ПОГОВОРИМ О СТРАХЕ

Западные (да уже, собственно, и не только западные) союзники Украины, конечно же, помогают ей весьма и весьма серьёзно: благодаря их помощи, к примеру, украинская армия уже имеет на вооружении больше танков и артиллерии, чем российские агрессоры. Не намного, но уже больше. Тем не менее, за каждой новой партией военной техники, амуниции, боеприпасов чувствуется некое глухое разочарование…

В Киев раз по разу наезжают, названивают, пишут самые разные «миротворцы» – от африканских президентов до Папы Римского. Все они, по сути, привозят одно и то же послание: «А может, вы бы всё-таки сдались, а? Мы бы санкции усилили. И беженцев бы приняли, всех до единого, чесслово! И работу бы им всем дали, у нас её мнооого! Ну, пожалуйста, прекращайте уже сопротивление: мы уже все увидели, какие вы молодцы, мы вами восхищаемся, мы верим, что вы можете, а теперь можно и на мирные переговоры, можно и территориальные потери – маааленькие такие, совсем малюсенькие. Ну, сдался вам тот Крым, те отхваченные нехорошими русскими две области… ну, хорошо, хорошо, не две – четыре… Так у вас же ещё целых двадцать останется, мало вам, что ли? Что, не хотите? Блин… ну, ладно, окей, помогаем дальше. А может, всё-таки подумаете?».

Только таким образом можно понять явно обозначившиеся в последнее время задержки в поставках танков, самолётов, ракет повышенной дальности, столь необходимых именно для нынешнего времени, для наступления, для проламывания гигантских минных полей и подавления последнего российского преимущества перед Украиной – воздушного. А объективные объяснения, почему Украину вооружают столь неохотно, выглядят слишком уж притянутыми за уши… Гораздо логичнее было бы предположить, что поражения России попросту никто не хочет. Кто-то боится геополитических последствий её распада. Кого-то пугает ядерная война. Кто-то надеется продолжить «business as usual», когда всё закончится. А вот эта нехорошая Украина смешивает им все карты. Они бы искренне, от всей души, пожалели бы украинцев, помянули бы сотни тысяч жертв, выразили бы самые решительные протесты и самую глубокую… нет, даже глубочайшую обеспокоенность, а заодно под это дело выбили бы с проклятого агрессора дополнительные скидки на газ – за то, что агрессор. А так вот – приходится ссориться…

Теоретически невозможно

Пожалуй, пришло время поговорить начистоту. Давайте посмотрим, что у нас имеется в наличии на данный момент. Враг контролирует небо, преимущество РФ над Украиной в авиации – более, чем десятикратное. Это, правда – единственное оставшееся у врага преимущество, но оно – весьма значимое. Также имеется некоторое преимущество в количестве боеприпасов, однако оно уже почти сошло на нет, враг не в состоянии более устраивать «ковровые артобстрелы», как делал это ещё нынешней зимой. Перед наступающими украинцами – фронт длиной в полторы тысячи километров, сотни квадратных километров плотных минных полей и эшелонированная оборона из трёх линий укреплений. Это – та реальность, в которой началось и продолжается украинское наступление. Реальность, в которой не жила и не наступала ни одна армия союзников Украины – ни в НАТО, ни за её пределами. Даже не пробовала. В их военной теории это считается физически невозможным.

На самом деле, эта теория мудра и верна: в таких условиях наступать не стоит. Но в нашей с вами реальности у украинцев попросту нет выбора – поэтому они наступают. И, несмотря на все вышеперечисленные, а также не упомянутые за недостатком места условия – наступление продолжается, украинские бойцы ежедневно зубами выгрызают у врага не просто очередные метры своей земли, а – оборонительные позиции, вражеские опорники и блоки, вражеские укрепления, вражеские ДОТы и ВОПы+. То есть, понемногу, медленно, но верно, стирают с карты первую из трёх линий вражеской обороны, вместе с её защитниками. И постепенно, неумолимо, приближаются ко второй – ещё более плотной…

Тем временем, в совершенно иной реальности, немного усталый и скучающий гарвардский профессор политологии, видевший войну исключительно по телевизору, берёт в руки калькулятор и делит расстояние до Севастополя на расстояние, которое за сутки проломили украинские солдаты. И с важным видом пишет для какого-нибудь очередного влиятельного европейского либо американского издания о том, что «темпы наступления ВСУ разочаровывают, с такой скоростью они будут освобождать Крым ещё 16 лет». Он в самом деле прекрасный специалист, но он не может знать, что на войне расстояния не линейны – бывает один километр, который приходится «проходить» месяцами, а за ним, за этим укреплённым и заминированным километром, лежат сотни таких же километров, которые потом проходятся за сутки – если перед этим ты преодолел первый, самый укреплённый. Это понятно любому, кто воевал, но этому теоретическому, умудрённому и осознающему свою мудрость гарвардскому профессору – нет: он видит карту в интернете и ему этого достаточно.

А упомянутые влиятельные издания, отдавая должное его мудрости, делают её достоянием всего мира, так что целый хор публикаций наполняется одним общим смыслом: союзники, не давшие Украине даже десятой доли от тех ресурсов, которые, по их же военным доктринам, необходимы для успешного украинского наступления, «разочарованы» низкими темпами продвижения ВСУ, «не оправдавшими их ожиданий».

У самих украинцев, кстати, с ожиданиями всё в порядке – по крайней мере, в армии и у тех людей в тылу, кто хоть как-то причастен к войне. Никто не ожидал повторения прошлогоднего «харьковского чуда», ведь условия кардинально отличаются. Никакого эффекта неожиданности – напротив, врагу наперёд были очевидны все возможные направления наступления, их не так много, и все те 8 или 9 месяцев, пока украинцы собирали ресурсы для удара (в частности, буквально поштучно выклянчивали у союзников броню и арту) – враг окапывался, строил бетонные ДОТы, минировал подступы к ним, рассчитывал зоны поражения…

Задача с самого начала была на грани возможного (если не за гранью вообще) – и теперь сюрпризом является не медленный темп наступления, а, скорее, то, что оно, это наступление, в целом пока проходит более-менее успешно – повторимся, при теоретически невозможных предпосылках. А ещё – что потери врага в ходе этого наступления значительно превышают украинские: это вообще ни в какую теорию не укладывается, наступающие войска, как правило, несут потери минимум 3:1 по отношению к обороняющимся, а не наоборот, так что тут генерал Залужный и его штаб пишут новую главу в военной теории.

Заграница поможет?

Таким образом, складывается совершенно парадоксальная ситуация, когда на Южном и Восточном фронтах обстановка лучше, чем на бескровном, но от этого не менее важном «Западном фронте». Потому что там украинцы не то, что не наступают, а, наоборот – сидят в обороне, отбиваясь от мощнейших информационных атак или даже целой наступательной кампании. Последняя определяет перемены в общественном мнении, от которых, в свою очередь, напрямую зависят поставки жизненно необходимых ресурсов, а также то, как скоро украинцев начнут не упрашивать, а принуждать к проигрышному «замораживанию конфликта».

Похоже, именно эта проблема, а не ситуация на поле боя, становится для Украины главной, так что есть смысл разобраться с её сутью и попробовать найти возможное решение.

Для начала – отбросим в сторону эмоции (да, мне это страшно трудно) и откажемся от «позы обиженных», тем более, что обижаться не на кого и не за что. Союзники есть, какие уж есть, иных нет и переделать их вряд ли удастся: свою голову на их плечи не нахлобучить. Украинская боль, украинское желание отбиться от врага – не их боль. Могло ведь не быть и таких союзников, и такой помощи, подобное в украинской истории уже было. Достаточно вспомнить, как мир в своё время отказал в поддержке сначала Украинской Народной Республике, потом Украинской Повстанческой Армии – и сравнить с нынешним отношением к Украине. А ещё можно сравнить объёмы помощи украинцам с объёмами помощи, скажем, тем же сирийцам или чеченцам, когда и тех, и других бомбили российские самолёты – чтоб не возникало вопросов, мол, как же можно быть такими равнодушными к такой трагедии – вот именно так же, как сами украинцы воспринимали трагедии других народов. Своя рубашка ближе к телу или, как говорит эквивалентная, хотя и несколько более грубая украинская поговорка: «Кожному мило свое рило». И в этом – не исключение ни украинцы, ни американцы с европейцами.

Также не стоит забывать, что это ведь не союзники мешали Украине готовиться к войне. Украинцы сами почему-то к ней не готовились, не осознавали, какого масштаба нападение им грозит, хотя это было достаточно очевидно. И именно поэтому теперь им каждый снаряд приходится выпрашивать у союзников, хотя за 8 лет могли создать необходимые запасы оружия, техники, боекомплектов – так же, как и обученный армейский резерв. Хотя, нет, как раз с обученным резервом дела обстоят весьма неплохо: за годы «ползучей агрессии» России сотни тысяч бойцов прошли самую жестокую и действенную школу – школу настоящей войны.

Тем не менее, все те 3 или 4 месяца до российского вторжения, когда разведки западных стран уже просто рисовали на карте все стрелочки, по которым позднее в самом деле заехали интервенты (ошиблись они лишь в одном – не предусмотрели попытки российского десанта в Одессу, всё остальное было предсказано просто-таки в деталях) – всё это время украинцы, вместо того, чтобы устраивать вдоль этих стрелочек засады, а поперёк – линии обороны, вовремя вооружать территориальную оборону и проводить мобилизацию, по призыву своего президента готовились… жарить шашлыки «на майские». И именно поэтому все их нынешние победы в этой войне оплачены несравненно более высокой ценой, чем это могло и должно было случиться.

Собственно, именно поэтому им и понадобилась нынешняя отчаянная и суперсложная наступательная кампания – хотя, весной 2022 удержать Юг было бы несравнимо легче, чем теперь отбивать его назад.

Так что не стоит валить все шишки на Байдена, Трампа или Салливана, не стоит корчить из себя белых и пушистых. До нынешнего положения – в частности, до полной зависимости от внешней помощи и необходимости освобождать от оккупантов почти каждый пятый квадратный километр своей страны – украинцы дошли, в первую очередь, из-за целого ряда собственных проколов. И лишь потом к этим проколам прибавились странные «красные линии» в головах союзников.

Кровавые линии

Тем не менее, в данный момент украинцы делают всё возможное и невозможное, так что именно эти самые «красные линии» и тараканы в головах у стейкхолдеров являются крупнейшей преградой на пути к победе.

Что не так? Не хватает аргументов? Украинцев не понимают? Они неубедительны? Вроде нет. Аргументы украинцев – вполне убедительны и понятны – для тех, кто готов их слышать и оценивать. Тем не менее, создаётся впечатление, что ресурс тех людей на Западе, которые в принципе готовы были эти аргументы услышать, исчерпывается. Сначала исчерпался ресурс эмпатии и сочувствия. Этот ресурс вообще – более гуманитарный и весьма персонифицированный, он почти не влияет на масштабы и характер военной помощи того или иного государства. Эмпатия – это о том, чтобы принять беженцев. Это о западных волонтёрах, которые за собственные деньги возят в Украину фуры с гуманитаркой. О добровольцах, которые бросили всё и приехали воевать за Украину (кто-то называет их наёмниками, но факт заключается в том, что бойцы Интернационального легиона получают точно такие же зарплаты, как и украинские солдаты – приличные по украинским меркам, но смешные по западным). Но это даже не про «джавелины» или «стингеры», не говоря уже об «Абрамсах» или F16.

Потом были «мобилизованы» все те, кто воспринимает украинцев не столь эмоционально, сколь рационально – понимая и российскую угрозу себе, и то, как весь мировой порядок зависит от результата этой войны. Страны Балтии, Польша, Великобритания, Скандинавия – все они отдали Украине всё, что могли отдать, и даже немного больше. Олаф Шольц из «птенца гнезда Шрёдера» и «друга Путина» превратился в «ястреба» и выбил из Бундесвера едва ли не всё, что там не успели сгноить или отдать на переплавку за годы бездеятельности имени Ангелы Меркель, а Франция именно, исходя из практических соображений, предоставила Украине кучу оружия и вдруг, на минуточку, стала лоббистом Украины в НАТО.

И вот, осталась далёкая заокеанская страна, помогающая украинцам больше всех, но одновременно «стреножащая» их тоже больше всех – кучей запретов и ограничений на номенклатуру поставок. Собственно, именно позиция руководителей этой страны является решающей в вопросе вступления или невступления Украины в НАТО. Так что, похоже, на саммите Альянса в Вильнюсе украинцев ожидает здоровенный облом – вместо приглашения в организацию им предложат некий фиговый листок – очередные «гарантии безопасности», мало отличающиеся от пресловутого Будапештского меморандума. Так же и позиция этих самых руководителей является определяющей в смысле предоставления или непредоставления Украине самолётов, дальнобойных ракет и такого прочего, а также – позорного «запрета» переносить войну на российскую территорию.

Украинцы преодолели множество препятствий, которые ещё пару лет назад казались непреодолимыми, однако, теперь, похоже, упёрлись в непроходимую стену, выстроенную в голове самого могущественного человека планеты – президента Джозефа Байдена. И стена эта – вовсе не его личное отношение. Всё, увы, гораздо хуже.

Марш «вагнеров» от Ростова до Москвы, наконец-то, сделал очевидным для западного политикума то, что мы уже давно знаем: Россия не только не всесильна, на самом деле – она представляет из себя классическую конструкцию из говна и палок, так что вполне в состоянии развалиться в весьма недалёкой временной перспективе. И именно эта перспектива вынудила ту часть западного политикума, которая в данный момент полностью формирует позицию Белого Дома, окончательно снять маски и показать свою реальную мотивацию.

Томас Фридман, трижды лауреат Пулитцеровской премии – светило журналистики, «лидер мнений» в лагере демократов. Читая его, можно предположить, что он озвучивает мысли Салливана, Кирби или Байдена. В своей короткой, но весьма насыщенной статье в New York Times, он вынес эти мысли в максимально сконцентрированной форме. Главное же содержится в последнем абзаце (дословная цитата): «Если он (Путин – прим. ред.) победит – российский народ проиграет. Но, если он проиграет, а его преемником станет хаос – проиграет весь мир».

Вывод очевиден: конечно же, пусть уж лучше проиграет «российский народ» (об украинском Фридман вообще не вспоминает), чем «весь мир». То есть, победа Путина и сохранение его режима преподносится, как меньшее зло, а альтернатива представляется исключительно, как хаос с кучей новых, никем не контролируемых режимов с осколками ядерного арсенала в руках у множества отмороженных пригожиных, кадыровых и прочих «генералов Армагеддонов».

Именно этот страх и определяет границы, до которых Белый Дом готов поддерживать Украину, и, похоже, до этих границ все уже дошли. Время признать крайне неприятный факт: главный союзник банально боится украинской победы и, соответственно – желает её избежать. Именно это наилучшим образом поясняет все те повороты в «недопомощи» – в частности, тот факт, что принятый громко и с помпой закон о ленд-лизе так и не начал работать.

Это может казаться нелогичным и непоследовательным, но на самом деле, такая политика именно что отличается крайней последовательностью – пусть одновременно и является аморальной и недальновидной. И частью этой политики есть хор журналистов и гарвардских профессоров, высказывающих «разочарование» темпами украинского наступления.

Суть этой политики проста: не дать победить Путину – да. Не дать победить Украине – тоже да, потому что «проиграет весь мир». И, кажется, никакие, самые продуманные и рациональные, аргументы не в состоянии пробить этот страх, ведь иррациональные страхи являются сильнейшей человеческой мотивацией. Можно, сколько угодно, апеллировать к ценностям, но это уже было и не дало результатов. Можно пояснять, что, на самом деле, такая позиция – не мудра, что это не «прагматичный расчёт», а всего лишь нежелание ленивых, сытых и трусоватых людей покинуть зону комфорта. И что из этой зоны им всё равно придётся выйти, раньше либо позже, и что именно в прагматичных интересах США – ускорить неоспоримую, убедительную победу Украины и заранее приготовиться брать под контроль неминуемые процессы коренных изменений в России. Но это всё уже было много раз сказано – и отлетело от стенки, от неготовности услышать.

Больший страх

Похоже на то, что, так как мы имеем дело с глубоко укоренившимся страхом, преодолеть его может лишь иной страх – ещё более сильный. И, кажется, пришло время добавить к арсеналу украинских аргументов «страшилки», которые смогут перекрыть в головах союзников их ужас перед «неведомым будущим России». Наверное, следует живописать союзникам картинки возможного будущего, на фоне которых условная «Россия Пригожина» будет выглядеть уже далеко не худшим вариантом.

Возможно, есть смысл пояснить другу Украины, а по совместительству – лидеру Еврокомиссии Жозепу Боррелю (другу – без кавычек, без иронии: он в самом деле делает всё, что только в его силах), что он не совсем прав, когда говорит, что без поставок западного оружия украинцы «за несколько дней проиграют войну и превратятся в новую Белоруссию». Да, проиграют. Но не за дни, а за долгие месяцы. За эти месяцы погибнут сотни тысяч, а ещё миллионов эдак 15-20 пополнят собой лагеря беженцев в Европе. А после этого Украина станет не «второй Белоруссией», а «вторым Афганистаном», в котором, прямо под боком у ЕС, годами и даже десятилетиями будет продолжаться кровавая партизанская война, со всеми её «прелестями» – в том числе, для соседей.

Есть также смысл передать откровенному врагу Украины и верному другу Путина, венгерскому премьеру Виктору Орбану, что, если его усилия помочь победе России вдруг, паче чаяния, окажутся успешными и украинцы, соответственно его прогнозу, проиграют войну, то последним приказом миллионным Вооружённым Силам Украины, закалённым в боях со второй армией мира, будет приказ отступить в нейтральные страны Европы со всем оружием и техникой и там интернироваться. И что маршрут этого отступления проляжет не через те страны, которые Украине помогали, а исключительно через Венгрию.

А ещё эта армия по дороге получит задание обеспечить гуманитарный коридор для выезда миллионов гражданских беженцев – тоже через Венгрию. В конце концов, кому, как не мадьярам, знать, как это выглядит – тысячекилометровый вооружённый марш через чужие, «вынужденно гостеприимные» земли в поисках «земли обетованной»? История иногда выкидывает весьма парадоксальные коленца, не правда ли? Стоит об этом задуматься.

Также есть смысл пояснить всем этим гарвардско-пулитцеровским экспертам (опять же – в самом деле экспертам, без иронии, в своих областях они – признанные специалисты), что Украина, принуждённая к «недопобеде» и перемирию, Украина, часть которой останется под оккупацией, конечно же, не сможет стать частью ЕС или НАТО и в неё никто ничего не инвестирует – и что украинцы в состоянии сделать это не только своей трагедией, а и их мощнейшей головной болью.

Эта недобитая, покинутая на произвол судьбы страна, невзирая на нищету, будет вкладывать максимум ресурсов в войну: в частности – костьми ляжет, чтобы создать себе ядерное оружие. И у неё – огромный шанс на успех. Ну, а ежели ЦРУ всё-таки удастся это предотвратить, то уж что-что, а так называемую «грязную бомбу» в стране, в которой есть 4 крупнейшие АЭС с 15 энергоблоками, будут клепать в каждом подвале, как в Палестине клепают «Кассамы» и «калаши». И с этим точно никто ничего сделать не сможет.

Бороться с нищетой при отсутствии репараций и инвестиций придётся любыми средствами – в частности, стать одним из мировых хабов по торговле нелегальным оружием, иными «нежелательными» для культурных стран товарами, «стиральной машиной» для отмывания денег и т. д.

Так что, возможно, тогда уж Белому Дому проще отдать Украину на растерзание России, чем иметь все эти проблемы на свою голову? Тоже нет. Потому что страны может не быть, а украинцев останется много, очень много, слишком много, чтобы их всех физически уничтожили русские. А это – миллионы ветеранов с уникальным боевым опытом, с ощущением, что их предали, без работы и перспектив. Они расползутся по всему миру, они составят крайне успешную конкуренцию всяким «вагнерам» и даже «академикам», или же сформируют такие преступные группировки, что балканские и итальянские коза ностры с ндрангетами побелеют от зависти и осознания собственной незначительности.

Дети погибших бойцов вырастут беженцами в сиротских приютах Европы и впитают в себя ненависть не только к оккупантам, но и к тем, кто их предал в решительный момент. И, так как достать Москву им будет тяжеловато, злость канализируется в месть тем, до кого можно дотянуться – западным политикам, которые в своё время приложили руку к поражению Украины. Если из ожидаемых 20 миллионов украинских беженцев террористами-мстителями станет лишь сотая доля процента – это будет двухтысячное подполье из хорошо интегрированных в западных странах людей – куда там тем Аль-Каиде с ИГИЛом…

Все эти и подобные им жуткие картинки должны встать перед глазами у Фридмана, Салливана, Байдена, стать их реальной головной болью – более реальной, чем абстрактный «хаос в России». И привести их к пониманию того, что единственный способ избежать этих кошмаров – победоносная Украина, которая с помощью Запада полностью разбила российских захватчиков, освободила все свои территории, вступила в НАТО и ЕС – и осталась, соответственно, вежливой, корректной, контролируемой, придерживается правил «клуба» и согласовывает свои действия с союзниками и инвесторами.

Конечно, далеко не все подобное надо публично озвучивать (хотя, успешная ругань украинского посла в ФРГ Андрея Мельника доказала, что порой стоит быть невежливым и даже грубым, чтобы быть услышанным). Но ведь, кроме официальных спикеров, есть ещё пресса, экспертные сообщества и множество иных каналов коммуникации. Наверное, пришло время этим каналам перестать бояться рассердить союзников и наоборот – начинать доносить до них информацию об украинской версии «апокалипсиса» и «хаоса».

Да, любви Запада это украинцам не прибавит. Но потенциал любви и сочувствия, похоже, исчерпывается и он, как уже было сказано – больше о гуманитарке и меньше – об оружии. А для победы нужно оружие. Пришло время достучаться до нехороших людей, до тех, кто украинцев и так не любит, и достучаться через то единственное, что их мотивирует в достаточной мере – через апокалиптические страхи.