Posted by (Продолжение. Начало в #622)
Через какое-то время решили съездить на неделю отдохнуть в Атлантик Сити в штате Нью-Джерси. По дороге наша «Тойота» с «маленьким пробегом» как говорил продавец, стала сдавать. Проехали часа два, и тут стрелка показателя температуры двигателя резко пошла вверх, машина пустила пар из-под капота. Пришлось останавливаться каждые полчаса, доливать в радиатор антифриз и воду. Кое-как доехали, разместились в отеле, хотели поиграть в казино, однако Юлю как несовершеннолетнюю в игровой зал не пропустили, ну и мы не пошли. И, может быть, это даже и хорошо, так как, не имея никакого опыта игры в казино, могли проиграть все наши деньги.
Зато мы погуляли по набережной, искупались в бассейне, вкусно пообедали блюдами из морепродуктов и поехали назад, по пути точно так же останавливаясь с нашей машиной каждые пол часа…
На следующий год с приятелями поехали на океан, на курорт Мёртл-Бич в штате Вирджиния.
Туда доехали с ночёвкой по дороге в мотеле. Отдохнули хорошо.
Единственное огорчение – это то, что при купании у Люды соскочило с пальца золотое кольцо с бриллиантом, мы с приятелем ныряли, ныряли, но не «выныряли». Возможно поэтому по утрам, когда на пляже ещё никого нет, вдоль берега бродят молодые люди с металлоискателями в руках и в наушниках. На обратном пути приятели опять остановились на ночлег, мы же решили ехать домой, не останавливаясь. Мои девочки вырубились и уснули, пришлось крутить баранку в одиночестве и тишине, несколько раз останавливаясь и делая зарядку, чтобы не заснуть. Так ехал целую ночь, доехал без приключений, но едва, уже под утро вошли домой, упал на кровать и проспал пол дня.
…И ещё о наших отпусках. Прошло пару лет после смерти тестя. Люда немного отошла. Приятели, которых мы, правда, не очень хорошо знали, пригласили нас вместе провести отпуск в Лас Вегасе. Мы согласились.
Должен сказать, что такого обилия красок и красоты вокруг, как в этом городе, мы с Людой никогда прежде не видели.
Кроме того, там были всякие «спа», массажи, бассейны, шоу и роскошные застолья. Из шоу запомнилось шикарное танцевальное “топлесс” ревю и выступление двух укротителей с голубыми тиграми, одного из которых позже тигр и сожрал, слава богу не при нас. Ходили играть в казино. Я в основном проигрывал, а Люда выигрывала, один раз даже что-то около двухсот долларов.
Старожилы американцы рассказывают, что однажды, а это было очень давно, два ковбоя скакали по безлюдному заброшенному краю, богом забытой пустыни. Вдруг они увидели индейца, который сидел на каком-то камне перед картонной коробкой, на которой было три напёрстка.
– Эй, парни, – крикнул индеец, – хотите выиграть доллар? Угадайте, под каким напёрстком шарик.
Ковбои спешились, подошли. Один сразу угадал, где шарик и выиграл доллар. Потом угадал другой. Так они играли до захода солнца. Пока оба не проиграли все деньги, что у них были… И когда они садились на коней, чтобы ехать дальше, один обернулся к индейцу, который аккуратно прятал деньги за пазуху, и спросил:
– А как хоть этот паршивый кусок пустыни называется?
– Лас Вегас, Сэр!
Лишь одно обстоятельство несколько омрачило наш отдых в этой поездке. Как оказалось, наши приятели, о чем мы даже не догадывались, оказались свингерами и в конце нашего пребывания они признались, что «перекрёстно» влюбились в нас обоих, после чего однажды недвусмысленно предложили заняться групповым сексом. Мы с Людой постарались перевести всё в шутку, но до самого отъезда старались держаться немного на расстоянии. И ещё один интересный момент. По возвращении назад на подлёте к Олбани, самолёт делал один за другим круги над аэропортом и никак не садился. Пассажиры начали волноваться, опасаясь, что с самолётом что-то не так и он вырабатывает бензин для предотвращения пожара при посадке. Мы с Людмилой тоже заволновались, но, самолёт, ещё немного покружив над аэропортом, так как ему, очевидно, ранее не давали посадку, наконец, благополучно приземлились в нашем Олбани. А надо сказать, что эта наша попутчица была просто одержима даванием типов всем вокруг в Лас-Вегасе, буквально на каждом шагу. Так после благополучного приземления я предложил ей пройти в кабину к пилотам и дать им тоже «на чай»…
ПОЕЗДКИ НА ЮБИЛЕИ
Позвонил из Балтимора мой старый товарищ и бывший руководитель Театра Миниатюр БПИ Алик Плакс и сообщил, что его Еврейскому Радио “Звезда Давида”, в котором они вместе с супругой и авторы и режиссёры и ведущие, исполняется почти 10 лет и он приглашает меня на празднование этого юбилея и просит, если возможно, выступить там по старой памяти с каким-нибудь номером. Я раньше в Балтиморе никогда не был, с большим уважением относился к своему бывшему руководителю театра и давно нигде не выступал, а, тем более, давно не писал никаких монологов, поэтому с радостью согласился и выступил на этом мероприятий в актовом зале местного Центра еврейской культуры JCC. Приведу здесь это, из написанного мной:
«Дорогие мои юбиляры! Я, к сожалению, живу вне зоны досягаемости ваших радиоволн, и не могу слушать “Звезду Давида”… даже под одеялом… Но, зато, я могу сегодня сказать несколько тёплых слов своему давнему другу и наставнику – Алику Плаксу.
Спасибо тебе, Алик, что вот уже много-много лет ты вместе со своими друзьями, коллегами и единомышленниками выходишь в прямой эфир, на самой короткой волне человеческого общения… Успехов вам и вашей “Звезде”, интересных и многолетних выходов в эфир.
Умчатся прочь раздумья ваши невесёлые,
И все забудут про болезни и года,
И будет вам светить, кружить как прежде голову
“Звезда Давида” – Путеводная Звезда.
На банкете моё место оказалось недалеко от генерала Калугина с женой. В перерыве я с ним немного пообщался, он вёл себя довольно доброжелательно. Я впервые встречался с генералом КГБ, пусть даже бывшим, поэтому зная, какой длинный шлейф тянется за этим неординарным и неоднозначным человеком, мне было интересно наблюдать насколько сдержанно, спокойно и уверенно он держится в компании гостей. Он невозмутимо рассказывал какие-то весёлые истории из своего прошлого, в чём, безусловно, сказывалась профессиональная выучка старого чекиста.
Как я уже отмечал, что до этого моего приезда я никогда раньше не был в Балтиморе, в котором уже много лет, кроме Алика Плакса, жил мой двоюродный брат Макс Лам. Оба они по очереди показали мне этот очень красивый портовый город и по приезду домой я так впечатлился этими экскурсиями, что написал зарисовку:
«Если вы не бывали в Балтиморе, то обязательно попробуйте там побывать. И для этого вам не нужен, скажем, какой-нибудь гид. Просто сядьте в автомобиль, доезжайте до любого «хайвея», название которого оканчивается на 95, поверните направо, в сторону океана и все: вы на месте, вы в Балтиморе…
А если вы решите ехать туда поездом, тоже не беда. Спросите у кондуктора, когда остановка «Вашингтон», и выходите на… предыдущей…
Ну, а если вы поплывете в Балтимор пароходом или просто каким-нибудь морским плавсредством, то и здесь не собьетесь с пути. Смотрите строго вперед. И как увидите косяк рыб за стеклом, значит, это и есть их знаменитый балтиморский Аквариум – можете смело бросать якорь и отдавать концы.
Всем хорошо известно, что городом–побратимом Балтимора является легендарная Одесса:
Ах, Одесса, жемчужина умора!
Ах, Одесса! – подруга Балтимора.
Ну, а тем, кто ещё не бывал в Балтиморе, поскорее бросайте все свои дела… и поезжайте».
После юбилея Звезды Давида в Балтиморе, меня ждал в Минске юбилей моего и Альберта Плакса родного Белорусского Политехнического института, куда меня пригласили, узнав, что я пытался организовать Американскую Ассоциацию Выпускников БПИ.
И вот я снова в главном корпусе института. Непривычно, что в фойе установлена рамка металл-детектора и все гости и приглашённые проходят только через неё. Позже становится понятна мера предосторожности. В президиуме – президент Лукашенко. После заседания я был приглашён на банкет. Президента на банкете не было, а после первых тостов ушло и всё руководство. Рядом со мной оказался бывший в моё время Секретарём комсомольской организации института, а ныне Директор Индустриального Техникума Кирилюк, мы с ним с удовольствием много повспоминали про наш КВН. Но больше всего меня тогда поразила встреча на этом банкете с моим бывшим одноклассником, напарником по футбольным баталиям на школьном дворе и бывшим, извините, второгодником, Володей Садко, который стал кандидатом наук и Директором крупного производственного объединения «Белтехнология». Вот что значит упорство и целеустремлённость человека, несмотря ни на что, идущего вперёд и добивающегося своей цели! Мы с ним тоже провели много времени за столом, вспомнили школу, класс, очень тепло пообщались. Ещё помню один очень забавный эпизод. В перерыве торжественного заседания я зашёл, извините, в туалет и, умывая руки услышал беседу, только что вошедших, двух молодых людей:
– Ты видел, Лам тоже здесь, он приходил к нам на репетицию Агиттеатра.
– Его я не очень помню, зато, чувак, хорошо запомнил его дочку! Шикарная девушка!
Я повернулся и поздоровался с ребятами. Они смутились и скрылись в кабинках.
А мне было очень приятно ещё раз пройтись по коридорам родной «Альма Матер» и ещё раз полной грудью вдохнуть воздух родного ВУЗА и своей бесшабашной молодости.
А в один из дней этого визита супруги Новиковы снова вывезли меня к себе на дачу. Утром мы выехали в лес по грибы, и я опять окунулся в свою родную стихию. Я уже говорил, что в грибах я разбираюсь очень хорошо и даже подсказывал друзьям, какие грибы, с виду похожие на съедобные, очень опасно класть в корзину.
А ещё я впервые видел, как в их небольшой речушке Дима прямо руками ловил рыбу и наловил её целое ведро…
А тут как раз, как-то незаметно наступил 25-летний юбилей нашей с Людой свадьбы – серебряная свадьба. Решили отметить в банкетном зале, пригласили родных и друзей. Пригласили и оркестр, в состав которого входил и бывший «песняр», много лет работавший в ансамбле скрипачом, Борис Бернштейн. Приехал из Балтимора и мой давний минский друг Алик Плакс с супругой Аней Топоровской. К этому празднованию я написал пару, я бы сказал, номеров, один из которых – это переписанные мною слова «Романса о романсе». Помню после каждого куплета, рассказывающего о самых моих дорогих в моей жизни и любимых женщинах, я подходил по очереди то к маме, то к жене, то к дочери и пел им припев:
– «Я Вас люблю, я думаю о Вас. И повторяю в мыслях Ваше имя!»
К сожалению, куплеты этого моего романса у меня не сохранились, так как после исполнения я от волнения машинально сунул листки неизвестно куда и позже их не нашёл.
А вторым моим номером на этом вечере был шуточный тост – монолог, в котором я вспоминал как мой папа путал «инглиш» и идиш и вместо «бай зэ вэй» говорил: «Азохун вэй». В этом монологе я иронизировал над англицизмами, проникшими в наш русско-американский язык, когда английский ещё не выучили, а русский начали забывать. Я тогда и предположить не мог, как потом американо-звучащие слова искорёжат русский язык жителей России, а мы в США по мере постижения английского языка, станем чище говорить и писать по-русски.
КОЛЕСО
Мы с Людой прилетели из Минска в JFK. Получили багаж, приехали на долгосрочную стоянку к нашей машине «Хонда Аккорд», и я увидел, что за время стоянки лопнуло и полностью спустилось заднее колесо. Я позвонил в ААА, объяснил, где мы находимся. Сказали, что аварийка прибудет через 40 минут. Сидим в машине, разговариваем. После долгого перелёта усталость взяла своё, Людмила задремала.
А тут мне, как назло, приспичило по вполне естественной малой человеческой необходимости. И я смог воочию убедиться, что при всём довольно неплохом сервисе этого огромного всемирно известного аэропорта, этот насущный вопрос так и не проработан. Кругом только, куда не глянь, тысячи рядов автомобилей, электрические столбы и где-то вдалеке остановка автобуса -шатла, и вокруг – ни души. Ну, что было делать, подошёл к ближайшему столбу и … И не заметил приближающегося ко мне транспорта, фары которого высветили меня в полный рост… Я опять вспомнил своё аналогичное приключение с майором Заварзиным из военкомата, которое случилось с нами прямо на пороге районного отделения милиции, и мысленно попросил Бога, чтобы это был такой же автомобиль, заехавший сюда в поисках парковки или, в крайнем случае, ну, хотя бы автобус – шатл, развозящий пассажиров по стоянке, но только не дежурная полицейская машин, иначе мне будет трудно объяснить, мирно спящей в нашей машине Людмиле, что же произошло. Но, к моему счастью, когда машина развернулась, я увидел, что это аварийный трак, которого мы ждали. Водитель вышел из кабины, убедился, что я тот, кто ему нужен, подошёл к «моему» столбу и… проделал то же самое, что и я пару минут назад…
Потом он быстро заменил спустившее колесо на запасной «бублик», находящийся у меня в багажнике, и мы тронулись в сторону дома.
Утром наш приятель Лёва, работающий «супером» в наших апартментах, вместе со своим напарником Володей, тоже здешним работником, обнаружили в нашем спущенном колесе гвоздь, на который мы, направляясь в аэропорт, где-то наехали. Они в один голос заявили, что сейчас завулканизируют дырку и колесо будет бегать, как новое.
Завулканизировали, а когда я был на работе, Люда поехала в аптеку, и по дороге, спускаясь с горы вниз, на повороте попала в аварию. Как позже оказалось, в процессе езды колесо «развулканизировалось», Людмила потеряла управление и врезалась во встречный автомобиль. Я раньше уже писал, что в результате этой аварии у неё была раздроблена щиколотка на правой ноге, которую хирург собирал по кусочкам, после чего установил так называемый «Аппарат Елизарова».
Потом было ещё три операции, которые она выдержала стойко. И чего только позже мы не делали с её ногой. И обезболивающие уколы, и физическую терапию, и точечные массажи и даже нанимали экстрасенса, который приходил и сосредоточенно держал её щиколотку за шестьдесят долларов в час. Даже удивительно, что после всего этого все косточки и сухожилия срослись и она даже смогла ходить. Конечно, были у неё и моменты полной безнадёги и депрессивное состояние, и дни, проведённые в больнице, из-за чего мы не смогли поехать в Запорожье, навестить тестя и только постоянно разговаривали с ним по телефону, поддерживая его, как могли.
Я нашёл в штате Северная Каролина инженера, который периодический выезжал в Энергодар, на атомную запорожскую ГЭС, и которая в наше время уже у всех на устах. Звали его Кимо Тито и у его фирмы там, в Запорожье был какой-то контракт по наладке оборудования. Я ему в его город Шарлотта регулярно пересылал чеки на 200-300 долларов, он их окешивал и в Запорожье передавал Людиной тёте, то есть, его сестре, в доме у которой тесть жил. А когда ему из-за гангрены пришлось отнять ногу, то, как я уже писал, мы сказали продать его двухкомнатную квартиру, а деньги от продажи пустить на лекарства, питание и уход за Людиным папой. Однако, эти деньги ему не очень помогли, и через пару месяцев он скончался от инсульта и той же гангрены обеих ног.
Мы, конечно, из-за Людиного состояния вылететь на похороны не могли.
Позже Людина тётя позвонила нам и пожаловалась, что после смерти мужа и брата заступиться за неё некому, и зять снёс её любимый, правда уже довольно старый сарай во дворе, где содержались её любимые куры и утки. Люда, уже вышедшая после всех больниц на работу, позвонила её дочке – своей двоюродной сестре – в Запорожье и попыталась заступиться за тётю, сказав, что, в любом случае, надо было получить её согласие на снос, так как она собственница и дома и всех прилегающих строений. На что сестра ответила, что сарай был уже очень ветхий и в один прекрасный день он мог обвалиться и похоронить под собой и тётю Любу и кого-то из её внуков.
– И потом, – сказала она, – как ты знаешь, мой муж грузин, а грузины очень рассудительный и справедливый народ и без веской причины он бы не стал самоуправничать не на своей территории.
ТЮРЬМА
Надо сказать, что перед поездкой в отпуск, решив начать искать работу с более высокой оплатой, я послал резюме в несколько фирм, и мне туда, прямо в Лас Вегас, позвонила дочка и сообщила, что меня приглашают на интервью сразу две фирмы.
Мы вернулись из отпуска, я прошёл сразу оба интервью и на обе работы меня взяли. Правда одна стабильная с неплохой месячной зарплатой, а вторая только на шесть месяцев, но с зарплатой в полтора раза больше. Посоветовался со всеми, в основном все советовали идти на зарплату поменьше, но стабильную, то есть поиметь синицу в руках. Ну, а я решил, что пусть на шесть месяцев, но всё-таки попробую поймать журавля в небе.
Работа эта оказалась довольно необычной – менеджером низшего звена на строительстве тюрьмы максимально строгого режима («максимум секюрити джейл») в городке Кохсаки, что в 30 милях от дома. Для начала надо было пройти «клиранс», то есть получить допуск в правоохранительных органах – полиции и FBI. В глубине души я опасался, что тот случай, когда меня «повязали» в аптеке за кражу какой-то фигни, сыграет свою негативную роль, но опасения мои оказались напрасны, видно «секюрити» этой аптеки так и не пустил дело в ход, и меня приняли на эту работу. В мои обязанности входил контроль за выполнением строительно-монтажных работ в области отопления и вентиляции. Подчинялся я главному менеджеру, отвечающему за выполнение всех видов строительных работ. Строящийся корпус тюрьмы с этим особым статусом находился на территории действующей тюрьмы с более низким режимом, однако этот режим был тоже достаточно строгим. Мы, все вновь принятые инженерно-технические работники, сдали отпечатки пальцев, хотя я уже сдавал их при получении гражданства, потом в течении двух недель проходили инструктаж со специалистами по режимным и охранным вопросам из полиции и других смежных ведомств.
Каждый день мы входили в административный корпус, где после прохождения металлодетекторной рамки и обыска, сдавали все телефоны, колющие и режущие предметы, ключи и т.д., расписывались в специальном журнале с указанием точного времени прихода и после этого проходили на территорию тюрьмы за колючую проволоку с пропущенным по ней электрическим током через несколько ворот и железных дверей на нашу строительную площадку. Причём, поскольку заключённые были облачены в униформу зелёного и оранжевого цвета, нам было запрещено одевать одежду или часть её аналогичных цветов. Меня это не напрягало, не знаю, как с зелёным цветом, но оранжевой одежды я сроду не носил.
Строящаяся тюрьма предназначалась для особо опасных преступников с камерами на одного человека с встроенным туалетом, душем и зарешечённым балкончиком для прогулок. Причём душ включался два раза в день по 15 минут в одинаковое для всех время. То же касалось и прогулок. Так называемые нары были металлическими и когда я, уже в конце строительства, как-то попробовал присесть на них, то даже сквозь матрас ощущал их пронизывающий холод, хотя, конечно, в самой камере зимой было довольно тепло. Кондиционирование в корпусе было организовано только для пункта управления и контроля охраны.
Работа была необычная и довольно интересная. Каждый день в конце дня проходили планёрки и отчёт об объёмах выполненных подрядчиком работ и проделанной лично тобой работы. Конечно, мне пригодился опыт моей работы в Союзе, но много сложностей было при работе с чертежами, с технической терминологией. Связь на объектах была организована по рации. У каждого инженерно-технического работника была своя портативная рация и свой позывной. Мне было интересно наблюдать за американскими заключёнными, передвигающимися по территории, в основном, группами, в сопровождении охранников – за их повадками, общением и т.д. Общаться нам с ними было запрещено. Я отношусь безразлично к цвету кожи, но на мой взгляд, в числе заключённых, преобладали чернокожие. Иногда я прикидывал на себя, а смог ли бы я выживать в таких условиях и однозначного ответа себе дать не мог.
kackad.press 