ИЗРАИЛЬСКАЯ ПАНОРАМА

НАРОД И ПАРТИИ

Хотя политики вроде бы договорились на время войны не говорить о политике, а сосредоточить все силы и помыслы исключительно на победе над врагом, эта конвенция непрестанно нарушается то одной, то другой стороной.

Наибольшие страсти, принявшие заметный политический оттенок, разгорелись вокруг обсуждения проекта скорректированного госбюджета на 2024 год.

Скандал произошел уже во время голосования по принятию проекта в первом чтении, когда министр экономики Нир Баркат (“Ликуд”) в знак протеста против невыполнения его требований о предоставлении «пояса безопасности» малому и среднему бизнесу, отказался участвовать в голосовании. Это беспрецедентный поступок: министры могут сколько угодно высказываться против проекта бюджета на заседании правительства, что Баркат и делал, но после того, как он утвержден кабинетом, по неписаному правилу всегда голосуют в кнессете “за” бюджет. Особенно министры от правящей партии. Особенно в условиях войны.

Но в итоге проект бюджета был утвержден в первом чтении 62 голосами против 53, но при этом Юлий Эдельштейн голосовал «за» с условием, что в окончательном чтении из бюджета будут убраны все расходы, не связанные с войной, а лидер «Маханэ малмахти» Бени Ганц, как и Нир Баркат, на время голосования вышел из зала.

Проблемы правительства с продвижением исправленного бюджета продолжились на заседании финансовой комиссии, готовящей его ко второму и третьему чтению. Причем исходили они опять же от депутатов “Ликуда” – Элиягу Ревиво и Эли Далаль потребовали более глубокого сокращения госбюджета для финансирования военных расходов, угрожая в противном случае проголосовать “против”. Ревиво заявил, что часть претензий оппозиционных партий к предложенному проекту справедлива. По его словам, ранее Минфин говорил, что бюджет можно сократить на 11 млрд. шекелей, тогда как министр представил сокращение всего на 4 млрд.

Основные атаки на бюджет как коалиции, так и оппозиции обусловлены недовольством по поводу выделения дополнительных средств на повышение зарплаты учителей ультра-ортодоксальных школ до уровня примерно в 75% от зарплат их коллег в государственной системе образования, как предусмотрено коалиционными соглашениями с религиозными партиями. Отвечая на пресс-конференции на вопрос об этих деньгах, Биньямин Нетаниягу сказал: “Не так давно я встретился с добровольцами ЗАКА, и они рассказывали мне о той страшной и святой работе, которую проделали. Все они, между прочим, харедим. И сейчас мы говорим о добавке в госбюджет 30 млрд. шекелей, из которых всего 30 миллионов – капля в море! – выделяется на нужды ортодоксального сектора. Эти деньги им очень важны. Разве харедим не такие же граждане Израиля, как остальные? Учительница ультрарелигиозной школы заслуживает меньше уважения, чем учитель светской?! Ребенок из семьи харедим – это “недоребенок”?!”

Однако все понимают, что спор вокруг коалиционных денег – лишь вершина партийного айсберга “Ликуда”, внутри которого образовались многочисленные трещины. Нир Баркат уже не скрывает, что сразу после окончания войны намерен добиться проведения праймериз и побороться за пост лидера партии. Когда он говорит, что после 7 октября Нетаниягу должен будет уйти, а “Ликуду” предстоит колоссальная работа по восстановлении доверия к себе народа, к нему, безусловно, стоит прислушаться.

Еще одна трещина внутри “Ликуда” явно пробежала между премьером и министром обороны Йоавом Галантом. Последний демонстративно отказался участвовать в пресс-конференции вместе с Биньямином Нетаниягу, затем не явился на собранное после долгого перерыва заседание фракции. Впрочем, помимо Галанта не явились также Нир Баркат и министр науки Офир Акунис. В связи с этим депутат Нисим Ватури позволил себе немного съязвить: “Где Галант? Он еще в “Ликуде”? Или уже целуется с Ганцем?”

Страсти начали разгораться, но, к счастью, нашлись здравые голоса, поспешившие их притушить. “Мы занимаемся политикой во время войны и тратим средства на вещи, не связанные с боевыми действиями”, – сказал, к примеру, Юлий Эдельштейн. Биньямин Нетаниягу тоже предостерег соратников по партии, призвав их быть осторожнее в выражениях, особенно во время войны, и подчеркнув, что личные нападки неуместны. “Кабинет министров, ЦАХАЛ и службы безопасности работают как одна команда, и я прошу не чинить им препятствий. У нас нет врагов ни справа, ни слева, мы должны действовать как единый организм, сейчас не время для политики”, – заявил глава правительства.

В создавшейся ситуации Биньямину Нетаниягу крайне важно расширить правительство, и, видимо, с его ведома лидер партии ШАС попробовал уговорить Авигдора Либермана присоединиться к коалиции. Однако условия Либермана остались неизменными: если он нужен Нетаниягу, пусть тот введет его в состав узкого кабинета. Но этому, по каким-то ведомым только ему причинам, категорически противится Гади Айзенкот, бывший начальником генштаба в период, когда Либерман возглавлял оборонное ведомство. Более того, Айзенкот пригрозил, что, если Либерман будет введен в состав кабинета, он покинет правительство. Таким образом, путь Либерману в правительство национального единства оказался закрытым, притом, что он остается свободным – и это Бени Ганц и Гади Айзенкот время от времени подчеркивают – для Яира Лапида.

Впрочем, и в партии Лапида идет явное внутреннее брожение, вызванное, во-первых, тем, что ряд депутатов после 7 октября пересмотрели свои позиции и уже не являются столь же горячими сторонниками диалога с Абу-Мазеном, как их лидер, а во-вторых, явным падением популярности “Еш атид” и, собственно, Лапида в опросах. Это означает, что намеченные в партии праймериз могут привести к большим переменам, и, если Яир Лапид одержит на них победу (в чем почти никто не сомневается) ему придется серьезно поработать над укреплением своих позиций.

Если опираться на ходящие в политических кулуарах слухи, то серьезные трения возникли в последнее время и внутри “Махане мамлахти” между Гидеоном Сааром и лидером блока Бени Ганцем. Более того, некоторые источники утверждают, что Гидеон Саар и Зеэв Элькин взвешивают возможность возвращения в “Ликуд” или создания с ним коллаборации в случае ухода Биньямина Нетаниягу с поста премьера. Не исключено, что именно поэтому Ганц предпринял столь резкую атаку на Нетаниягу по поводу бюджета – не собираясь пока разваливать правительство, он спешит заработать дополнительные политические очки.

Подводя итоги, следует признать, что достоверной информации о том, что происходит сегодня внутри партий, не знает никто, включая их лидеров. Все попытки выстроить сегодня какие-либо долгосрочные прогнозы по поводу развития политической ситуации – не более чем спекуляции. То же можно сказать по поводу публикуемых СМИ опросов по поводу того, сколько та или иная партия получила бы мандатов, если бы выборы проходили сегодня. Дело не только в грубых методологических ошибках при проведении таких опросов, на которые недавно указал бывший гендиректор Министерства связи, а ныне совладелец социологического института Direct plus Шломо Фильбер. Дело еще и в том, что израильское общество пока не оправилось от шока 7 октября, напоминает “кипящий бульон”, и чтобы делать какие-то более-менее определенные выводы, нужно, чтобы этот “бульон” доварился и остыл.

Что касается вопроса о том, должен ли Биньямин Нетаниягу оставаться у власти до конца войны, или как можно скорее уйти в отставку, то мнения здесь разделились. Ряд журналистов настаивают на том, что главным виновником случившегося и главным тормозом на пути нормализации израильского общества является именно Нетаниягу. И если он уйдет, то можно даже не назначать комиссию по поиску виновных в провале 7 октября: у нас же в целом опытнейшее армейское руководство, прекрасные руководители спецслужб, замечательные чиновники в Министерстве обороны… Но есть немало обозревателей, причем не только правого толка, которые считают, что коней на переправе не меняют, тем более, что премьер, по их мнению, в целом пока удачно справляется со своими обязанностями как в области внутренней, так и внешней политики.

ДАЛЁКО ОТ ДОМА…

Более 126000 жителей южных районов Израиля были вынуждены покинуть свои дома и разместиться в гостиницах в различных районах страны. Одной из гостиниц, принявших эвакуированных, стал отель Enjoy на Мертвом море – здесь сейчас обретаются 310 жителей кибуца Маген. Еще 100 их земляков нашли себе временное жилье в других местах.

– 8 октября нам сообщили, что все жители кибуца в связи с ситуацией в области безопасности должны покинуть свои дома, и нам дается один час на сборы, – рассказывает пресс-секретарь кибуца Дина Беренштейн. – Но что можно собрать за час. Были предусмотрительные люди, которые уже во время обстрелов покидали кибуц в прошлом, и у них уже были приготовлены сумки «на всякий пожарный случай». Но большинство даже в период проведения военных операций в Газе оставались дома, считали, что дом ничего заменить не может, и потому оказались совершенно не готовы к такому приказу. Тем не менее, все выехали. Армия подала автобусы, но многие предпочли выезжать на своих машинах, так что образовалась целая колонна. Ехали мы первые 25-30 километров под охраной армии, поскольку было опасение, что в районе еще действуют террористы. Сейчас выясняется, что многие не взяли все, что им необходимо для себя и детей, но возвращаться в кибуц даже на небольшое время нам не разрешают, да и существует большой риск оказаться под обстрелом. Нас просят составить список того, что нам нужно, и затем представители армии входят в наши дома, ищут вещи по списку и передают в гостиницу. И это не очень удобно – ведь у каждого есть некие интимные вещи, о которых посторонним знать не положено. А тут приходится писать, что в третьем ящике комода у тебя лежат те самые трусики, которые тебе необходимы…

Кибуц Маген был основан в 1949 году в 4.7 км от границы с сектором Газы. Так как до недавнего времени под населенные пункты страны, которым полагалась помощь государства в связи с обстрелами из Газы, подпадали только те, которые находятся на удалении от нее не более, чем на 4.5 км, то из-за этих 200 метров жителям Магена не полагалась даже субсидия на строительство защищенных комнат («меймадов»), а стоит сооружение такой комнаты порядка 100 000 шекелей, что вполне соизмеримо со стоимостью постройки нового дома в кибуце. Только после операции «Несокрушимый утес» жителям Магена была выделена необходимая субсидия.

Но 7 октября кибуцу повезло, и эти самые 200 метров и в самом деле оказались спасительными. Из звонков от жителей соседних кибуцев жители Магена в общих чертах поняли, что происходит, и кибуцники, входившие в отряд быстрого реагирования, заняли позицию у его ворот. Вскоре они увидели приближающуюся к ним колонну машин и мотоциклов с террористами. Завязался ожесточенный бой, длившийся несколько часов – до подхода армии. Затем солдаты стали обходить дом за домом, чтобы убедиться, что на территории нет террористов – они вполне могли просочиться через другие въезды в кибуц. Многие кибуцники поначалу боялись открывать двери – думали, что это террористы пытаются выдать себя за военнослужащих ЦАХАЛа.

Сейчас жители Магена вроде бы вполне освоились на территории отеля. Среди них есть воспитательницы детских садов, преподаватели различных школьных дисциплин, вожатые движения «а-Шомер а-цаир», так что есть кому заниматься с детьми и давать им уроки. Да и сотрудники отеля тоже постоянно что-то придумывают, чтобы скрасить досуг детей и взрослых.

– Все посещающие нас журналисты почему-то стараются во чтобы то ни стало выжать из нас слова благодарности в адрес работников гостиницы, – говорит одна из жительниц кибуца. – мы им и в самом деле благодарны: они стараются, здесь все хорошо, еда замечательная. К тому же я понимаю, что судьба нашего кибуца оказалась счастливее многих других, да и беженцами нас, по сути, назвать нельзя. В отличие, скажем от беженцев из Украины, которые вдруг посреди суровой зимы оказывались в заснеженной Польше без теплых вещей, у нас вообще все замечательно. Мы – в своей стране, в неплохой гостинице, о нас заботятся, все вроде бы замечательно. Но ничто не может заменить дом. Здесь довольно тесно: меня с тремя детьми поселили в маленьком однокомнатном номере с небольшой ванной, совмещенной с санузлом. В таком же положении живут и почти все остальные. А раз в неделю-две мужа отпускают из армии, и мы все вместе спим в этой комнате. Согласитесь, что это не очень удобно, если вы меня правильно понимаете. Знаете, что это такое – когда муж после двух недель разлуки всего на сутки пришел из армии?! И мне хочется, чтобы он был в эти сутки по-настоящему счастлив, но как это сделаешь, когда у тебя только одна комната, и в ней постоянно находятся дети?!

– Когда мы собирали вещи перед отъездом, я думала, что это на неделю, максимум, на две, – говорит другая жительница кибуца. – Но муж тогда сказал: «И не надейся, это – надолго!» – и оказался прав. Сейчас я уже привыкла к тому, что комната под таким-то номером надолго станет для нас и для детей временным домом. Сейчас никто не может сказать, когда мы вернемся домой, да и вернемся ли вообще.

Возвращаться ли домой или нет – это главный вопрос, который волнует всех жителей Магена и вокруг которого идут постоянные споры. Многие уже решили, что после того, что произошло, не вернутся туда никогда. Значительная часть пребывает в раздумье.

Члены правления кибуца говорят, что возвращение станет возможным лишь в случае, если жителям будет гарантирована полная безопасность в будущем. То есть, что больше не будет ни ракетных обстрелов, ни огненного террора, ни, тем более, проникновения террористов с территории сектора Газы. Словом, все зависит от того, какими будут итоги войны. Но ведь даже если все ее цели будут достигнуты, вряд ли кто-нибудь даст им такие гарантии…

* * *

Разумеется, работникам гостиниц, принявших эвакуированных, в эти дни тоже приходится нелегко – многим из них пришлось, что называется, изменить концепцию. Одно дело – принимать туристов, которые прибывают на два-три дня, максимум, неделю, и большую часть времени проводят вне отеля, и совсем другое – иметь дело с постояльцами, которые живут здесь уже больше полутора месяцев и, возможно, будут жить еще долго, проводя большую часть времени внутри гостиницы.

Одной из первых проблем, с которой столкнулись отели и в Эйлате, и на Мертвом море, и в Тель-Авиве стала проблема стирки – ни одна израильская гостиница не была рассчитана на такой ее объем, и потому почти во всех отелях пришлось закупить десятки стиральных машин и сушилок и создать настоящие фабрики-прачечные. Так как речь идет о промышленных стиральных машинах, то от предложений постояльцев дать им стирать вещи самим пришлось отказаться.

Переформатированию также подвергалась и работа кухонь. Как известно, по сложившейся традиции, завтраки в израильских отелях молочные, а обеды и ужины мясные, очень разнообразные и обильные. Но, как выяснилось, большинство кибуцников предпочитает молочный ужин, а кроме того, азиатская кухня, которой так гордились некоторые фешенебельные тель-авивские отели, им совершенно не по вкусу. Кроме того, бюджет, выделенный на питание эвакуированных, оказался значительно скромнее тех рамок в которых работали гостиничные кухни в расчете на туристов. Пришлось убрать из меню лосося, дорогие сорта мяса и сделать его поскромнее: ввести в меню больше видов макарон, убрать из него дорогие французские торты и пирожные и т.д. Правда, работники кухни утверждают, что, хотя меню стало попроще, они стараются, чтобы оно осталось как можно более разнообразным и здоровым. Работы у них, разумеется, не убавилось, скорее, наоборот. А утром, помимо всего прочего, надо делать сэндвичи для детей, отправляющихся в детский сад или на занятия.

Безусловно, возникают большие проблемы и с уборкой комнат. С одной стороны, многие эвакуированные потребовали, что бы к ним в комнаты не заходили, и они будут убирать сами, что сняло нагрузку с горничных. С другой стороны, любой номер требует постоянно уборки и ухода, чтобы обеспечить его нормальное состояние, и потому во многих отелях введены специальные часы, на время которых постояльцы должны покидать свои комнаты.

Еще одна большая проблема возникла, по словам администраторов, с домашними животными. В большинство отелей въезд с ними запрещен, а в тех, в которые разрешен, оговаривается, о каких животных и какого именно размера идет речь. Но тут прибыло множество людей с попугаями, игуанами, кошками и собаками самых разных пород, и отказать в приеме им было нельзя.

Пришлось спешно создавать вольеры для собак, разместить стойки с кульками для сбора их экскрементов, а также потребовать, чтобы при появлении в лобби все собаки были на поводках, а самые агрессивные породы – с намордниками. Понятно, что далеко не всем эвакуированным это понравилось, по, похоже, в конце концов они смирились. Немало споров вызвал и действующий почти во всех отелях страны категорический запрет на курение в номерах и лобби. Но в этом вопросе администрация осталась непреклонной.

Зато многие, в том числе, повторим, и самые фешенебельные гостиницы Эйлата и Тель-Авива, разрешили детям кататься в лобби на велосипедах и пошли на другие послабления, создали во внутренних помещениях настоящие ясли и детские сады, игровые комнаты, бесплатные кафетерии и т.д.

Работники отелей признаются, что в последнее время чувствуют себя соцработниками: новые постояльцы спешат поделиться пережитым, и порой эти рассказы так страшны, что уже известно несколько случаев, когда у администраторов или горничных начался нервный срыв от услышанного.

Ну и, само собой, время от времени почти во всех отелях вспыхивают конфликты – как между работниками и постояльцами, так и между самими постояльцами. И сотрудникам гостиниц приходится их урегулировать, помня о том, что эти люди пережили тяжелейшую психологическую травму, и не стоит вызывать полицию, чтобы травмировать их еще больше.

Словом, нелегко сегодня абсолютно всем. И значит, переживать это тяжелое время нам придется всем вместе.

СУД ДА ДЕЛО

Министерство юстиции, госпрокуратура и канцелярия юридического советника правительства в настоящее время ведет подготовку к суду над террористами, принимавшими участие в резне 7 октября. Суду подобного тем, которые проходили над нацистскими преступниками вскоре после освобождения различных населенных пунктов СССР от немецкой оккупации и на которых обычно нацистов и их пособников приговаривали к смертной казни. Однако в ходе этой подготовки у израильских юристов возникло немало трудностей с созданием доказательной базы, а значит, и вынесения приговоров в рамках действующих норм формального права. Более того – некоторые юристы считают эти проблемы неразрешимыми в рамках действующих сегодня в Израиле законов.

Одна из проблем заключается в том, что в некоторых случаях нет улик, связывающих конкретного террориста с конкретным актом убийства. В других случаях имеющихся доказательств недостаточно, что может крайне затруднить процесс и не позволяет требовать суровые наказания.

В связи с этим созданные для подготовки будущего суда специальные группы работают одновременно по нескольким направлениям.

Так, одна группа сосредоточилась на сборе информации о планах и действиях преступников с целью доказать, что массовые убийства жителей приграничных с сектором Газы населенных пунктов носили не спонтанный, а заранее запланированный характер, то есть речь идет именно о предумышленных убийствах, изнасилованиях, поджогах и других актах насилия при отягчающих обстоятельствах, на националистической почве, а не, скажем, об убийствах и зверствах в состоянии аффекта.

Другая группа занята сбором улик и показаний самих террористов на допросах, проведенных сотрудниками ШАБАКа и полиции.

Третьей группе поручено планирование самого процесса в соответствии с действующими международными нормами и классическим (то есть т.н. «римским») правом.

Одним из предлагаемых этой командой специалистов вариантов является групповое преследование, при котором всем террористам, пойманным в определенном населенном пункте, будут предъявлены обвинения в убийствах и прочих преступлениях в этом населенном пункте. Это, по их мнению, поможет преодолеть трудности, связанные с привязкой конкретного террориста к конкретному акту убийства.

Другой вариант, который возник в ходе обсуждений, – принятие специального закона о резне 7 октября, согласно которому можно будет привлечь к ответственности всех без исключения террористов, участвовавших в резне, без необходимости создания доказательной базы для каждого отдельного случая (то есть сам факт участия в резне будет объявлен законом достаточным доказательством совершения и всех других преступлений).

Однако на данном этапе большинство участников обсуждения выступают против такого шага, поскольку, по их мнению, закон, принятый задним числом, ослабит восприятие судебных процессов над террористами международным общественным мнением и уменьшит доверие к Израилю в мире.

Фундаментальный принцип современного права, напоминают эти юристы, заключается в том, что никто не может быть обвинен в преступлении, которого не было в уголовном законодательстве на момент его совершения, что и воплощено в формуле «закон обратной силы не имеет».

По третьему предложению, все пленные террористы должны судиться в соответствии с «Законом о предотвращении и наказании преступления геноцида», который был принят в 1950 году и который предусматривает смертную казнь. В таком случае будет проще установить доказательную базу, но сам судебный процесс будет сложным и трудным.

Дело в том, что израильское законодательство требует, чтобы преступления, караемые смертной казнью, рассматривались в окружном суде в составе трех судей, один из которых является судьей Верховного суда. Поэтому суд над каждым из террористов в таком составе может создать большую нагрузку на судебную систему на длительное время. При этом не факт, что за вынесением такого приговора последует его апелляция в БАГАЦ, и он будет отменен расширенной бригадой судей Верховного суда.

Чтобы преодолеть это препятствие, государство рассматривает возможность принятия специального закона, в котором будет указано, что террористов, устроивших бойню 7 октября, будут судить в военных судах, чтобы не создавать непосильное бремя для гражданских.

В пользу такого решения проблемы сотрудники Министерства юстиции приводят в пример США, которые судили после 11 сентября террористов «Аль-Каиды», захваченных в Афганистане, в военных судах. Такое решение имеет дополнительные преимущества, поскольку вынесенный в этих судах смертный приговор требует и прохождения меньшего числа барьеров, чем в гражданском суде.

Источники, знакомые с подробностями обсуждения, утверждают, что многие министры в правительстве поддерживают вынесение смертного приговора террористам, и именно поэтому недавно в комиссии национальной безопасности под председательством Итамара Бен-Гвира и была проведена дискуссия о внесении поправок в закон о смертной казни.

Однако высокопоставленные юристы утверждают, что окончательное решение о привлечении террористов к ответственности будет принято только после завершения расследования, а до этого, похоже, еще далеко. Но все опять упирает в вопрос о доказательной базе, и пока он не будет решен, обсуждение будет продолжаться.

Любопытно, что и в канцелярии юридического советника правительства, и во всех других юридических структурах на официальном уровне пока наотрез отказываются отвечать на какие-либо вопросы, связанные с будущим судебным процессом.