ТАРАС ШЕВЧЕНКО – НЕПОДХОДЯЩИЕ ФАКТЫ

Девятого марта украинцы во всём мире отметили почти-почти-почти круглую дату – 209 лет со дня рождения великого поэта Тараса Григорьевича Шевченко (родился 9 марта 1814 года). Поэта, который ещё при жизни стал культом украинцев и не перестал им быть по сей день. Проблема лишь в том, что прежде, чем стать мифом, он был человеком. Обычным человеком со своими слабостями и недостатками. Вот факты его жизни, о которых не знает, пожалуй, ни один учитель украинской литературы – а, если бы и знал, то промолчал бы о них, рассказывая детям о великом Кобзаре.

По украинскому сегменту Интернета 9 марта ходили многочисленные изображения Тараса Шевченко в современной интерпретации: то он – в пиксельной униформе Вооружённых сил Украины с автоматом либо «джавелином» в руках, то – в какой-нибудь иной одежде из «нашего времени», а то его лицо составлено из деталей живописной украинской природы: река, заросшие камышом берега, ивы, небо с облаками и пролетающие птицы неуловимо сливаются в суровое лицо украинского пророка.

Те же, кто менее склонен к патетике, постят картиночки, где, к примеру, 8 марта жена спрашивает у мужа – мол, ты не забыл, какой сегодня праздник? А тот отвечает – мол, дорогая, ты перепутала, день рождения Тараса Шевченка – завтра…

А ещё есть многочисленные мифы о Тарасе – о его страданиях «в солдатчине», о несчастной доле украинца, вынужденного жить на чужбине…

Есть мифы и негативные – к примеру, что Тарас Шевченко был алкоголиком. Ну, как сказать – миф… Нужно понимать, что любая богема всегда связана с употреблением различных наркотических веществ. Тарас в своё время принадлежал к развесёлой петербургской компании с названием «Мочиморды» – таких вот представителей творческой интеллигенции, которые обожали «мочить морды в алкоголе».

В том же обществе состоял, скажем, и другой известный украинский поэт-романтик Виктор Забила, его творчество изучают в украинских школах в 9 классе. Правда, Забила, в итоге, слишком увлёкся процессом мочения морды и пропил свой талант, а Тараса Шевченко Бог миловал – наверное, ради всей Украины.

– Мы знаем, скажем, одну из наиболее ярких произведений Шевченко – поэму «Кавказ». Так вот – она посвящена близкому другу поэта, Якову де Бальмену. Он тоже был членом общества «Мочиморд» и умер на Кавказе. Тарас Григорьевич, рефлексируя на смерть своего друга, пишет второй по распространённости текст.

– Когда Тараса отправили в ссылку на самый край империи – он, естественно, выпивал. Это вообще – типичная норма для солдат того времени, иначе – не выдержать. У него есть множество воспоминаний и записей о злоупотреблении алкоголем, хотя, правду сказать, мы не знаем, в какой мере.

– Вернулся из ссылки Тарас Григорьевич уже в статусе украинской легенды – примерно так же, как вернулся в наше время из российского плена режиссёр Олег Сенцов. Вокруг него создался ореол мученика, которого все рады были видеть в Москве и Петербурге, где вольнодумная интеллигенция осторожно выражала своё недовольство царём и правительством вот в такой форме – зазывая к себе мятежного украинского поэта. Ну, и, естественно, накрывая «сабантуй» по этому поводу. Самому Тарасу это страшно надоедало.

– Мы не можем ни забывать, ни отрицать, что Тарас Шевченко был частью именно российского общества. Правда, с одним ключевым нюансом: скажем, Микола Васильович Яновський, сын прекрасного украинского писателя и сам – известный писатель, предпочёл стать русским писателем Николаем Васильевичем Гоголем, а вот Тарас Григорович Шевченко остался украинским поэтом… хотя, опять-таки, сам себя он считал, в первую голову, художником и был на этом поприще весьма успешен и популярен: за портреты его кисти петербургская и московская элита отдавала по полторы сотни рублей – гигантская по тем временам сумма.

Да и национальным автором Шевченко стал не сразу, это характерно для его позднепетербургской лирики. Обратим внимание на то, что с 1857 года Тарас в своих произведениях – весьма неоднозначен и непрост. Но, как правило, до этого периода обычный читатель попросту не доходит, так как принято романтизировать его фигуру и говорить, что он – украинский «Кобзарь» с акцентами на 1840-е годы или на знаменитом собрании стихов «Три лета».

– Долгое время живя в Петербурге, Шевченко вообще ни словом не отзывается об этом городе, а пишет, что любит Киев. Но в Петербурге он прожил 17 лет – там в то время вообще было много украинцев.

– Самый распространённый миф о Тарасе Шевченко – что он писал для крестьян. Ну, во-первых, крестьяне не умели читать, и лишь где-то в конце XIX века им стали рассказывать, кто такой Тарас Шевченко (правда, когда его стихи до крестьян дошли, то портрет Кобзаря – тот самый, в кожухе и папахе – очень часто можно было увидеть в крестьянских хатах в красном углу, рядом с иконами). Образованные же люди того времени – преимущественно дворяне. Его публика – выходцы из Украины, не поспешившие забыть свою родину. Начиная с 1830-х годов в Петербурге вообще была мода на всё «малороссийское» – украинское. Это была ближайшая к имперской столице национальная экзотика, которую могли позволить себе приличные и законопослушные петербургские «вольнодумцы».

(Спорное утверждение. В Российской империи, безграмотными были в большинстве своем сельские священники и дворяне, о чем писал в частности драматург Фонвизин. Современник Тараса Шевченко – поэт Николай Алексеевич Некрасов – в поэме про крестьян «Кому на Руси жить хорошо» писал:

Была тут также лавочка

С картинами и книгами…

Купец – со всем почтением,

Что любо, тем и потчует…

Сбыл книги: «Шут Балакирев»

И «Английский милорд»…

Легли в коробку книжечки…

Дадут понять крестьянину…

Что книга книге розь?

Когда мужик не Блюхера

И не милорда глупого –

Белинского и Гоголя

С базара понесет?

То есть крестьяне читали книги, но не «Белинского и Гоголя». Да и сам крестьянский сын Тарас Шевченко начал учиться грамоте в 8 лет. – прим. ред.)

– Первый «Кобзарь», вышедший в 1840 году тиражом в 1000 экземпляров, раскупили полностью в течение двух недель. Это был по тем временам невероятный успех, особенно, учитывая тот факт, что покупали-то его петербуржцы, а писал Тарас по-украински!

– Любимым поэтом Шевченко был Михаил Юрьевич Лермонтов.

– Шевченко обучался в петербургской Академии искусств, обладал тремя серебряными медалями второй степени, но мечтал о золотой медали первой степени. Тогда бы он смог за государственный счёт поехать в Италию учиться живописи. А нам-то, потомкам, всё кажется, что с раннего утра до позднего вечера Тарас всё мечтал об Украине…

– «Суперзвездой» среди выходцев из Украины он стал где-то с 26 лет. Вокруг него было множество членов модной тогда секты – масонов, правда, сам он масоном не мог быть по определению, так как правила этой организации прямо запрещали принимать в неё «рождённых в рабстве», а Тарас Шевченко – сын крепостного крестьянина и само детство провёл именно крепостным. Тем не менее, масоны весьма ощутимо повлияли на формирование его мировоззрения. Он гостил в их украинских поместьях.

– Текст, который более всего повлиял на Шевченко, по его собственным словам – «История русов или Малой Руси»: политический памфлет конца XVIII века, который приписывается перу архиепископа Белорусского Григория Конисского (правда, авторство это сомнительно). Это – литературно-политическое сочинение на историческую тематику, в наше время его отнесли бы, пожалуй, к фантастическому жанру «альтернативной истории», но в те времена все верили, что это чистая правда. Это была эпоха романтизма, и все поголовно вдруг заинтересовались народной культурой. И Тарас Шевченко жил именно в эти времена. В ту эпоху просто должен был появиться человек, вокруг которого цементировался бы этот культ. Кандидатом номер два, кстати, был прекрасный национальный писатель Пантелеймон Кулиш, автор талантливейшего, хотя и весьма неоднозначного для восприятия романа «Чорна Рада».

– Тарас Шевченко не знал общепринятого в обеих столицах Российской империи французского языка. Он пытался его изучать, но так и не выучил. В его арсенале были украинский, русский и польский.

– Все говорят, что Шевченко очень мало прожил – всего лишь 47 лет. Но это было больше, чем средняя продолжительность жизни мужчин того времени.

– Обязательно найдётся учитель, который скажет, что Тарасу Шевченко в мире поставлено наибольшее среди других поэтов и писателей количество памятников. Да-да, не Пушкину. Именно Кобзарю, это правда. Так же, как правда и то, что за пределами бывшего советского пространства Шевченко почти никому не известен. Тот факт, что ему поставлено столько памятников в мире, означает, что его культ лежит в основе украинской идентичности. Украинцы, миллионами отправлявшиеся на протяжение всей российской имперской, а позже – советской истории, воспринимали Шевченко, как святыню. И, поселившись на новом месте, строили церковь, школу и памятник Шевченко. Своеобразная маркировка территории – так же, как русские, какую бы очередную «свободную советскую республику» ни присоединили – тут же строили там музеи Ленина, памятники Ленина и памятники Пушкина. С той лишь разницей, что украинцы, приехав жить в другие страны, не спешили объявлять их «исконной украинской территорией» на том лишь основании, что там теперь звучал украинский язык. Памятники Шевченко – это то, что объединяет украинский простор так же, как, например, испанский простор объединяют памятники Колумбу – от Барселоны до Каракаса, от Техаса до Филиппин.

А ещё были жители сёл между Украиной и Беларусью, которые называли себя «тутейші» («местные»). Кстати, курьёзный факт: чтобы разметить границы между советскими Украиной и Белоруссией, тогдашние большевистские власти решили – сёла, где есть в хатах портреты Шевченко, записали украинскими, а там, где «портретный» ареал заканчивался – белорусскими. Так что Шевченко – в самом деле мощный маркер украинской идентичности.

– Шевченко болел. Официально он умер от водянки. Но у него был целый букет болячек – в частности, проблемы с сердцем. Мечтал поселиться в Украине, обзавестись семьёй, у него была даже невеста… которая его обманула и сбежала с другим. Правда, следует заметить, он вообще был весьма любвеобильным – в его биографии есть множество романов, от офицерских жён во времена солдатской службы и до представительниц «высшего света» Москвы и Санкт-Петербурга. К слову – это потомкам Шевченко представляется, как пожилой дядька в кожухе и бараньей шапке, а вообще-то он был видным красавцем, весьма серьёзное внимание уделявшим своему гардеробу, ему шили самые модные портные обеих столиц.

– В Украину Шевченко так и не вернулся, умер в Питере. Когда его друзья устроили ему перезахоронение так, как он мечтал и писал в своём «Заповіте» – «Як умру, то поховайте мене на могилі, серед степу широкого, на Вкраїні милій» – это была едва ли не первая акция солидарности украинцев в Российской империи.

– Именно Тарас Шевченко проделал огромную работу, направленную на то, чтобы украинцы героизировали козаков и много знали о них. К примеру, о гайдамаках любой украинец знает не из учебников истории, а из поэмы Шевченко «Гайдамаки».

– Культ Шевченко, как уже отмечалось, возник ещё при его жизни, но после смерти и перезахоронения стал меняться. Тогда 90% этнического украинства были крестьянами, поэтому Тарас почти везде – в шапке и кожухе – его образ должен был быть простым и понятным, близким «фанатам». Советской власти это тоже было удобно: она слепила из него очередного «поэта-революционера-демократа», что в официальной риторике означало едва ли не «твердокаменный большевик». На самом же деле, сын крепостного крестьянина Звенигородского уезда Киевской губернии Тарас Григорьевич Шевченко был человеком городским. Если убрать историю рождения и детства в семье крепостного («Мені тринадцятий минало, я пас телята за селом»), то можно увидеть, что с 15 лет он жил в Вильно (современном Вильнюсе), а потом – на протяжении 17 лет в Санкт-Петербурге. Это человек, воспитанный в столичной городской культуре, в одном из наиболее европеизированных городов Российской империи. Он был частью художественной элиты Питера и душой компании. Если бы Тарас Шевченко жил сегодня – наверное, он был бы известным, весьма скандальным блогером и успешным литератором (ну, или художником).

Понять Шевченко до конца так никто и не сумел, даже он сам. Сегодня он настолько же неуловим, каким был всю свою жизнь. К нему лучше всего подошли бы слова, сказанные великим украинским философом Григорием Сковородой о себе: «Жизнь ловила меня, но так и не поймала».