ВЕЛОПУТЕШЕСТВЕННИК ИЗ КАЗАХСТАНА:

«В путешествии по Америке я встречал внутренне свободных людей»

Талгат Жумабеков – путешественник из Казахстана. Когда-то он был известным на родине шоу-продюсером, но затем круто изменил жизнь, о чем сейчас не жалеет. На велосипеде исколесил почти 50 стран, и рассчитывает объехать еще 100.

Несколько лет назад в рамках Панамериканского заезда Талгат впервые приехал в США, а около года назад вернулся, чтобы временно стать дальнобойщиком и заработать на новые путешествия. Впрочем, наш разговор получился не только и даже не столько о велосипедах и поездках, сколько о стиле и смысле жизни и даже о вере.

– Талгат, свою американскую эпопею Вы начали с того, что постарались объехать на велосипеде памятники, так или иначе связанные с советскими героями Великой Отечественной войны. Удалась эта затея?

– К сожалению, не полностью. На Аляске и в Нью-Йорке я побывал у памятников героям-морякам, поставлявшим грузы в СССР по программе ленд-лиза. И еще посетил монумент героям Второй мировой войны в Вашингтоне.

– Какие чувства испытали, посещая эти памятники вдали от родины?

– Прежде всего, восхищение мужеством и героизмом этих людей. То поколение было намного мощнее в душе, чем нынешняя молодежь, более духовным, намного более сильным и в физическом, и в духовном плане. Это всегда восхищало меня, и восхищает до сих пор.

Когда-то я был в Бресте, в Белоруссии. Мужество этих героев, этих солдат, которые отдали свою жизнь, даже в уме не укладывается. Ты думаешь, насколько сильны они были своим духом.

– Общаясь с американскими ветеранами, я понял, что они очень много вложили в эту Победу, и они ценят вклад СССР. У Вас не возникло ощущение, что без американской помощи Советский Союз все равно победил бы, но было бы гораздо сложнее?

– Безусловно, конечно. Помощь-то со стороны Америки была очень сильная, очень большая. Без неё Победа, может быть, отложилась бы на более дальний срок. И во многом благодаря ей мы и победили – я говорю не только про Советский Союз, но и другие страны.

– Вы ездите по миру на велосипеде. Для Вас это просто средство передвижения или, может, что-то большее – стиль жизни, философия, друг?

– Скорее всего, просто транспорт. Есть люди, которые это культивируют: дескать, я свой велосипед ремонтирую, даже если он совсем сломался. Для меня в этом железе нет никакой ценности. Если надо его поменять, я это сделаю. Например, в прошлом году у меня сломался велосипед в Саудовской Аравии, поэтому теперь мне придется покупать другой.

– Многие богачи гордятся тем, что у них гаражи переполнены автомобилями. Есть ли у Вас свой гараж, и сколько там велосипедов?

– В свое время у меня был трехэтажный дом, машины. Но в один момент Бог забрал все это, и я ни о чем не жалею. Наоборот, раньше чувствовал себя рабом вещей, а сейчас – свободный человек, и этой свободой очень дорожу. У меня нет своего дома, квартиры, машины. Есть только велосипед и то, что на нем – вот и все мое богатство.

– А почему Вы вообще решили проехать Америку на велосипеде?

– В моем плане заложено 150 стран, не только Америка. Сейчас я немного застрял в своих путешествиях, но надеюсь продолжить, если не будет войны. Не дай Бог, конечно. Я хочу ездить по планете, увидеть весь мир – планов и желаний много, но не все от нас зависит.

– В Казахстане Вы были известным продюсером. Что заставило Вас круто изменить жизнь и пуститься в дальние странствия?

– Я работал в шоу-бизнесе, а там много лицемерия, лживости. Человек что-то споет, становится известным, и уже ведет себя высокомерно. Глупость такая человеческая. Как говорил Эйнштейн: «Только две вещи бесконечны – Вселенная и человеческая глупость. Хотя насчет Вселенной я не уверен».

Когда моя жизнь изменилась, для меня все это стало бессмысленным – шоу-бизнес, шоу-культура, где все превращено в культ. Для себя я понял, что многие люди заменили правильные духовные ценности на какие-то лживые. Они теперь живут, уповая на деньги, на величие каких-то людей, создают культ личности или чего-то еще в искусстве и в других направлениях.

– Вы мусульманин, и на велосипеде доехали до Мекки. Чем запомнилось то путешествие, а точнее – паломничество?

– Даже два раза доехал. В первое паломничество я ехал в малый хадж, все было легко, интересно. В прошлом году совершил уже большой хадж. Все тоже хорошо давалось, хотя после коронавируса я прибавил в весе, появилась одышка, легкие открываются не сразу: едешь, и только где-то через полчаса-час начинаешь дышать нормально.

Но в общем все было легко и в удовольствие, даже несмотря на жару. Я не пытался напрягаться и просто получал радость от путешествия. Никаких трудностей не возникало. Конечно, уставал, но все равно, это была приятная усталость.

Сейчас планирую вернуться в Саудовскую Аравию, и еще проехать по Юго-Восточной Азии, если получится.

– На каком десятке стран Вы пока остановились в своих путешествиях?

– На пятом. В общей сложности объехал 49 стран. Застрял на Колумбии. Потом вернулся в Казахстан и заболел коронавирусом. Нигде не болел, а тут приехал домой и раз – подхватил. Все было очень серьезно, даже чуть не ушел в мир иной, но, слава Аллаху, выжил. В другой раз перенес коронавирус в Стамбуле в позапрошлом году, но в слабой форме.

– Какие страны из тех 49 Вам запомнились больше всего, и почему?

– Мексика. Это просто супер-страна какая-то. Мне нравится там простота людей, как они относятся к жизни. Очень легко, они очень дружелюбные. Наверное, это щедрость мексиканской земли.

Например, ты едешь, и прямо на земле лежат манго, рядом растут кокосы. Даже не знаю, чем это все запомнилось. Но мне очень понравилась эта страна.

– А какой Вам показалась Америка, если смотреть на нее с велосипеда или из кабины грузовика?

– Смотреть с велосипеда – это совсем другой ракурс. Совсем другая Америка.

Когда я ехал на велосипеде, то соприкоснулся с людьми, которые абстрагированы от мирской суеты. Они любят путешествовать, как и я, и воспринимают мир так же, как и я. Понятно, что реальность для каждого своя, но мы прекрасно понимали друг друга даже без слов – со взгляда, с каких-то жестов. Эти люди и открыли для меня Америку, и это было мое первое впечатление.

Из окна трака Америка выглядит абсолютно иначе. Я сталкивался с расизмом, к сожалению, с другими неприятными вещами. С дорогами. У нас принято считать, что дороги в России – её беда. Но в Америке они, по-моему, не лучше (смеется). Наверное, так разработана система: дороги плохие для того, чтобы ломались машины. Ломаются машины – нужны запчасти и ремонт.

– А где Вы, поработав шофером на траке, видели самые плохие дороги в Америке?

– В основном, в любом большом городе. Например, недавно останавливался в Детройте – там были плохие трассы, но сейчас хотя бы более или менее их поправили. Чикаго, Лос-Анджелес, Нью-Йорк – везде с этим проблемы. Более или менее идеальные дороги разве что в Вашингтоне.

– А ведь на велосипеде плохие дороги ощущаются еще сильнее, да?

– Ну да, сильнее. В Канаде, кстати, они еще хуже. Когда ехал там, то думал: как же так, почему люди не могут себе построить нормальные дороги?

– Пусть дороги оставляют желать лучшего, но Вы говорили, что в Америке встретили многих замечательных людей. Можете рассказать о них, чем они замечательны?

– Это люди, которые любят велосипеды и путешествия. Они совершенно другие, не похожие на остальных. У них другое внутреннее ощущение, они видят мир совсем иначе. Наверное, это, прежде всего, какая-то внутренняя свобода. Все-таки большинство из нас несвободны в материальном плане: люди любят мирское, привязаны к домам, квартирам, к своим машинам. Они думают, что это показатель жизни, считают себя успешными. Но на самом деле, все иначе. Как верующий человек, я считаю, что успех – это когда мы попадем в рай. А успех в этом мире призрачен и временен.

В основном, я останавливался во время путешествия у людей, которых находил по велосипедным интернет-порталам. Мы понимали друг друга с полуслова, даже мой слабый английский язык не мешал. Можно сказать, мы понимали друг друга практически на пальцах. Это было очень интересно.

Внутренняя свобода как раз и отличает этих людей. На мой взгляд, есть три вида свободы: внутренняя, экзистенциальная и политическая. Первая из них очень важна для каждого человека: когда мы умеем слушать, можем сбросить с себя какие-то оковы. Например, человек может оставить все и отправиться путешествовать. Наверное, это экзистенциальная свобода: ты бросаешь все мирское, что связывает тебя, едешь неизвестно куда, попадаешь в дикие места. Жизнь становится интереснее, когда ты можешь это сделать.

– Говорят, главное достояние любой страны – ее люди. Вы пообщались с самыми обычными американцами. Можете рассказать истории, которые запали в душу?

– В принципе я не считаю, что главное достояние любой страны – её народ. Возможно, сами люди так и думают, но у правителей совсем другая точка зрения. Они живут сами по себе, а народ сам по себе. И это, наверное, касается любой страны.

Конечно же, на пути мне встречалось очень много замечательных американцев. Где бы я ни останавливался, везде чувствовал гостеприимство, хлебосольство. Таких людей – хороших, добрых, искренних – очень много в любой стране, не только в США. Например, в Канаде я остановился в одном доме, зашел в гараж, а там штук 20 разных велосипедов. Хозяева – простые люди, им уже за 60, но выглядят бодро и хорошо. Глава семьи, Мэрлин, спросил, есть ли у меня какие-то проблемы. Я сказал, что не работает задний тормоз. Он снял тормоза со своего велосипеда, и поставил на мой – сам, лично. Мне было очень приятно.

Потом я спросил его, где можно купить хороший спальный мешок, потому что была зима. Мы искали в магазинах, но все было очень дорого. Он хотел подарить мне свой мешок, но я сказал: нет, не могу принять такой подарок. В общем, он мне продал его за 75 канадских долларов, хотя тот стоит 350.

Еще Мэрлин дал мне зимние велосипедные бахилы. Я в них ехал по холоду и был счастлив. Спал в этом спальном мешке, как младенец, просыпался утром радостный и довольный, садился на велосипед, одевал эти бахилы – и чувствовал себя просто счастливым человеком. Вот что значат доброта и искренность.

В Америке я встречал такое же отношение. Кто-то ремонтировал мой велосипед, кто-то помогал в чем-то другом. Например, в Бентоне в штате Нью-Йорк хорошие люди, у которых я останавливался, предложили вывезти меня за город, чтобы мне не мучиться по пробкам. Но так получилось, что мой велосипед упал с машины: видимо, его плохо привязали. Мы сначала ничего не заметили, повесили обратно и поехали. А потом оказалось, что погнулась рама. Они тут же позвонили в ближайший спортивный магазин и купили такой же велосипед. Сказали: «Это наша вина, ты даже не спорь».

– В Америке Вы пересели с велосипеда на грузовик, чтобы заработать на новые путешествия. Что открыли для себя, став американским дальнобойщиком?

– Я заметил, что Америка – это нескончаемый поток машин, и днем, и ночью. Люди куда-то едут – непонятно, куда и зачем. Вернее, им-то понятно, но ты себе задаешь вопрос – а ты-то куда направляешься? Честно говоря, мне работа дальнобойщика не очень понравилась.

– Почему?

– Получается какое-то тупое препровождение времени. Я еду на велосипеде – совершенно другое состояние. А здесь… Ты понимаешь, что хочешь заработать деньги для новых путешествий, поскольку спонсоров нет. Но становишься как робот.

Я познакомился с одним поляком, который по грин-карте сюда приезжает каждый год. Он сказал: «Знаешь, когда я здесь работаю, чувствую себя рабом». Я со многими дальнобойщиками разговаривал – это действительно какой-то рабский труда. Человек пытается заработать, пашет, пашет, но то одно ломается, то другое, то третье. И никак не получается заработать. Кто-то меняет мнение и уезжает отсюда.

– И все-таки, в каких интересных местах Вы побывали здесь за время работы за рулем? Наверняка ведь видели что-то запоминающееся, сталкивались с нештатными ситуациями?

– Наверное, чего-то особенного не было. Дорога как дорога, едешь, крутишь баранку. Как в песне: «Рано-рано спозаранку я кручу-верчу баранку». Садишься, заводишь машину и едешь, едешь, едешь.

Конечно, интересных мест очень много. Что неотъемлемо в Америке – это природа. Очень красивая, завораживает – в Орегоне, да везде. Едешь, например, по Нью-Мексико, по Калифорнии, по Техасу, и какие-то места напоминают мой родной Казахстан. У нас много степей, и там схожий ландшафт. Пожалуй, так.

– Помню, во время велосипедного путешествия по Аляске Вы даже видео с медведем выкладывали на своем канале…

– Да, только это было в Канаде. Хорошо, что там было много машин, люди остановились, стали снимать. Так что я там был не один, и потому он к нам не подошел.

– За время поездок по США, будь то на велосипеде или на грузовике, Вам Америка как-то открылась по-новому, что-то новое Вы о ней узнали?

– Наверное, я открыл для себя, что она разная. Когда ехал на велосипеде, видел одну Америку, а на траке – другую. Увидел, какой у нее строй, какая система. И если говорить откровенно, та Америка, которую я увидел из кабины трака, мне не понравилась.

– Скоро Вы уезжаете из США домой, в Казахстан. Вернетесь?

– Может быть, годика через два. Я не люблю загадывать, что будет через год, через два. Живу здесь и сейчас, для меня это интереснее. Может быть, что-то и планирую, но не мечтаю. Мысли вернуться сюда есть, а как сложатся обстоятельства – я не знаю.

– И тем не менее, скоро Вы планируете снова сесть на велосипед. Куда собираетесь отправиться?

– В этом году хочу с сыном поехать, показать ему, что есть другая сторона жизни. Он живет в Казахстане, дальше Алматы никуда не ездил. Я надеюсь, показать ему, что есть что-то иное.

– А куда еще рассчитываете отправиться на велосипеде?

– В планах есть Юго-Восточная Азия. Хочу стартовать, наверное, из Горно-Алтайска, проехать по Чуйскому тракту, добраться до Владивостока, побывать в Японии, Корее, на побережье Китая, во Вьетнаме, Камбодже, а дальше Филиппины, Малайзия, Индонезия. Потом Австралия, Таиланд, Индия, Мьянма. И обратно через Пакистан, может быть, Афганистан, а затем Таджикистан. Готов ехать уже в этом году, но как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.

– Мореходам обычно желают семь футов под килем. А что в таких случаях желают велосипедистам?

– Попутного ветра. На самом деле, такой ветер мне часто помогал. У нас в казахстанской степи они сильно дуют. Как-то раз я из одного поселка проехал 120 километров до Караганды за 3,5-4 часа. Сам был в шоке от этого. Даже педали особо не приходилось крутить – настолько сильный был попутный ветер.

– Может, так и на олимпийский рекорд замахнетесь?

– Нет, мне неинтересно ставить рекорды. Я путешествую для удовольствия. Конечно, в пути всякое бывает: и устаю, и злюсь, и расстраиваюсь. Но самое главное – получаю радость и понимаю, что это – моя жизнь. Мне здесь интереснее, в путешествии.