Posted by Одной из самых любимых русских сказок – «Коньку-Горбунку» Петра Павловича Ершова – 5 мая исполнилось 190 лет. Праправнучка писателя Алла Ранская, живущая в Калифорнии, рассказала о том, как празднуется юбилей, сколько изданий и под какими названиями книга выдержала в США, а также поделилась своими мыслями, почему сказка пользуется популярностью во всем мире.
– Алла, правда, что в США «Конек-Горбунок» неоднократно выходил под названиями, которые довольно далеки от оригинала?
– На самом деле, в английских версиях можно встретить сразу несколько названий. Это и оригинальное – “The Little Humpbacked Horse”, и “Hanchback Colt”, и “Humpy”, и “Little Magic Horse”, и другие. Но все это – одна и та же сказка.
В общей сложности «Конька» на английском языке по всему миру издавали более 20 раз. В последний раз это было в 2018 году, кстати, именно в США – в Миннеаполисе в адаптации Джека Зипса (Jack Zipes) – почетного профессора Университета Миннесоты. Это адаптированный перевод, честно говоря, он мне не нравится. У него даже название весьма своеобразное – “Fearless Ivan and His Faithful Horse Double-Hump”.
Вообще, нужно отметить, что большинство переводов делается в прозе. Мало кто выполняет их в стихах.
– Как Вы планируете отмечать юбилей?
– А мы отмечаем его уже с начала года, и у нас много планов на ближайшие месяцы. Например, в русско-американских СМИ уже появилась серия статей, посвященных Ершову и «Коньку-Горбунку». Кроме того, мы опубликовали стихотворение “В ночь в Рождество Христово”, выходившее до этого в свет только дважды. Ершов, который был очень религиозным человеком, написал его в том же 1834 году, когда появился и «Конек».
По приглашению альманаха «Литературная Америка» мы провели двухдневную выставку в Институте международных исследований в калифорнийском городе Монтерей, где представили иллюстрации художников из России, США, Франции, Италии и других стран к двадцати эпизодам сказки. Там же были и переводы «Конька» на японский, китайский, польский и другие языки.
Я радуюсь интересу людей к выставкам, посвященным творчеству моего прапрадедушки. Причем многие из посетителей этих выставок даже не говорят по-русски.
В феврале мы организовали небольшую выставку в библиотеке Сан-Франциско – главным образом для русской и японской публики, показывали там мультфильм «Конёк-Горбунок” озвученный на японский непосредственно в Японии. Летом планируем экспозицию в библиотеках г. Сант-Круз – популярном месте для отдыха семей с детьми не только среди калифорнийцев, но и гостей со всего мира.
Мы хотим показать им замечательный мультфильм советского режиссера Ивана Иванова-Вано, впервые вышедший на экраны в 1947 году и завоевавший множество международных призов. Олег Видов и Михаил Барышников решили поделиться с американцами любимыми с детства мультфильмами, и благодаря им персонажи сказки заговорили по-английски. Помогли им в этом актеры Голливуда.
В этом году, к 190-летнему юбилею Фонд Ершова готовит к публикации один из лучших стихотворных английских переводов «Конька-Горбунка» 1927 года, сделанный Луизой Мод, которая была другом Льва Толстого, и вместе с мужем являлась официальным переводчиком его произведений. Издание уже почти готово, в нем будут очень красивые иллюстрации. Я посвящаю его моему покойному супругу Лео Амадею, который поддерживал меня во всех моих начинаниях.
Кроме того, мы объявили конкурс детского рисунка для русскоязычных детей, учащихся как в русских церковно-приходских школах в США, так и в обычных американских.
– Вы думаете, просто им будет? Они же живут в США, и может, даже не знают «Конька-Горбунка».
– Эта книга есть в любой русской семье. И те, кто жил в России или в странах бывшего Советского Союза, ее знают и делятся ею со своими детьми. В 2010-м году я начала работать в Русском центре в Сан-Франциско, где мне довелось познакомиться с представителями первых волн нашей эмиграции. Они рассказывали мне, как в детстве читали «Конька» в Китае, в Германии, Франции, в других странах русского рассеяния, в лагерях для перемещенных лиц (Ди-Пи) после войны, в Австрии, в Италии. Это и удивило, и обрадовало меня.
Я очень надеюсь, что нынешние дети спустя годы так же будут рассказывать об этом. Вот почему мы и проводим подобные мероприятия. В частности, мы хотим устроить выставку в Сан-Хосе. В этом районе много русских школ и русскоязычных семей. Родители прилагают усилия для того, чтобы сохранить русский язык, культуру и литературу среди своих детей.
– Интересно, а что дети обычно рисуют из «Конька-Горбунка»?
– В свое время самым популярным художником, который делал иллюстрации к книге, был Николай Кочергин. Детям хорошо знакомы его рисунки. Но они стараются поделиться своим видением. Конечно, они любят рисовать самого Конька-Горбунка с Иванушкой, а также Рыбу-Кита. Пожалуй, это самый популярный персонаж.
Кит, на спине которого целый город – это очень необычная фигура, которую вы не встретите в других сказках. Недавно я была в городе Half Moon Bay неподалеку, и на вывеске с названием гостиницы увидела изображение кита с домиками на спине. В следующий раз поинтересуюсь: не у Ершова ли они взяли эту идею?
Но вообще, у каждого человека может быть свой собственный взгляд. Например, вице-президентом нашего Фонда Ершова до недавнего времени был юрист Лэрри Алиото – американец итальянского происхождения, сын бывшего мэра Сан-Франциско. Он прочитал “Конька” в оригинале – на русском языке. Я спросила у него, какой эпизод сказки ему понравился больше всего. Ожидала ответ про Рыбу-Кита, но он сказал: «Больше всего мне понравилась сцена подводного суда». Для меня это стало неожиданностью, ведь данный эпизод в книге совсем не главный. Взгляд профессионального юриста! Я вспомнила, что и Ершов окончил философско-юридический факультет и, как юрист, решил включить эту сцену в свое произведение.
Но это все-таки исключение: обычно любимые персонажи – Рыба-Кит, конечно, Иванушка с Коньком.
– Расскажите про Фонд Ершова. Для меня было неожиданно узнать, что он существует в США.
– Идея фонда появилась в 2014 году, когда мы готовились отмечать 200-летний юбилей самого Ершова. Правда, у нас до сих пор нет финансов, мы работаем на голом энтузиазме.
В детстве меня воспитывала, в основном, моя бабушка – Елена Ершова-Ранская, дочь младшего сына Ершова, Александра. Она мне очень много рассказывала о своей семье, мы с ней часто рассматривали семейные фото. Она заложила во мне интерес к исследованию нашего рода.
Однажды я увидела статью в журнале “Пионер” о музее Ершова в Тобольске и предложила бабушке съездить туда. Но добираться из Иркутска было очень дорого. Тогда я предложила хотя бы написать в этот музей. Но моя бабушка была очень скромным человеком: она много лет преподавала литературу и русский язык, и никто из ее учеников не знал, что она является внучкой Петра Павловича Ершова. Это было известно только родным и друзьям.
Бабушка мне сказала: они попросят нас прислать какие-то вещи Ершова, и этим все закончится. Уже после ее смерти я все-таки написала в этот музей. И бабушка оказалась права. Они ответили: «Спасибо большое за письмо. Если у вас есть какие-то вещи, документы, принадлежавшие Ершову – пришлите». И все.
Приехав в США, я продолжала искать информацию о своей семье. В одном из американских университетов мне удалось найти книгу сокурсника Ершова – Александра Константиновича Ярославцева, который в 1872 году написал его биографию.
Передать чувства, которые я испытала тогда, невозможно. Я сидела на берегу Тихого океана, читала ее, и наконец-то увидела имя своего прадедушки, бабушкиного папы – Александра. Но мне было непонятно, почему Ершов родился и похоронен в Западной Сибири, а моя бабушка родилась на Дальнем Востоке, в Благовещенске. Для того, чтобы восстановить эту цепочку, мне снова пришлось обратиться в Тобольский музей.
В этот раз мне повезло: я встретила там на небезразличного человека – научного сотрудника Наталью Викторовну Журавлеву, которая написала диссертацию о потомках Ершова. Оказалось, что работники музея ищут потомков Ершова уже 50 лет! Мы начали переписываться, и она даже прислала мне фотографию семьи моей бабушки, которую ни я, ни мама не видели прежде.
В результате мы с моей мамой оказались первыми потомками Ершова, которые посетили его родину – Ишим и село Ершово (прежде – Безруково). Это было 16 сентября 2008 года.
В этот день мою маму крестили в той же самой церкви, где в свое время крестили её прадеда – Петра Ершова.
Потом я связалась с Конгрессом Русских американцев в Сан-Франциско, и мне предложили сделать доклад о Ершове. Там я познакомилась с представителями старой эмиграции и поняла, как много значит для них «Конек-Горбунок». Вскоре я начала трудиться волонтером в Музее-архиве Русской культуры в Сан Франциско. Работа с архивами помогла обнаруживать все новую и новую информацию – о переводах на итальянский, французский и другие языки, мы нашли книгу, изданную в лагере Ди-Пи в Келлерберге в Австрии. Мне помогал весь коллектив музея, совершенно замечательные люди – представители всех волн эмиграции.
Вот так и появился Фонд Ершова. Мы знакомим Калифорнийцев со сказкой, с переводами её на разные языки, рассказываем о самом Ершове – публикуем статьи, делаем выставки. Сейчас я собираюсь переводить на английский язык некоторые произведения Ершова, а также книги о нем.
Своей программой-максимум я считаю создание в Калифорнии музея «Конька-Горбунка» – или в Сан-Франциско, или в Санта-Крус. Не Ершова, а именно «Конька». У меня в принципе уже все готово для экспозиции на тему «Конек-Горбунок» в народном творчестве». Это стало делом моей жизни. Потом, надеюсь, мой сын примет эстафету. Но главное, мы хотим оставить это для народа – чтобы каждый человек, любой национальности, мог прийти в музей и найти для себя что-то интересное.
– Какие неожиданные экспонаты можно будет увидеть в этом музее?
– Ну, например, Вы знаете, какая страна занимает второе место, после России, по количеству изданий «Конька-Горбунка»?
– Какая?
– Япония!
– Вот уж действительно неожиданно!
– У меня есть друг-японец, профессор университета из Осаки, Такаюки Мураками, с которым я познакомились в Музее русской культуры в Сан-Франциско. Я стала рассказывать ему о «Коньке-Горбунке» и попросила найти японские издания. Оказалось, у них эта сказка издавалась больше 50 раз! Он прислал мне многие экземпляры, на днях я получила от него посылку с афишами и диск с музыкой к спектаклю силуэтов «Конёк-Горбунок», которую написал известный композитор Акира Ифукубэ, создавший известный саундтрек к фильму «Годзилла».
Кстати, выяснилось, что в обратном переводе с японского Конёк-Горбунок звучит как «маленький верблюжонок» – из-за горбиков.
– Из каких еще стран у Вас есть экспонаты?
– Из очень многих, ведь «Конька-Горбунка» переводили более чем на 80 языков. Например, через музей в Ишиме мы познакомились с одной француженкой, которая тоже добавила сцену к французскому переводу «Конька», выполненному эмигрантом первой волны Расловлевым. По неведомым нам причинам он пропустил один из самых любимых эпизодов. Корин Рот обучала детей французскому языку в Буркина-Фасо именно по этой сказке. А по окончании года попросила каждого ребенка создать свою книжку. Кто-то вырезал картинки по дереву, кто-то делал аппликации из ярких национальных тканей – фотографии этих изделий были представлены на нашей выставке в Сан Франциско. Её дочь Зоя, занимающаяся созданием граффити на канве, подарила нашему Фонду своё произведение – Конька-Горбунка!
У меня собрана очень большая коллекция книг на разных языках. Недавно я заходила в русский магазин, где работают монголы, и спросила у них: может быть, есть монгольский перевод? Оказалось, есть, и недавно они привезли мне трех «Горбунков» на монгольском.
Моя новая подруга из Болгарии, Мария Кряскова, привезла мне болгарскую книгу. Прихожу к знакомой художнице Алле Виксне, а у нее в гостях – подруга из Эстонии. Так у меня недавно появилось эстонское издание.
Правильно гласит пословица: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Друзья со всего мира помогают мне в создании коллекции коньков.
– Вы перечислили уже много изданий из разных стран, которые есть у Вас в домашнем музее. США-то в их числе присутствуют? Американцы имеют представление о «Коньке»?
– Самый первый адаптированный перевод в прозе на английский язык, был выполнен как раз американцем – насколько я помню, еще до революции. Две книги параллельно выпускались в США и в Великобритании. Мои самые любимые рисунки к сказке были выполнены именно американским художником Майклом Пертсем в 1931 году. Как оказалось, он родился в России, но о его жизни там мне пока ничего не известно. Однако, судя по качеству рисунков и по тому, насколько проникнуты они русским духом, художественное образование, скорее всего, он получил именно в России.
Кстати, этот перевод выполнил известный в то время переводчик Вильям Вайт. Я заинтересовалась, почему он обратился к «Коньку» – может у него были русские корни? Оказалось, с 1927 по 1929 годы он учился в Московском университете и написал книгу о встречах с интересными людьми, которая меня просто потрясла. Сейчас я перевожу ее на русский. Получилось, что в свое время он переводил Ершова на английский, а теперь настала пора мне перевести его на русский.
Еще два перевода сказки вышли в Америке в 1942 году, один из которых – перевод Татьяны Балкофф-Драун был в стихах. А в 2014 году, к 180-летию «Конька-Горбунка» американский журнал Russian Life сделал свой стихотворный перевод книги.
В общей сложности, в США книга выходила раз шесть. Самый новейший адаптированный перевод появился в 2018 году.
Можно с уверенностью сказать, что «Конька» не забывают и продолжают издавать по всему миру, в том числе и в США.
В прошлом году я нашла еще одно издание «Конька-Горбунка» на английском языке, которое вышло в Лондоне в 1970-е годы. Оказалось, что перевод выполнен американцем Джеймсом Риорданом. В Советском Союзе он учился в Высшей партийной школе и играл в футбол за «Спартак». Американец! Как Вам? Я хотела связаться с ним, но, к сожалению, он уже умер. Однако удалось найти художника этого издания Эндрю Скиллетер (Andrew Skilleter). Это иллюстратор с мировым именем, выполнивший рисунки к серии Doctor Who. Он рассказал мне, что ему предложили проиллюстрировать «Конька», когда он только начинал карьеру. Мы с ним подружились, и я набралась смелости и попросила его создать логотип нашего фонда. И он его сделал.
– В Вашей коллекции есть экзотические издания «Конька-Горбунка»?
– У меня четыре перевода «Конька» на иврите. Причем первые два изданы в Палестине в 1945 и 1946 годах, а остальные два – уже в Израиле.
Кроме того, я нашла книгу, изданную в 1946 году на английском в Австралии. Этот перевод, вернее – пересказ, неточный и очень своеобразный, в книге даже перепутан год рождения Ершова, год издания сказки. Возможно, переводчица все это делала по памяти. Видимо, ей просто очень хотелось рассказать эту историю. И она обыграла ее, рассказала, как дети, потерявшие родителей во время войны, едут куда-то подальше от боевых действий, и старенькая бабушка из Сибири рассказывает им сказку.
– Чем Вы объясняете такую огромную популярность «Конька-Горбунка»? Он ведь действительно в детской литературе разве что только сказкам Пушкина уступает?
– Слогом. Все отмечают легкость слога. Запоминается мгновенно. Я даже своему коту Ванечке – иногда разговариваю со своим котом Ванечкой – говорю: «Здравствуй, Месяц Месяцович, я Иванушка Петрович». А когда вижу маленьких пони и кормлю их морковкой, то приговариваю: «Ах, Конечек-Горбуночек, прибегай скорей, дружочек».
Посмотрите, как отозвались на «Конька» современные Ершову журналы, разные люди, в том числе и Пушкин, Если Вам нужно выучить стихи, Вы обычно тратите время на их запоминание. Здесь даже запоминать ничего не надо: Вы прочитали один раз, и уже невольно повторяете. После Ершова такое же удалось, наверное, Корнею Чуковскому – пожалуй, никому больше. Такая же легкость стиха. Не каждому это дано. Эти слова просто впитываются и уже становятся частью тебя.
Я очень рада, что моего прапрадеда и его сказку помнят и узнают все больше людей. И будут знать люди, говорящие на разных языках и живущие в разных странах. Это то, к чему я стремлюсь. Логотип нашего фонда, о котором я уже говорила – это Конек-Горбунок на фоне глобуса. Он объединяет людей всего мира. Нас разъединяют, а мы объединяемся – всем врагам назло.
ОТ РЕДАКЦИИ:
В 1834 году 19-летний студент Императорского Санкт-Петербургского университета Пётр Ершов представил сказку в стихах «Конёк-горбунок», которую, как он сказал, слышал из уст рассказчиков, и лишь собрал вместе. Возможно, это мистификация, так как никто кроме Ершова ничего подобного не слышал и не записывал, хотя отдельные моменты, связанные с коньком-горбунком, могут показаться похожими на некоторые русские народные сказки, такие как «Сивка-бурка, вещая каурка» и «Иван-царевич и серый волк».
Сказка очень приглянулась А.С. Пушкину: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Эту фразу можно трактовать двояко. Пушкинисты считают, что речь идет о том, что Пушкин решил больше не писать сказки в стихах, оставив этот жанр новому поэту Петру Ершову. Но есть и другое мнение – Пушкин банально решил присвоить «Конек-горбунок» себе.
Тут же появились слухи, приписывающие авторство «Конька-горбунка» А.С. Пушкину, но «неистовый» Виссарион Белинский заклеймил сказку Петра Ершова как подделку под народную сказку, в которой «есть русские слова, а нет русского духа», хотя вынужден был признать, «написанную очень недурными стихами». А через пару лет Пушкина убьют на дуэли. Так или иначе, авторство «Конька-горбунка» осталось за Ершовым.
Самого Петра Ершова эти «очень недурные стихи» не устраивали, и только четвёртое издание 1856 года, сильно переработанное автором, он посчитал окончательным.
Пётр Ершов был не сильно обласкан властями, и после окончания престижного столичного университета его направили в Сибирь преподавателем в гимназию. Почти не известно и его поэтическое наследие. Свое отношение к долгу поэта, славе и почестям Пётр Ершов выразил в стихотворении «Песня птички»:
Чу! В черемухе душистой,
Без печали, без забот,
Перекатно, голосисто
Птичка вольная поет.
Легкокрылая певица!
Где, скажи, ценитель твой?
Для кого твой звук струится
Мелодической волной?
Слышу – птичка отвечает:
«Я пою не для людей,
Звук свободный вылетает
Лишь по прихоти моей.
Мне похвал ничьих не надо:
Слышат, нет ли – что нужды?
Сами песни мне награда
За веселые труды.
Я ценителей не знаю,
Да и знать их не хочу,
Коль поется – распеваю,
Не поется – я молчу.
Я свободна; что мне люди?
Стану петь мой краткий срок;
Был бы голос в легкой груди,
Было б солнце да лесок».
Пой, воздушная певица!
Срок твой краток, но счастлив.
Пусть живой волной струится
Светлых звуков перелив!
Пой, покуда солнце греет,
Рощи в зелени стоят,
Юг прохладой сладкой веет
И курится аромат!
Пётр Ершов умер в Сибири 30 августа 1869. Ему было только 54 года.
kackad.press 