ПРАВДА, В КОТОРУЮ НИКТО НЕ ВЕРИЛ

Мысль, на первый взгляд, странная, но, на самом деле – весьма актуальная. Запад ничему так и не научился. Ни восемь лет российской гибридной войны, ни два года самой масштабной после Второй Мировой агрессии в Европе не смогли вогнать в сознание западных политиков и дипломатов простую, очевидную, как кирпич, идею, о том, что мирный период завершен и на нее, на Европу, в скором времени нападут. Западные власть предержащие желают прожить оставшиеся им пару лет (или пару месяцев – кто знает?) в столь же блаженном неведении, в каком жили Чемберлены и Даладье образца 1938 года.

Озвученному – верить!

«Всех победим, всех убьём, всех, кого надо, ограбим. Всё будет, как мы любим».

Так сказал в свое время в Кремле после государственного приёма некто Владлен Татарский, он же – Максим Фомин – русский нацист и выродок из украинской Макеевки, ныне покойный, земля ему стекловатой.

Ему за это даже поаплодировали. И никто в России не воспринял тогда его слова всерьез, не обеспокоился – просто потому, что все, и имперцы, и фашисты, и рашисты, и либералы, и оппозиционеры – считали, что это всё относится только лишь и исключительно к украинцам. А мы тут пересидим в сторонке как-нибудь.

Сегодня россияне поняли: это было сказано именно о них. Процесс пошел, как сказал некто Михаил Горбачёв совершенно по иному поводу.

Прочтите еще раз, пожалуйста. Прочувствуйте:

«Всех победим, всех убьём, всех, кого надо, ограбим. Всё будет, как мы любим».

И все подумали, что речь идёт об Украине, и забыли, что речь идет о людях, воспитанных на «Интернационале» призывавшем разрушить весь мир до основанья. Есть еще немало политиков, которые все ещё твердят, что Путин не посмеет, он же не самоубийца, чтобы воевать с НАТО.

И пока Америка готовится к перевыборам, а Европа справляет Пасху Христову, Путин по сути дела открыто заявил об уничтожении всей Украины и об объявлении войны этому НАТО и его союзникам.

И не надо возражать. Этот его последний ультиматум (о том, что аэродромы любых стран, поставляющих Украине F-16 или предоставляющих украинским боевым самолетам площадку, ремонт и т. д., станут легитимной военной целью, ничем не отличается от ультиматума декабря 2021 года.

Так что новый отсчет пошел. И сейчас времени ему, Путину, понадобится меньше. Провокации типа полетов российских ракет в польском воздушном пространстве и сближений российских истребителей с натовскими бомбардировщиками уже идут целыми табунами.

Милое, смешное, уютное Зло

Я долго ломал голову – почему это так? Почему Путину и путиноидам не верят, даже, когда они напрямую угрожают, после чего честно осуществляют свои угрозы? Ведь, на самом деле, рашисты – ребята довольно неизобретательные и прямолинейные, они во главе со своим паханом придерживаются «чисто конкретных» воровских понятий: типа «отвечай за базар», «вынул нож – подрежь фраера» и тому подобным. Но европейцы все равно предпочитают думать, что это не так, что фраера – вовсе не они и что не могут же русские с их, дьявол их разрази, вечно лезущей на глаза великой культурой, быть такими нехорошими какашками? В своё время, кстати, евреи так думали о немцах: мол, это всё враньё, немцы не могут, они культурная нация, у них великая философия, какие там ещё Треблинки да Майданеки, полноте… Пока не стало поздно.

Я вынашивал эту мысль довольно долгое время и хотел бы ее зафиксировать.

Одна из основных причин, почему европейцы не верят в то, что в войне виноваты именно россияне и что они ни в коем случае не остановятся на Украине, что они в самом деле желают убивать-насиловать-мародерить-пытать «всех, кого надо», и получают от этого удовольствие, заключается в том, что среднестатистический западный житель больше не верит в существование Зла.

Дьявол – либо смешной рогатый чудак в красно-черном трико, либо «всё не так однозначно, он, в конце концов, тоже ангел, только со своим собственным мнением». То есть, религиозная оптика уже не действует.

Народные сказки исчезли из оборота в результате усиления родительской, учительской или общественной цензуры и редко доходят до детей. О том, что это станет в свое время проблемой, наполовину в шутку писал Честертон в 1910-х, а потом – вполне серьёзно психоаналитики-юнгианцы в 1960-х – 1980-х. Не помогло.

Литература, дающая образ настоящего Зла, не воспринимается всерьёз и низводится до уровня игры: так произошло, например, с «Властелином Колец» Толкина. Мы можем поехать на фестиваль любителей фантастики или на «Хоббитские Игрища» и, нарядившись в соответствующий костюм, сыграть за орков или за дементоров. В перерыве между раундами в кафешке за одним столом будут сидеть хоббит и назгул (наАзгулы, чёрные всадники, пособники отрицательного героя «Властелина Колец» Саурона), Пожиратель Смерти и аврор – и будут обсуждать цены на коммуналку, правительство, садовничество, непослушных детей, любимое пиво… А потом можно снять костюм и отправиться жить дальше – работать на какой-нибудь скучной работе, жевать ежедневную рутину. Карнавал? Не совсем. Карнавал – это ритуал, это всерьёз, это выворачивание привычного мира наизнанку, когда на неделю стираются социальные роли и статусы, нищий становится королём, король – дровосеком, мать семейства – рыцарем, рыцарь – трактирщиком… Это всё – не маски. Это – архетипы, которые становятся видимыми и осязаемыми в сакральный момент.

А сейчас, как говорили в моем далеком детстве – всё понарошку. И вот, человек, поиграв в назгула или орка, снимает страшный костюм, смывает грим и возвращается работать учителем, врачом, программистом, строителем, водителем… Водителем, не воителем. Поэтому он уже загодя подсознательно не в состоянии поверить, что существуют настоящие, не бутафорские орки. Они ходят без грима, они выглядят, как обычные люди, но они – орки, они не носят костюмы орков, они живут жизнью орков и другой жизни знать не желают. Это человеческое обличье для них – костюмы. И их интересы лежат в совершенно иной плоскости. Как заявил в интервью российскому военному телеаналу (да-да, уважаемая редакция, это не опечатка. Не телеКаналу) «Звезда» некий доброволец, записавшийся воевать на контракт (молодой такой, светловолосый и синеглазый): «Мне нравится убивать, а там это разрешено». Что характерно – те, кто брали у него это самое интервью, данную тираду не вырезали, не скрыли, показали на весь мир. Для них это нормально. Это такая замануха, чтобы такие же орколюды охотнее записывались в армию, где разрешено то, что им так нравится делать – убивать.

Больше никого не интересует, есть ли философия/теология/поэзия после Освенцима. Потому что «никакого Освенцима не было» – в этом, согласно с результатами последнего соцопроса института Гэллапа, уверены четверть совершеннолетних американцев. Четверть! И речь идет о Холокосте – событии проговоренном-осмысленном-воспроизведенном в культуре. А что уж говорить о менее известных геноцидах… Было-не было, какая разница? Каждый имеет право на собственное мнение, не правда ли?

Я вижу в этом беду и угрозу ещё большей беды.

Помянутый уже Джон Рональд Руэл Толкин писал, что хоббиты так привыкли к благосостоянию, что перестали верить в страшные вещи, зло и лиходейство, а стали верить, что «благоденствие и мир являются неотъемлемым правом каждого разумного существа» и что все так живут. Поэтому так легко повелись на сладкий голос Сарумана, поработившего их. И только молодые хоббиты, повоевавшие с Мордором и хлебнувшие лиха, смогли спасти Хоббитанию. Потому что били сразу и насмерть, не теша себя иллюзиями и не думая, что «урукхаи – тоже люди».

А иллюстрация к этому материалу – известный фотомем.

– Мы назгулы, Чёрные Всадники, ужас и мощь Тьмы, бойтесь нас!

– А собака?

– А собаку не с кем было дома оставить, пришлось с собой взять.

Тем временем настоящий Саурон уже отдал приказ. И настоящие назгулы уже в воздухе. И они всамделишние, хотите – верьте, хотите – нет…