БУДНИЧНЫЕ УБИЙСТВА НА ЖИТОМИРСКОЙ ТРАССЕ

Не помню, кто сказал насчет того, что «убийство одного человека – преступление, убийство сотен – катастрофа, убийство тысяч – статистика». Массовые убийства мирных украинцев для многих стали статистикой – и как таковой, ей попросту не доверяют. Мол, это всё пропаганда, в Буче украинцы сами себя поубивали, в Ирпене действовали украинские нацисты, а пыточные подвалы Купянска – инсценировка лживых западных СМИ… В самом деле – разве может «русский солдат-освободитель» хоть пальцем кого-нибудь тронуть?

Дмитривка – есть такое небольшое село (если кто не в курсе – в Украине деревень нет вообще, только села и поселки) в паре километров на север от Житомирской трассы, напротив села Мила. Там находится автомобильная свалка. Все машины – гражданские. Все – расстреляны российскими солдатами. Расстреляны и сожжены во время осады Киева. Одна из десятков таких свалок на Киевщине.

«После деоккупации в Дмитривку стащили ориентировочно около полусотни машин» – рассказывают оперативники Главного управления национальной полиции Украины в Автономной республике Крым и городе Севастополе (в Украине правоохранительные структуры, работавшие на оккупированных теперь Россией территориях, сохранены). Из этих 50 автомобилей 11 привезли с трассы М-06, с участка между селами Мила и Мрия (по-русски – Милая и Мечта). Эта дорога – трасса Киев-Чоп или Житомирская трасса. Теперь в Украине она получила ещё одно название – трасса смерти. У людей, побывавших на ней в первые дни и месяцы после оккупации, она давно уже не ассоциируется с обычной дорогой на запад – только с цепочкой горелых авто, группами плачущих людей, телами на асфальте и обочинах, распотрошенными мародерами домами, грудами битой российской военной техники и табличками «мины» вдоль лесополос.

Причиной последней остановки этих 11 автомобилей были российские военные из состава 2 батальона 5 отдельной танковой бригады (ОТБр), прибывшие в Киевскую область из города Улан-Удэ. Как говорили потом российские пленные из этой бригады – прибывшие на маневры. Или на учения. Или ещё на что-нибудь такое, безобидное. Раздать цветы украинским женщинам и конфеты украинским детям – что-то в этом роде… На протяжении марта месяца они уничтожали гражданских водителей, пассажиров и пешеходов, которым не повезло оказаться возле автозаправки UPG на Житомирской трассе. Несмотря на рассказы о «маневрах», они знали, что совершают преступление: после убийств российские солдаты сжигали абсолютно все машины и тела, чтобы скрыть следы. «Нет тела – нет дела» – известная российская поговорка, отлично знакомая «освободителям» из далёкой Бурятии…

Месяцы работы полиции, прокуратуры, судмедэкспертов, военных и журналистов дали возможность идентифицировать десятки жертв, возобновить хронологию событий и установить конкретных российских командиров и солдат, совершивших эти военные преступления. Отсюда, с места массового убийства, до административной черты Киева – около 7 километров. Пешком дойти можно.

Хронология смерти

«Вот тут, где мы стоим, был расположен 2-й батальон 5-й танковой бригады 36-й общевойсковой армии. Она пришла из Восточного военного округа РФ под командованием генерал-полковника Александра Чайки», – рассказывают следователи, ведущие дело, Алина Машкина и Андрей Вишняк, стоя около заправки UPG на Житомирской трассе.

3 марта, приход 5-й ОТБр.

Колонна российской боевой техники подъезжает к заправке и начинает обустраивать позиции. В составе – танки, БМП, солдаты с автоматами. Возводят огневые точки, роют окопы, оборудуют блиндажи и земляные капониры для техники. Съёмки этого участка трассы с беспилотника почти ежедневно вели бойцы местной украинской территориальной обороны. Эти кадры дают возможность установить перемещения и расположение российских военных и техники. Собственно, в тот же день, сразу же по прибытии, российские чудо-герои начали убивать.

Проводя разведку на местности, российские солдаты обнаружили багги-центр, расположенный рядом с их позициями. Там они встретили владельца комплекса – каскадера и чемпиона Европы и СССР в автомобильном многоборье Анатолия Древаля. Он тут не только работал, но и жил. Его убили выстрелом в голову на пороге собственного дома.

4 марта – как минимум, 9 убитых, 3 раненых.

Место расстрела первых авто – именно здесь были обнаружены первые свидетели. Следователи прозвали их «лесниками» – они живут буквально рядом с трассой в лесополосе. 4 марта они четко видели дорогу, российских военных и их мишени. В частности, автомобиль Kia Stonic, принадлежащий семье Стоцких. Олена и Сергий Стоцкие пытались эвакуироваться на нем из Киева со своей маленькой дочкой. Около автозаправки по ним открыли огонь. Машина проехала несколько сот метров, но под нескончаемым потоком пуль остановилась. Все это время мать, Олена, прикрывала собой девочку. Она погибла сразу. Сергий взял на руки дочку и вышел из машины. Оба были ранены (в живот, в ногу и в лицо). Им велели «идти искать своих». Отойдя от авто, Сергей увидел, как российские солдаты открыли по его машине огонь. «Стреляли в бак, чтобы загорелось» – говорят следователи. Кадры с дронов и показания свидетелей подтверждают их слова. Машина и в самом деле полностью сгорела – с трупом Олены внутри. Позже, из небольшого количества её останков были отобраны генетические образцы, а останки похоронены просто под номером на кладбище неподалеку. Сергий остался в живых. Вернувшись после освобождения села Мила, он перезахоронил жену.

Семья Толока на Toyota RAV-4.

Вместе со Стоцкими, в сторону Житомира на автомобиле Toyota RAV-4 эвакуировались их друзья, семья Толока – Дмитро и Диана. Их тоже остановили автоматными очередями. Дмитру удалось избежать ранения, а Диана была ранена осколком в правое плечо. Их русские тоже отпустили. Толоки пошли пешком на запад, в сторону Житомира, и в скором времени догнали Сергея, ковылявшего в том же направлении с раненой дочкой на руках. Вместе они прошли несколько сот метров и наткнулись на Володимира Николайчука – волонтера из села Михайливка-Рубеживка, который в марте спас сотни людей с Житомирской трассы и окрестных сел. Он отвез их в больницу в Бородянку, где медики оказали им первую помощь.

Василь Гаращук на Volkswagen Passat.

В тот же день россияне обстреляли и автомобиль Volkswagen Passat, за рулем которого сидел 80-летний Василь Гаращук. Утром он был на своей даче в селе Березивка, возвращался в Киев, к дочке. Он погиб от автоматной очереди. Его авто было сожжено.

Валентин Грабчак и Олена Гусаковська на Renault Duster.

Валентин Грабчак и Олена Гусаковська пытались эвакуироваться из расположенного неподалеку дачного кооператива. Их машину также расстреляли, Валентин и Олена погибли на месте. Через несколько дней после расстрела россияне сожгли авто вместе с их телами.

Бойцы украинской теробороны на Mitsubishi Pajero Sport.

Расстрел этого автомобиля, скорее всего, не будет квалифицирован, как военное преступление, так как в нем находились вооруженные комбатанты из местной теробороны: Василь Козлов, Олексий Казимир и Михайло Бойченко. Их блокпост в районе Стоянки обстреляли, и они решили сменить позицию. Под обстрелом все трое погибли на месте.

В этот день расстреляли ещё одну «Тойоту RAV-4», но водитель и пассажир смогли сбежать. Их имена неизвестны.

Пешеходы.

Кроме автомобилей, 4 марта российские солдаты расстреляли ещё двоих пешеходов – Володимира Панова 1967 года рождения и Олексия Дудника 1976 года рождения. Обгоревшее тело Панова вместе с тремя другими сгоревшими трупами (их личности не удалось установить) было найдено на обочине – все четыре тела были сложены на обочине и закиданы шинами. Он умер от ранения в голову. Точного места гибели Олексия Дудника установить не удалось. Последнее, определенное по трафику, место засечки его мобильного телефона – около все той же проклятой заправки UPG.

В целом, 4 марта были расстреляны, как минимум, 5 автомобилей, а также убиты двое пешеходов. Трое получили ранения, 9 человек погибли.

5 марта россияне застрелили Олександра Шелиха – гражданского, шедшего пешком из села Шпитьки в село Мила. Он умер на месте от проникающего огнестрельного пулевого ранения живота и головы.

«Тут дети! Дети!». Hyundai i30

Эвакуационная колонна гражданского транспорта двигалась по Житомирской трассе в сторону Киева. Количество машин постоянно увеличивалось – к ней присоединялись новые машины беженцев. Около села Михайлывка-Рубеживка к ней присоединился автомобиль Hyundai i30 с наклейками «Дети» на ветровом и заднем стеклах. За рулем был Максим Иовенко, рядом с ним – подруга семьи Наталья Мельник, сзади – его жена Оксана Цатурова и их 5-летний сын Гордий. Напротив заправки российские солдаты открыли по колонне огонь, автомобили резко развернулись. Некоторым повезло сбежать, но не машине Максима. Он с поднятыми руками вышел, встал перед машиной и стал кричать русским, что в салоне – ребенок. Его застрелили. Его и его жену, прикрывавшую собой сына. Наталья Мельник была ранена. Это убийство зафиксировано дроном-разведчиком местной теробороны. На кадрах видно, как расстреливают Максима Иовенко, который с поднятыми руками стоит перед автомобилем, как пули попадают в заднее стекло. Максим погиб не сразу – на видео видно, что он ещё двигался, но никакой помощи ему не оказали, а лишь оттянули в кювет. Наталью Мельник и Гордия командир подразделения (его имя уже выяснили – Тхаро Абатаев) велел отпустить и даже… извинился перед мальчиком. На видео четко просматривается, что это именно он стрелял в его отца. Женщину и ребенка подобрал все тот же Володимир Николайчук – он постоянно двигался все эти дни вдоль трассы, рискуя жизнью и подбирая выживших беженцев. Тела Максима и его жены Оксаны были сожжены вместе с их машиной.

Тело Сергия Кабашного было найдено на въезде на заправку Avantage, напротив UPG. Он ехал на своем авто Ford Transit. Российские солдаты остановили машину и убили Сергия выстрелом в голову. Машину они забрали себе и ездили на ней до 19 марта. Куда? Например, в автосалон Camper Group, который расположен в нескольких километрах на запад. Там они расстреляли владельца салона Сергия Муравицького и его товарища Леонида Пляпа. Убийца – Николай Соковиков, российский военнослужащий из 5-й ОТБр.

Еще один пешеход, Богдан Комаровский, возвращавшийся к себе домой в село Мила, был убит выстрелом в голову.

7 марта были убиты, как минимум, три человека, двое ранены.

11 марта, проход колонны.

В этот день удалось договориться с российскими командирами о проходе колонны гражданских автомобилей. Рядом с заправкой российскими солдатами был установлен блокпост, где проверяли всех беженцев. И не только проверяли – забирали всю бытовую технику и складывали в загодя подготовленные емкости. Телефоны, планшеты, ноутбуки… Деньги мародеров не интересовали, только техника. Кое-кому позволяли забрать из телефонов сим-карты.

В этот день русские расстреляли участника местной теробороны, ветерана войны на Донбассе, 41-летнего Андрия Зиняка. Тоже, видимо – не военное преступление, хотя он и не был вооружен.

А вот 45-летний Олександр Степанченко, эвакуировавшийся на своем автомобиле Toyota Land Cruiser Prado, военным не был. Его убили несколькими выстрелами в голову, после чего сожгли автомобиль вместе с телом. Тогда же была убита семейная пара – Виктор Сукманюк и Людмила Плющик из села Гуривщина на машине Mitsubishi Lancer 9. Уже по «традиции» – выстрелами в голову, машину вместе с трупами сожгли.

На этом участке дороги и на прилегающей местности были найдены останки ещё 8 человек, их не удалось идентифицировать. У всех – огнестрельные ранения в голову: их не просто убивали – их расстреливали. Почти всех сожгли. Время и обстоятельства их гибели остаются неизвестными.

Расследование

«Нам сообщили, что на Житомирской трассе в районе заправки UPG были расстреляны автомобили. Так как у нас уже был опыт работы в Гостомеле (пригород Киева, захваченный в ходе российского наступления на столицу Украины), нам дали задание собрать всю возможную информацию» – поясняют оперативники Крымского ГУНП. Этот сбор начался через несколько месяцев после деоккупации Киевской области, причем «с нуля» – убийцы при отступлении очень постарались, чтобы зачистить место преступления. Из открытых источников была собрана первичная информация, позже нашлись свидетели, сообщившие, куда свезли 11 сожженных автомобилей – в село Дмитривка.

«На свалке было очень много разных машин, их скидывали хаотично» – рассказывают оперативники, – «Мы начали буквально лазить по ним, искать останки, знаки идентификации. Трудно было что-то понять, там все сгорело, все было переехано тяжелой техникой – просто куски железа».

Точные данные времени убийств дал анализ телефонных трафиков: у всех погибших были мобильники и стало возможным определить, когда и кто делал с них последние звонки. По словам полицейских, в этом деле, в общей сложности, было предпринято 200 следственных действий: от опознания фотоснимков до допросов потерпевших и свидетелей. По данным следствия, 11 фигурирующих в деле машин несут на себе от 50 до 90 следов попаданий – КАЖДАЯ. Причем огонь велся с обеих сторон трассы. Следователь Андрий Вишняк утверждает: «Россиянам было все равно – женщина, ребенок – они просто всех расстреливали в упор и жгли автомобили, чтобы скрыть следы своих преступлений». Некоторые тела сгорели почти дотла: в морг доставили пару костей и все.

Российские военные

Обладая первичной документацией, данными оперативников, десятков экспертиз, следственных экспериментов, допросов свидетелей и российских военнопленных, следователи начали оформлять досудебное расследование в «уведомление о подозрении». На основе собранных данных, было определено, что преступления на Житомирской трассе совершали военнослужащие 2 батальона 5 отдельной гвардейской танковой Тацинской Краснознаменной ордена Суворова бригады 36 общевойсковой армии Восточного военного округа Вооруженных сил Российской Федерации, исполняя приказ своего прямого командира, майора Тхаро Абатаева.

«Мы можем точно сказать, что преступления совершались при участии военнослужащих, подчиненных Абатаеву Тхаро Алимовичу. Он осуществлял непосредственное командование, давал команды на расстрел гражданского населения» – говорит следователь Алина Машкина.

Абатаев Тхаро Алимович. Родился 4 февраля 1982 года в городе Махачкала, Республика Дагестан, Российская Федерация. Командир 2 батальона 5 ОТБр 36 ОВА. Военная часть №46108, дислокация – Улан-Удэ, Республика Бурятия, Российская Федерация.

Ясно, что в частях происходили периодические ротации личного состава, но подразделение не менялось – в районе автозаправки UPG до конца марта постоянно дислоцировался 2-й батальон – около 300 человек. Полицейским удалось собрать шевроны бригады, документацию, графики дежурств с фамилиями и, кроме Абатаева, идентифицировать десятки его подчиненных. Среди них – Даниил Ищенко и Чингис Тарящинов.

Даниил Ищенко. Родился 18.01.1996 в Улан-Удэ. Старший лейтенант, командир 2-го танкового взвода 4-й танковой роты 2-го батальона 5-й ОТБр.

Чингис Тарящинов. Родился 10 марта 1988 года в Улан-Удэ. Ефрейтор, старший наводчик 6-го орудия 2-го гаубичного самоходного артиллерийского взвода 1-й гаубичной самоходной артиллерийской батареи гаубичного самоходного дивизиона 5-1 ОТБр.

14 февраля 2023 года Ищенко и Тарящинову было сообщено о подозрении в совершении преступления согласно части 2 статьи 438 Уголовного кодекса Украины: «Жестокое обращение с гражданским населением и совершения иных нарушений законов и обычаев войны», в частности – за убийство Максима Иовенко и Оксаны Цатуровой, а также нанесение ранений Наталии Мельник и Вире Рыкаль. Это они, эти двое «чудо-богатырей», стреляли в голову, их опознали потерпевшие.

Их командиру, майору Тхаро Абатаеву, также сообщили о подозрении в отдаче приказа на расстрел гражданских – 29 декабря 2022 года. Сначала в подозрении фигурировали имена трех убитых: Олены Стоцкой, Максима Иовенко и Оксаны Цатуровой. Сейчас документ дополнен: его подозревают в убийстве 13 гражданских.

По данным следствия, после деоккупации Киевской области Абатаев с подчиненными отступили в Белоруссию, а оттуда были переброшены в Улан-Удэ. Как сложилась их дальнейшая судьба – точно не известно, правда, на российских сайтах можно найти информацию, что Абатаев погиб. Его посмертно наградили «орденом мужества» и даже назвали в его честь школу №27 в Махачкале. Там теперь «мемориальная доска героя». Ну, чтоб был пример подрастающему поколению – убивать и жечь, жечь и убивать. И грабить.

В целом, герои-освободители Украины от укронацистов из 2 батальона 5-й ОТБр на территории вокруг автозаправки UPG убили, как минимум, 27 человек, 5 ранили. Другие батальоны этой славной, краснознаменной, ордена Суворова, бригады, стояли дальше по трассе – от села Бузова и почти до села Стоянки, около 15 км. И везде – убивали и калечили гражданских: в Бузове – пешеходов, в Березивке – волонтера… Там тоже ведутся расследования.

Послесловие

Простите, если кому-то было скучно это все читать. Я просто хотел как-то преодолеть «статистику» и назвать по именам и убитых, и убийц – чтобы показать читателям, что это не «статистические единицы», а люди. И эти военные преступления – вовсе не «эксцессы исполнителей». Когда приказ стрелять отдаёт командир батальона – да не один командир, а куча командиров, то это – спланированные, утвержденные и подготовленные действия по «зачистке территории». Убить 80-летнего старика, убить мать, закрывающую телом дочку, убить ребенка, отобрать имущество, «отжать» автомобиль и опять – убивать, убивать, убивать…

Пожалуйста, помните об этом, когда в очередной раз услышите про «укропропаганду», когда усомнитесь в том, что была Буча и был Ирпень, когда узнаете, что «Россия отстаивает свои законные интересы» и тому подобное. Вспомните хотя бы пару из этих имен. Вспомните, когда соберетесь на концерт очередного российского гастролера, потому что «искусство вне политики». Когда подумаете, что «не все так однозначно». Когда пожалеете очередных деятелей «великой русской культуры».

А те, кто все равно продолжат стоять на своем и рассказывать о том, что Россия права и Россия «освобождает» – просто знайте: украинцы не забудут ни имен убитых, ни имен убийц. Никого: в наш век Интернета это физически невозможно. И найдут всех!