“ЧТО-ТО ВЫ ОЧЕНЬ ГЛУБОКО КОПАЕТЕ”

Все они сосчитали:

сколько пушек не стало,

сколько людей не стало,

а нас муравьев кто-нибудь сосчитал?

Я не случайно выбрал эпиграфом к статье о новом спектакле Балтиморского Художественного А-комедического Театра (БХАТ) “Звериные истории” эту фразу из спектакля кукольного театра, созданного великим Резо Габриадзе, “Сталинградская битва”. В данном случае листок бумаги с рукописью Мастера, рисунком и автографом был написан и нарисован им персонально для нас, и это одна из реликвий, бережно хранимых в нашем доме.

Эта фраза-афоризм отражает не только смысл того исторического спектакля Кукольного театра из Тбилиси, который до сих пор числится в его репертуаре, но и нового спектакля БХАТа “Звериные истории”, поставленного по пьесе американского драматурга Дона Нигро (Don Nigro).

Признаюсь, к своему позору, до того, как я увидел этот спектакль, я даже никогда не слышал имени этого человека. А между тем…

Дон Нигро – автор более 450 больших и малых пьес, коллажей. Нигро родился в 1949 году в Мэлверне, штат Огайо, где живёт и по сей день на собственной ферме.

В 1971 году он получил степень бакалавра искусств в университете Огайо, в 1979 – магистра искусств в университете Айовы. Дон активно преподавал драматургию в штатах Огайо, Айова, Массачусетс, Кентукки, Индиана. Среди своих вдохновителей он называет Шекспира и других авторов Яковианской эпохи: Сэмюэля Бекетта, Гарольда Пинтера, Тома Стоппарда и Питера Барнса.

Более 40 лет его работы живут на многих театральных площадках разных стран. Одна из самых популярных его пьес – “Звериные истории”, ставится как профессиональными, так и любительскими театрами во многих городах мира. В последнее время пьеса приобрела особенную любовь и популярность в России, в том числе, благодаря усилиям его бессменного переводчика Виктора Вебера. Именно этим переводом воспользовался БХАТ.

Эта пьеса-фантазия, составленная из 11 картинок из жизни животного мира, очень удобна для постановки. Во-первых, каждая картинка для одного до трех исполнителей является как бы самостоятельной пьеской, готовой и для отдельного исполнения на эстраде. Во-вторых, благодаря этому, она может быть поставлена как маленькой группой артистов, так и большой театральной труппой. И в-третьих (по-моему, самое главное), в пьесе практически нет второстепенных ролей. Все – главные, в которых исполнитель имеет возможность себя показать в полной степени своего искусства и таланта.

А для постановщиков спектакля она дает возможность максимального проявления выдумки и фантазии. И этим, конечно же, не преминули воспользоваться режиссер спектакля Леонид Степанов и другие его соратники-постановщики.

Перед тем, как “взяться за перо”, я внимательно прочитал пьесу и посмотрел на YouTube несколько постановок как самодеятельных, так и профессиональных коллективов, например, Театра на Фонтанке из Санкт-Петербурга. С полной ответственностью могу употребить заключительную фразу из известного анекдота: “Наша лучше всех!”. Попытаюсь объяснить, почему я пришел к такому выводу. Все, что я посмотрел, было поставлено в современной России за последние несколько лет, в той стране, где сегодня приветствуется и одобряется далеко не всякая фантазия. Кто этого не понимает или этим пренебрегает, быстренько попадает в “иноагенты” со всеми вытекающими из этого выводами. Так что, фантазия постановщиков посмотренных мною спектаклей не шла дальше, что называется, “бытовухи”.

Да простит меня читатель, поделюсь историей из собственной жизни. Правда, из той ещё жизни, начала 70-х годов прошлого века. Я тогда руководил Театром миниатюр Белорусского политехнического института. Пока мы показывали миниатюры и спектакли из обыденной студенческой жизни, все было хорошо. Мы “гремели и пахли”, выступали на разных сценах, ездили на гастроли и фестивали, получали призы и почетные звания. Но вот нам (с моим коллегой и другом, к сожалению, уже нас покинувшим Аликом Эпштейном) попалась на глаза книжка знаменитого писателя-сатирика Феликса Кривина, тоже много писавшего фантазий про жизнь животных, “Записки Кощея Бессмертного”. Мы написали по этой книжке пьесу “Сказка про белого бычка” (надеюсь многие знают известную историю под таким названием). Героями там были: [просто] Человек, Белый бычок, Золушка, Мальчик-с-Пальчик, Царевна-Лягушка, Конёк-горбунок, Спящая красавица, Царь-горох, Кот ученый и другие подобные персонажи. Ну и мы позволили разгуляться фантазии. Зал на премьерных спектаклях был полон. Приехал из Ужгорода, где он скрывался от недремлющего ока цензуры и Главлита (была такая организация, без ее разрешения нельзя было напечатать даже театральный билет), сам Феликс Кривин. Зал бурно реагировал на все намеки и полунамеки. Нас объявили Лауреатами какого-то очередного конкурса и решили отправить в Варшаву на Международный фестиваль студенческих эстрадных театров. Ну, как Вам?!

Но (Ах, ну как без этого “но”?), на спектакле присутствовал представитель Парткома. Назавтра он выложил отчет о просмотренном. Честно написал, что он почти ничего не понял, но зрители как-то странно на многое реагировали и часто смеялись в непонятных ему местах. Спектакль тут же закрыли. А через несколько недель закрыли и Театр. Справедливости ради, меня молодого тогда институтского преподавателя почему-то не тронули. Когда я рассказал об этом моему обожаемому Аркадию Исааковичу Райкину (а мне в жизни выпало огромное счастье приятельствовать с ним и его женой Руфь Марковной), он мне спокойно сказал: “Не расстраивайтесь, Алик, вы и так слишком долго продержались”. Между прочим, чуть больше 10 лет! Потом, через какое-то время мы с Марком Розовским – одним из руководителей студенческой эстрадной студии МГУ “Наш дом” стали выяснять, кого раньше закрыли. Оказалось, что их немного раньше. А руководили этой студией еще Илья Рутберг и Альберт Аксельрод (первый ведущий КВН). Актёрами были Семён Фарада, Александр Филиппенко, Геннадий Хазанов, Михаил Филиппов, писательница Людмила Петрушевская, журналисты Алексей Симонов и Анатолий Макаров и др. Музыку к спектаклям писал Максим Дунаевский, а оформлял их Михаил Ушац. Авторами студии были Григорий Горин, Аркадий Арканов, Александр Курляндский, Аркадий Хайт. Открывал театр сам Аркадий Райкин. Для меня “Наш дом” был примером “как надо”. Но вернемся к нашим…

Да, Леонид Степанов тут развернулся, что называется, “по полной”. Начнем с того, что он буквально перевернул авторский порядок сцен. Сценка “Три индюшки…” у автора она первая, у Степанова – последняя. Как выясняется в конце, по его концепции – совершенно оправданно. Мальчика у автора пьесы вообще нет. Его придумал Л. Степанов. И он становится центральной и единственной объединяющей фигурой всего спектакля. У его исполнителя Зеэва Либхена почти нет слов. Роль, вся состоящая из эпизодов и эпизодиков. Но он сумел всех их объединить и успеть много сказать на протяжении всего действа! А его сны?! Два придуманных с прекрасными и многозначительными танцами, поставленными хореографом Дашей Сплендер, и один, сделанный из авторской сценки “Летучая мышь”. А эти нескончаемые режиссерские “штучки”- детали, им придуманные и мастерски отделанные исполнителями?! Вообще, что касается актеров, то их мастерство заметно выросло по сравнению с предыдущим спектаклем театра “Лисистрата”. Возможно потому, что, благодаря “локальным” репетициям каждой картинки, у Степанова было больше времени и возможностей поработать с каждым исполнителем индивидуально, отрепетировать каждый момент, каждый жест, каждый поворот своих артистов. Конечно, помогло и то обстоятельство, что у каждого исполнителя была своя предлагаемая автором пьесы фактически “полная”, не эпизодическая роль.

И вот он – первый словесный монолог “Утконоса” (Михаил Штейнбук) – эдакого непонятного никем животного. Не птица и не рыба. Дедушка, вроде, был селезнем, бабушка – бобрихой. Нет, он не хочет выделяться, ему как раз хочется в этой жизни быть, как все. Их не много таких на белом свете, но они есть. А Михаил Штейнбук призывает нас понять их. Л. Степанов жe, показав эту картинку первой, как бы определяет задачу своей постановки: каждый в этой жизни хочет найти свое место.

Следующая картинка у автора называется “Кошки”. А у Степанова “Теория нитки”. Две кошки (Ирена Павлова и Надежда Рейнгард), каждая со своей жизненной концепцией, каждая ищет свое место в этой жизни. Одна хочет ловить мышей, а вторая хочет “ловить мышей”. Вот и появляется “Теория нитки” – гонка за её концом. У каждой кошки своя. Думаю, что многие из сидящих в зале “кошек” и “котов” примеряли на себя обстоятельства, предлагаемые режиссером и артистками.

Однако всех объединил танец, приснившийся Мальчику в его первом сне. Он ведь никого не хотел обижать!

И тут же совершенно другой типаж – житель “Великого бурундукского лабиринта”. Нет, это не слепой крот. Это – Бурундук! (Или Бурундучка?) Он знает куда идет, знает, что он роет. Марианна Ходорковская в образе своего героя призывает не стоять на месте, а рыть, рыть, рыть… Стенд с лентами, напоминающий карту Московского метро (у меня была такая ассоциация), в которые вплетается активный всегда Бурундук, – большая находка режиссера и художников спектакля Анны Глазуновой и Катерины Буровой. Но не может Бурундук все это произносить в никуда. Нужен слушатель. И он есть! Все тот же Мальчик. Вообще, эта картинка, благодаря видению создателей спектакля, бешеной (в хорошем смысле) энергии исполнительницы роли Бурундука Марианны Ходорковской и “слушающего” Мальчика, вызывает у зрителей много разных ассоциаций.

Но не все такие активные. Кое-кто хочет это все видеть и только, как тот “Сурок у окна”. Посидеть, постоять, посмотреть, поскрипеть… А потом взять в руки аккордеон и запеть, и даже припляснуть, в общем, загореться на чуть-чуть. Ах, какие переходы настроения нам демонстрируют Борис Бобров и Татьяна Ройтман!

“Диалог леммингов” еще спокойнее. Они из семейства хомяков. Там что главное? Запастись едой! И идти. Куда? Куда надо! Там ведь обрыв! Но туда надо! Режиссер представляет их в образе военных. А там что самое главное? Наесться от пуза и выполнить приказ. Роман Либхен и Дмитрий Павлов довольно точно представляют своих героев. Многие из сидящих в зале вспомнили свою (или чужую) армейскую службу.

А что же Мальчик? А Мальчик спит! И снится ему второй сон. В него превратили режиссер и хореограф авторскую картинку “Летучая мышь”. Прекрасен танец в исполнении Агнии Кирюшиной. Проникновенно он сочетается с голосом Анны Степановой, читающей стихи.

У автора эта картинка называется “Мышь”. Мышь, которая сражается с мышеловкой за осуществление желания получить кусочек сыра – пахучего, ароматного, необычайно вкусного. Все её предки и родственники уже лишились жизни в борьбе со своей страстью. Но страсть – плохо управляема, с ней тяжело бороться.

Л. Степанов назвал свою картинку “Мышеловка”. Мышь просто хочет красиво жить. А что, если попробовать уговорить мышеловку, вместо того, чтобы сражаться с ней? А что, если… скрипка? А вдруг заслушается… А вдруг уснет. А, если нет… Алина Романенко красиво передает перепад страстей… Ох, как хочется красиво поесть! Ох, как не хочется отказаться от этакой красоты. А может, заменить другой? Тоже страстной… Например, танго. Не знаю, у кого из создателей спектакля зародилась эта мысль. Но она неожиданна и действительно прекрасна, как прекрасны в этом танго Алина Романенко и её партнер Алексей Павлов. Не знаю, как мышь, но зрители, кажется, уже забыли о сыре…

Но страстей хочется еще. Даже не только страстей, а … любви!

Так нате вам! У попугаев! А что?! Они ведь подражают людям. Он (Борис Бобров) считает умным себя, а её… А она (Марина Куренбин), страстно влюбленная в него, сначала подыгрывает ему, а потом меняет тактику. Но слишком умная иногда хуже, чем слишком глупая. Полная отчаяния, она уходит. А он вдруг соображает, что натворил. Ведь он тоже любит её! Увы, поздно… Комедия в мастерстве М. Куренбин и Б. Боброва превратилась в трагедию!

Трагедия и в следующей картинке “Ожидание (Коровы)”. У автора эта картинка называется просто “Коровы”. Но, Л. Степанов, очевидно, хочет подчеркнуть, что они – коровы ожидают своей судьбы. “Здесь пахнет страхом”, – говорит одна из них, подчеркивая мысль режиссера. Музыка, явно еврейского мотива, подтверждает о каком страхе идет речь и куда они идут. Идут, да, как стадо коров. Что ж, было и такое, утверждают исполнительницы Наталья Григорьева, Фаина Лайндбурд и Вера Лялько. Такие разные в жизни, такие одинаковые в своей конечной судьбе.

Третий сон Мальчика, очевидно, призван расслабить трагическую ситуацию, возникшую после предыдущей картинки. Конечно, это удобнее всего сделать с помощь танца, и лучше всего, с помощью вальса. В нем занята почти вся труппа и скрипка (Алина Романенко).

Тем не менее, нелюди, увы, не исчезли и сегодня. Об этом следующая картинка “Бог бабуинов” Их представитель на земле напоминает и Гитлера, и Сталина, и кое-кого из более ближней мировой истории. Артист Яков Хургин прекрасно это демонстрирует. Его галифе – это символ. А когда дело доходит до пены изо рта, Мальчик в образе санитара-психиатра появляется вполне своевременно.

Финальная картинка “Три индюшки в ожидании кукурузных початков.” Простая жизненная ситуация: “Очень кушать хочется. Чего-нибудь вкусненького хочется. Я хочу кукурузных початков или жучков”. И вдруг эта идиллия разрушается. Индюшка по имени Пенни заявляет, что всегда хотела… играть на саксофоне.

И тут становится понятным, почему режиссер поменял авторский порядок картинок. Он хотел закончить спектакль мечтой! Самый яркий тому пример из людской жизни, на мой взгляд, – Александр Масляков. В 1964 году тогда еще студента энергетического факультета Московского института инженеров транспорта неожиданно пригласили работать на Центральном телевидении. Масляков окончил институт в 1966 г. и положил диплом в ящик стола. Навсегда. (Я впервые встретился с Сашей Масляковым осенью 1965 г. на КВН. За пару лет до этого, я окончательно отказался от карьеры на профессиональной сцене и много-много лет проработал по специальности, прописанной в дипломе, – инженер-электромеханик. Побоялся идти по пути Пенни и иже с нею). Выпускник Московского инженерно-строительного института Леонид Якубович тоже стал знаменитым шоуменом! Ия Савина, не имевшая никакого театрального образования, стала Народной артисткой СССР! Врач по образованию Юлий Гусман стал режиссером! А другой врач Александр Розенбаум стал певцом и Народным артистом! Продолжать можно долго… Пенни тоже ушла. Ушла за своей мечтой! В последних кадрах спектакля она играет! На саксофоне. Мечты сбываются! Надо только глубже копать! Что и делают участники спектакля “Звериные истории”. Правда, параллельно своим основным занятиям.

Пьеса полна афоризмов. Вот некоторые, из тех, что запомнились. “Быть таким, как все – ужасная кара”, “Я готов быть кем угодно, только не посмешищем”, “Жизнь – это большой дом, и ты продолжаешь переходить из комнаты в комнату”, “Мы все на земле ради какой-то цели”, “Что-то вы очень глубоко копаете!” Этот афоризм я и взял в качестве заголовка для своего театрального опуса.

Вся пьеса и весь спектакль полны аллегорий. Как в том престарелом анекдоте, который заканчивается фразой: “Так вот, у букашек то же самое!” Для тех, кто этот анекдот не помнит или вообще не знает, скажу по-другому: “Так вот, у зверушек то же самое!”

С текстом прекрасно гармонирует музыка, отлично “уживающаяся” со всем спектаклем, точно и умело подобранная Татьяной Ройтман и “выпущенная на сцену” Валентином Левиным. Также точны декорации Анны Глазуновой и Катерины Буровой и свет, “под управлением” Алексея Новожилова.

О костюмах можно написать отдельную статью. Создатели спектакля явно не хотели никаких звериных одеяний. Но и просто человеческих, судя по всему, тоже не хотели. Выход нашла Мила Степанова, очень “в точку” определившая облик для каждого персонажа. Грим Марины Куренбин и Елены Петровой, иногда незаметный, а иногда очень обращающий на себя внимание, дополнил необходимый лик персонажей.

Назову и тех, кто появляется на сцене эпизодически, чтобы что-то поставить и что-то убрать. Еще и танцует. Они делают свою работу тихо и незаметно, но оч-ч-ень точно, оч-ч-ень в образе: Виктор Левин, Анна Устинова, Даша Лялько, Алексей Павлов.

Отмечу еще английские субтитры, подготовленные участниками спектакля и позволяющие комфортно его воспринимать тем молодым зрителям, которые не в совершенстве владеют русским. В общем, мой всем совет: “Идите и смотрите спектакль Балтиморского Художественного А-комедического театра «Звериные истории»! Копайте глубже!”

P.S. В статье о прошлом спектакле БХАТа “Лисистрата” (“Каскад”, февраль 2023 г.) я позволил себе несколько упрекнуть некоторых родственников исполнителей за то, что они преподнесли цветы только “своим”. И пообещал в следующий свой приход в театр преподнести цветы всем. Я выполнил свое обещание! Правда, участники спектакля на заключительном поклоне явно поспешили уйти за кулисы, почему-то не дождавшись до конца изъявления всех эмоций благодарных зрителей. Пришлось мне с Анной Топоровской пробежаться по всем закоулкам засценья и вручить каждому персонально свою розу. Но по цветку получили все!!!