнбергом, который с 1970 по 1982 год писал для разведслужб Израиля обзоры о том, как изменялась политическая позиция ООП в отношении еврейского государства. «Если ты хочешь зафиксировать большие перемены, мегатренды в том, как думает ООП, – рассказывал он, – значит, ты должен следить за публикациями Центра исследований».

Когда библиотеку и архивы Центра привезли в Израиль, то Стейнберг как резервист был призван в армию в качестве аналитика. Трофеи из Бейрута были свалены кучей в ангаре на военной базе Хацав, их надо было в течение недели (!) просмотреть и написать отчет. Главной целью отчета было оценить собранный материал с точки зрения его разведывательной ценности. Стейнберг написал, что этот материал основан только на открытых источниках, таких как арабские, израильские и зарубежные газеты и радиопередачи. И даже архив Западного Сектора (подразделение ООП, которое планировало саботаж и прочие нападения на западном берегу Иордана) ничем в этом смысле не выделялся. Но это не значит, что в архивах вообще не было секретных документов, – Стейнберг отметил здесь информацию разведслужб, что во время осады израильтянами Бейрута сотрудники Западного Сектора уничтожали секретные материалы, а некоторые из них увезли с собой в эвакуацию.

Более того, когда по просьбе Грибеца израильские военные рассекретили еще один документ своих спецслужб того времени (им оказалась сокращенная, но в то же время и дополненная версия доклада Стейнберга), в характеристике материалов Центра появились новые нюансы.

«Но то, что коллекция не представляла разведывательного интереса, не означало, что вся деятельность Исследовательского центра была безвредной. Напротив, исходя из того, что Центр был отделением ООП, он естественным образом обслуживал ее цели – включая военные. Первейшим доказательством тому была напечатанная им десять лет назад книга, которая непосредственно предназначалась для использования при нападениях на израильские объекты… И это был «Справочник для палестинского бойца», сыгравший главную роль в том, как израильской публике преподносилась деятельность Центра».

Перевозка библиотеки и архивов Исследовательского центра ООП в Израиль вызвала волну негодования у так называемой международной общественности. The New York Times опубликовала репортаж из Бейрута под названием «Израильтяне разграбили архивы ООП». Директор Центра Сабри Джирис заявил, что они (израильские солдаты) разворовали наше палестинское культурное наследие. А куда же без ЮНЕСКО? Захват израильтянами Центра этот международный орган расценил «как достойный осуждения акт насилия… против образовательных и культурных ценностей палестинского народа». Вскинулись и американские «доброжелатели» Израиля. 20 октября 1982 года Общество американских архивистов на своей годичной встрече в Бостоне приняло резолюцию, требующую от правительства Израиля «сохранить нетронутыми материалы Исследовательского центра Организации освобождении Палестины в Бейруте, которые были вывезены израильскими войсками в октябре в конце сентября». Эту резолюцию переслали в Международный комитет по делам архивов, который поспешил объявить, что акция по захвату палестинских архивов является «нарушением общепринятых архивных принципов и практики». И так далее, и тому подобное.

В начале ноября 1982 года представитель еврейского государства в ЮНЕСКО Хадасса Бен-Итто выступила на пленарной сессии этой организации. Она отмела все обвинения в адрес Израиля, будто он уничтожает палестинское культурное наследие, сославшись, в частности, на тот факт, что на управляемых территориях (термин, который тогда использовался израильскими властями в отношении Западного Берега и Газы) после 1967 года было открыто семь университетов, а ранее там действовал только один колледж.

Бен-Итто закончила свое выступление информацией об Исследовательском центре ООП. Некоторые, заметила она, называют его «институтом для гуманистических исследований». «Это абсолютно ложное толкование, – возразила представитель Израиля. – Здесь нет времени перечислять все его материалы, призывающие к насилию и проповедующих уничтожение Израиля, которые были найдены в этом институте». И тем не менее, по поручению своего правительства Бен-Итто информировала делегатов, что «в свое время весь исследовательский материал будет передан в распоряжение законному правительству Ливана, в столице которого он был найден».

И возвращение состоялось – в рамках типично израильского обмена военнопленными после окончания этой войны. За освобождение шести своих солдат, попавших в плен к палестинцам, Израиль выпустил 4.400 арабов плюс вернул по требованию ООП библиотеку и архив. В ходе работы над своей книгой профессор Грибец побеседовал с бывшим офицером израильской разведки Амосом Гилеадом, принимавшим участие в этой эпопее с самого ее начала. Мы уже тогда определили, сказал Гилеад, что никакой оперативной ценности эти материалы не представляли. Так зачем же тогда их вывезли в Израиль, спросил Грибец. Это было чисто эмоциональное решение, ответил его собеседник. Мы же воевали с ООП, поэтому захват архива Исследовательского Центра ООП можно было подать как еще один наш успех. Но, по правде говоря, это оказалось ошибкой, которая стоила Израилю подорванной легитимности и больших имиджевых потерь на международном уровне. Гилеад подчеркнул, что он лично был очень рад, когда их решили вернуть, – это было, сказал он, огромным облегчением.

Итак, 24 ноября 1983 года в аэропорту Бен-Гурион три присланных правительством Франции «Боинга-747s» компании Air France приняли на борт свыше тысячи арабских военнопленных и более сотни деревянных ящиков с библиотекой и архивом Исследовательского Центра ООП. Пунктом назначения был Алжир. Люди отправились в салон, а ящики – в грузовой отсек.

Сабри Джирис рассказал впоследствии автору книги, что израильтяне вернули захваченное «в очень удобном и приличном виде». «Ящики были из хорошего, крепкого дерева – 80х100х100 см» и, по мнению Джириса, обошлись Израилю в «десятки тысяч шекелей». Если разобрать эти ящики на доски, добавил он, то из них можно было бы сделать мебель для большого здания. Все книги и архивные документы были в ящиках, даже вырезки из газет, с которых делались микрофильмы. Но интересный факт – Джирис своими глазами увидел их в Алжире в марте 1986 года. Не понимаю, заметил сконфуженный Грибец, вы ведь так настаивали на немедленном возвращении всех своих материалов, почему же… Так получилось, был ответ, мы оставили все в Алжире. «Некоторые алжирцы говорят, что библиотека исчезла, другие – что ее залил дождь и все сгнило, и далее все, что на ум придет. Да нет, уверяют некоторые – она существует. Короче говоря, мы точно не знаем».

С бывшим директором Исследовательского центра ООП Джонатан Марк Грибец беседовал в 2015 году и в Израиле, куда тому разрешили вернуться на постоянное жительство. А ранней весной 2018 года на обновленном вебсайте Центра появилось видео, в котором президент его исполнительного комитета Мохаммед Штайе (будущий премьер-министр Палестинской Автономии) заявил, что историческая коллекция книг и документов вскоре будет возвращена его владельцам, конкретно в Рамаллу. Грибец, естественно, встрепенулся, назначил встречу с новым директором Самихом Шабибом и в мае того же года приехал в палестинскую столицу.

«Мы нашли знак, свисавший с телефонного столба рядом с ничем не выделявшимся зданием, – на этом знаке было по-арабски написано «Дела Палестины», а пониже, более мелкими буквами, Исследовательский центр Организации освобождения Палестины. Переполненный ожиданиями, я взобрался по лестнице, стены вдоль нее были украшены фотографиями страниц прославленного журнала. Когда я открыл дверь, меня тепло приветствовали и провели в кабинет Шабиба. Я представился и объяснил, что жаждал посетить Центр, после того как узнал о его возрождении в Рамалле».

Что же выяснилось? Все, чем занимаются малочисленные сотрудники Шабиба, всего их было шесть, это изданием журнала. Никакого возвращения коллекции из Алжира не предвидится. Этому три причины, сказал Шабиб. Во-первых, для начала кто-то должен полететь в Алжир и на месте выяснить состояние коллекции. Для такой поездки и инспекции нужны немалые деньги. Во-вторых, почти все книги, которые хранились в Центре, теперь имеются в палестинских библиотеках, и, более того, многие из них были отсканированы и помещены онлайн. В-третьих, тысячи книг из библиотеки Центра просто некуда поместить – офис Шабиба занимает только один этаж. В общем, заключил он, «в Бейруте мы жили стабильно и счастливо», а здесь «слишком много неопределенности».

Как бы то ни было, Джонатан Марк Грибец не оставляет надежд найти когда-нибудь бейрутскую библиотеку.