ЗВАЛАСЬ ОНА ОНОЙ

Праведники Мира, так в Израиле называют тех, кто с огромным риском для собственной жизни спасал евреев в годы Холокоста. В их ряду стоит имя замечательной женщины, дочери литовского народа, Оны Шимайте. Со дня ее рождения исполнилось 130 лет.

На свет героиня нашего повествования появилась в Акмяне (Окмянах), в Ковенской губернии тогдашней Российской империи, в семье пролетариев. Начальную школу и гимназию окончила в Риге, куда её родители отправились в поисках более достойной работы. Живя в латвийской столице, девочка-подросток стала симпатизировать движениям, развернувшим борьбу с царским самодержавием. С началом Первой мировой войны её семья перебралась в Москву, где Она продолжила образование, поступив на курсы учителей. Уже тогда начали проявляться главные её человеческие качества: душевная доброта, отзывчивость, неравнодушие к судьбам людей обездоленных и страждущих.

В Литву Шимайте вернулась в 1922 году. Некоторое время преподавала в еврейской школе в Каунасе, работала переводчиком, а с 1937 года – сотрудницей в различных библиотеках. Поступив в Литовский университет, изучала гуманитарные науки, а в 1939 переехала в Вильнюс, и стала библиотекарем в Вильнюсском университете. Шимайте выросла на книгах, чьи герои служили добру, восставая против зла, неся в мир негасимый свет праведности. А не в столь уж далекой от Литвы Германии мракобесы уже бросали неугодные им книги в костры на городских площадях, и это явилось прологом страшных событий, развернувшихся на европейском континенте в эпоху нацизма.

В Вильнюс гитлеровцы вошли на третий день, после нападения на Советский Союз, 24 июня 1941 года, и, практически, тотчас началось уничтожение местных евреев. За годы нацистской оккупации, в Вильнюсе и его окрестностях было уничтожено до 100 тысяч лиц еврейской национальности, десятки тысяч невинных людей расстреляли в Понарах (Панеряе), остальные погибали за стенами гетто, куда были согнаны, – от голода, болезней, изнуряющего труда, погромов и беспричинных расправ.

Одни к беде, обрушившейся на евреев, отнеслись равнодушно, иные были не прочь поживиться соседским имуществом, но были и другие. Вспоминается известное высказывание Расула Гамзатова: «Индейцы говорят: сперва на земле появились змеи, а потом все остальное. Горцы считают: сперва появились орлы, а потом всё остальное. А я говорю, я утверждаю: сперва появились люди, а потом из одних получились змеи, а другие стали орлами!» К чему это? А к тому, что в безвыходной, казалось бы, для евреев ситуации, нашлись те, что не побоялись протянуть им руку помощи. Молча и беспристрастно взирать на бесчеловечные деяния озверевших палачей, и на страдания жертв, им не позволила совесть. «Я не могла ни есть, ни пить. Мне было стыдно, что я – не еврейка. Я должна была что-то делать. Я понимала, какая опасность мне грозит, но иначе не могла. Я чувствовала в себе силу, которая была сильнее меня», – вспоминала Она Шимайте. А ещё в её воспоминаниях можно прочесть: «Во всех нелегальных газетах, литовских и польских, что попадались мне, я не нашла ни одной статьи, которая была бы написана страстно, с сердцем, с кровью – во имя еврейского народа, и его защиты…». Но ведь один в поле – не воин. Что могла реально сделать, даже при большом желании, эта женщина? Трудно сказать, известно ли было Шимайте изречение: «Тот, кто спасает одного человека, спасает весь мир», но она поняла это интуитивно, узнав, что доцент университета по фамилии Мовшевич, укрывшись от полицаев, сгонявших евреев в гетто, умирает от голода. Шимайте сумела, не весть как, выправить продовольственные карточки, чтобы имя и фамилия на них не вызывали подозрений, передать их доценту, и это позволило ему продержаться.

Но самое ужасное творилось за заборами гетто. У ворот стояла охрана из эсэсовцев и литовских полицаев. Нужно было найти предлог, под которым Шимайте было бы разрешено посещать закрытую территорию, где каждый день гибли люди. Ей удалось выпросить у оккупационных властей разрешение собирать в гетто книги из университетской библиотеки, которые, якобы, задержались на руках бывших студентов-евреев. Пропуск в гетто был выдан, и Она Шимайте стала ходить туда ежедневно. Контактировать с узниками гетто ей никто не мешал, и Шимайте принялась выслушивать их просьбы.Её просиливернуть вещи и ценности, которые были отданы евреями на хранение своим литовским соседям. Она брала адреса, ходила по домам. Одни не хотели ничего отдавать, другие не верили ей, полагая, что она – мошенница, которая решила, таким вот способом, присвоить чужое, третьи грозили донести на неё в гестапо. Шимайте упорствовала, призывала к совести, и во многих случаях, получала вещи, относила их в гетто и отдавала владельцам. И это их как-то поддерживало. Что-то можно было выменять на еду. Шимайте и сама жила, чуть ли, не впроголодь. Получаемые, в строго нормированных пайках, продукты – хлеб, повидло, маргарин, сыр, рыбу сердобольная женщина эта несла в гетто, благо её не обыскивали, и отдавала особо нуждавшимся и созданному там сиротскому дому, в то время, как собственный её рацион составляли, по преимуществу, картошка и капуста.

Узники гетто прониклись к Шимайте полным доверием. Её свели с участниками еврейского подполья, и через неё передавались в город и обратно записки. Шимайте вышла на тех, кто брался изготовлять фальшивые документы, которые использовались потом в гетто, доставляла туда инструкции по изготовлению самодельного оружия. Ей отдавали ценные рукописи, которые могли бесследно исчезнуть. Есть сведения о том, что таким способом из гетто переправлены были рукописные листы со стихами литератора-подпольщика Аврома Суцкевера, одного из крупнейших авторов, писавших на языке идиш (в 1946 году он давал свидетельские показания на Нюрнбергском процессе), а также – дневниковые записи узника гетто, писателя Григория Шура, погибшего позднее в лагере Штутгоф. Тетради Шура, с исписанными мелким почерком страницами, Шимайте прятала в тайнике, оборудованном ею под полом университетской библиотеки. В послевоенное время на их основе была издана книга, которая принадлежит к числу тех немногих документальных свидетельств Катастрофы европейского еврейства, что создавались не после неё, а во время Холокоста.

Каждый шаг, каждое действие давалось Оне с огромным напряжением и трудом. Был момент, когда кто-то донес в гестапо, что Шимайте водит подозрительную дружбу с евреями. Её вызвали на беседу и потребовали дать письменное обязательство прекратить эти связи, но она отказалась сделать это, заявив, что помогает тем, кому приходится тяжелее всего – пожилым людям и детям, которых ей по-человечески жаль. Выслушали Шимайте с большим недоумением, но отпустили. Ей стало понятно, однако, что стены имеют не только уши, но и глаза.

Она Шимайте продолжила свою деятельность в гетто, и не только. Попыталась организовать в городе нелегальный (понятное дело) «Комитет спасения евреев» из знакомых поляков и литовцев, чтобы переправлять на свободу еврейских детей и вызволять еврейские культурные ценности, которые оккупанты вывозили из Вильнюса. Но знакомые, кто – по своим антисемитским убеждениям, а кто – от нехватки мужества, – отказывались. Вовлеклись в дело лишь три женщины, и еще несколько человек, скрывавших свои имена. Тем не менее, Шимайте вместе с еврейскими сотрудниками «Штаба Розенберга» (немецкой организации по вывозу еврейских раритетов), удалось спасти из еврейских учреждений в Вильнюсе сотни свитков Торы, документы Виленского Гаона, дневник Теодора Герцля, книги, рукописи, письма, в том числе  И.-Л. Переца и Марка Шагала. Немалую часть того, что спасалось ради будущего, Шимайте держала под полом в своей крохотной квартире. «Чтобы народ выжил, должна быть сохранена его культура» – так справедливо считала Она Шимайте. А еще, что намного важнее культурных ценностей, усилиями Шимайте из гетто был вывезен не один еврейский ребёнок. Неутомимая и бесстрашная, Она искала способы, с помощью которых люди могли бы совершить побег, высматривала укрытия и подыскивала опекунов для еврейских детей, сама тоже прятала беглецов. Сколько евреев спасла Шимайте, – в точности неизвестно. В 1963 году газета, издававшаяся для эмигрантов из Литвы в Аргентине, сообщала, что число их составляло около ста. Одна из них – Таня Штернталь, бывшая студента университета, работала в гетто. С другими девушками-еврейками она чистила картошку. Потом Таня заболела. Горящую от жара, Шимайте вывела её из гетто. «Эта удивительная женщина забрала меня, когда в гетто готовилась очередная карательная акция, – рассказывала Таня. – Она уложила меня в свою постель, хотя я была ей совершенно чужой, – вспоминала Штернталь, – заботилась обо мне, как мать о собственном страдающем ребёнке. Выходив Таню, Шимайте оставила девушку в университетской библиотеке. Оборудовала ей место для сна ночью, а днём Таня отсиживалась на чердаке. Шимайте снабжала Таню едой, предметами гигиены. Таня скрывалась в библиотеке три месяца. Но потом случилось так, что пришлось срочно найти для девушки другое место. Ею стала скорняжная мастерская, где Таня пробыла ещё три месяца.

В сентябре 1943, перед окончательной ликвидацией Вильнюсского гетто, одна из еврейских матерей попросила Ону спасти её 10-летнюю дочь. Шимайте выправила у адвоката документ, по которому поместила девочку в детский дом, как свою осиротевшую племянницу из разрушенного бомбёжкой городка. Может быть, опасаясь проверки, Шимайте указала в фальшивке несуществующий городок, и дело раскрылось. Несчастную девочку расстреляли, а Шимайте была арестована. Её пытали, требуя выдать всех, кому она помогала, и тех, что вели подпольную деятельность вместе с ней. «Я старалась в своём мозгу спутать имена и адреса так, чтобы не суметь их вспомнить. Я молилась всем сердцем… И моя молитва нашла ответ», – рассказывала Шимайте, Не раз теряла сознание, но не проговорилась. От истязаний в гестапо её спина навсегда перестала сгибаться. Её приговорили к смертной казни, но университетские сослуживцы Оны собрали крупную сумму денег, и получив эту взятку, гестаповское начальство смягчило наказание, отправив Шимайте в лагерь Дахау. Оттуда её перебросили в другое место заключения – во Францию. Там Шимайте вместе с другими заключенными была освобождена армией союзников. Оставшись во Франции, поселилась в Париже. Но мир тесен: узнав, что она выжила, кто-то из спасенных ею евреев, репатриировавшихся потом в Израиль, зазвал «литовскую маму», как многие ее называли, туда, и Шимайте (при содействии израильских общественных организаций) провела в еврейском государстве (в городе Петах-Тиква) более двух с половиной лет. «Это время, – признавалась Она, было счастливейшим для меня».

В Париже Шимайте продолжала заниматься библиотечной работой. Героические её деяния получили общественное признание – 15 марта 1966 года она стала первой литовской женщиной, удостоенной звания Праведницы народов мира. В Иерусалиме, на аллее Праведников, на территории мемориального комплекса «Яд ва-Шем», растет оливковое дерево, посаженное в её честь. И высадила его там, кто бы вы думали? – спасенная Оной Таня Штернталь, ставшая израильтянкой и поселившаяся в одном из кибуцных хозяйств.

Праведницы не стало 17 января 1970 года. Шимайте скончалась в одном из парижских домов престарелых. Было ей тогда 76. Не забыта Она Шимайте и в Литве. В 2002 г. О. Шимайте посмертно награждена высокой наградой – Крестом за спасение погибающих. В 2014 г. во дворе Вильнюсского университета была открыта мемориальная доска в честь спасительницы евреев и еврейских культурных ценностей. В 2015 году её именем названа улица в Вильнюсе недалеко от бывшего гетто. К сожалению, в родном её городе – Акмяне не сохранился дом, где родилась и выросла Шимайте, но в 2019 году по инициативе жителей города её имя было присвоено местной библиотеке. Память о ней также увековечена в Мемориальном саду Литваков в Платяляе. В саду этом установлены кованные железные яблони, символизирующие еврейские общины Литвы, существовавшие до Холокоста. На этих деревцах «растут» яблоки – в память о погибших литовских евреях. Есть в саду этом и яблонька, посвященная Праведникам народов мира. На ней появилось именное яблоко Оны Шимайте. Сама же Шимайте, дав интервью французскому телевидению, недоумевала, почему её считают героиней. «Вот еврейский народ, переживший Катастрофу, – настоящий герой», – сказала тогда она. И еще: 15 марта (день, когда Оне Шимайте было присуждено почетное звание Праведницы), по инициативе Сейма Литвы и Международной комиссии по оценке преступлений нацистского и советского оккупационных режимов в Литве, объявлено ежегодным Днем спасателей литовских евреев. День этот в стране включен в Календарь официальных государственных дат.