Posted by (Продолжение. Начало в #622)
Но вернусь к нашему американскому приятелю… Однажды Джон пригласил нас с Людмилой в один из баров, где к нам присоединилась ещё одна американская пара. Мужчина, который пришёл со своей подругой оказался юристом, довольно общительным и весёлым молодым человеком. После этого мы с Джоном пару раз ужинали с ним втроём, сугубо мужской компанией, весело проводили время. Потом я какое-то время этого приятеля Джона не встречал, а два года назад он был избран на должность мэра нашего города. Так что теперь в администрации города у меня есть блат, которым я пока ни разу не воспользовался…
Мне было очень интересно общаться с Джоном, говорить о политике, экономике, искусстве, спорить, насколько позволял мой английский, на различные темы, даже на предмет анализа теорий Марксизма-Ленинизма. Однажды в Олбани из Лонг-Айленда приехал его отец, и Джон меня с ним познакомил. Отец Джона мне рассказал, как его родители приехали из Италии, жили бедно и тяжело, и он свой первый капитал заработал пацаном, продавая газеты у поездов на вокзале Пэн Стэйшен в Нью-Йорке. И как в ту пору некоторыми его конкурентами были русские мальчишки, с которыми у них, итальянцев, была как у «детей» лейтенанта Шмидта из «Золотого телёнка» некоторая договорённость о разделении перронов и поездов. И как однажды его соплеменники бросили все газеты одного русского паренька, нарушившего эту конвенцию, на железнодорожные пути, и мальчишка, собирая их, попал под поезд, о чём отец Джона до сих пор очень глубоко сожалеет.
После некоторой паузы он, очевидно, чтобы изменить тему и несколько поднять настроение, рассказал мне один анекдот про мальчишек-газетчиков.
К сожалению, случай с отцом Джона, учитывая его рассказ о русском пареньке – продавце газет, дал мне основание думать, что какая-то карма в этом мире всё-таки существует. Так он через какое-то время, находясь уже в преклонном возрасте, переходил улицу у себя в районе, в Лонг-Айленде, попал под проезжавший на большой скорости автомобиль и умер на месте.
После смерти мужа, мать Джона осталась одна, и он переехал к ней в Лонг-Айленд, чтобы помогать ей и её поддерживать. Он развёлся с женой, купил детям квартиры в Нью-Йорке, и в Олбани приезжает очень редко. Мы общаемся по телефону и по скайпу, но, скажу честно, мне очень не хватает рядом этого необычного человека, вместе с которым я провёл несколько весёлых и памятных лет.
ХОНДА И ИНФИНИТИ
Подошло время нам с Людой покупать новую машину. Мы, благо бюджет уже позволял, остановили свой выбор на новой, только с конвейера японской машине «Хонда Аккорд». Внесли первый взнос и оформили кредит. Я продолжал ездить на своей прежней, а Люда села за руль новой машины. Не прошло и трёх недель, как она заметила, что где-то со стороны левого переднего колеса что-то скрипит или скребётся и оттуда раздаётся какой-то скрежет. Я попросил её в обеденный перерыв съездить в офис «Хонды», где мы её покупали, обратиться к продавцу Питеру, нам её продавшему, и попросить его, чтобы их механики посмотрели, что там не так. Через какое-то время Питер вышел к Людмиле и сообщил, что поломан какой-то экселл-моксель, который гарантией не покрывается и нам надо заплатить за ремонт $420. Она позвонила мне и сообщила об этом. Я, конечно, был крайне удивлён, что на новой, только что купленной машине с конвейера, на такие ходовые детали нет гарантии, сказал ей, чтобы она на всякий случай назначила визит на устранение дефекта, но пока ничего не делала и не платила.
Люда всё с тем же скрежетом из-под колеса приехала назад в свой контрольно-ревизионный отдел, где она тогда работала, и расстроенная села за свой компьютер. Её босс, о котором я уже раньше рассказывал, что-то заметил, подошёл и спросил, чем она так огорчена. Людмила объяснила, что мы только что купили в кредит машину, а уже надо платить за её ремонт. Начальник порасспросил подробности, потом куда-то позвонил и сказал Люде, что он отпускает её с работы на два часа, чтобы она съездила к его знакомому механику и он проверит, что там неисправно в нашей машине.
Через пять минут после приезда в мастерскую этот механик вышел к Люде с куском какой-то проволоки в руках и сказал, что она, видно, случайно наехала на эту проволоку, та слегка намоталась на ось колеса и во время езды дребезжала на всю улицу. Теперь машина в порядке, там ничего не скрипит, и чинить и платить ей ничего не надо. Люда приехала назад на работу, а начальник уже всё знал. Она очень довольная поблагодарила шефа и сказала, что сейчас она позвонит Питеру, чтобы сообщить, что машина исправна и что надо отменить назначенный визит. Однако её контрольно-ревизионный начальник остановил и сказал:
– Не надо туда звонить, я уже позвонил сам, отменил ваш визит, а Питер и его механик там уже не работают.
Этот случай показывает, какими наивными и доверчивыми мы были по приезду, как свято верили в честность американского бизнеса и каким банально и примитивно лживым и хапужным порой он оказывался. И надо сказать, что таких примеров, и не только с автомобилями в нашей американской жизни было немало, так что со временем мы научились отделять зёрна от плевел, и тому, с кем можно иметь дело и кому доверять, а кому – нет. Люди везде одинаковые вне зависимости от страны, есть среди них и порядочные и те, кто пытается заработать на чужом незнании.
Потом мы поменяли несколько машин. У нас была и «Тойота Кэмри» и «Мазда», после чего мы решили попробовать купить новую «Нисан Максима». Приехали на Нисан станцию, присмотрели машину, уже решили её оформлять и тут я услышал, что меня кто-то зовет по-русски с английским акцентом:
– Музчына, иды суда!
Оборачиваюсь на зов и вижу – стоит машина, а в ней никого. Подхожу ближе, а в ней на заднем сиденье лежит человек и в щелку приоткрытой двери шепчет что-то типа:
– Присадись суда!
Сажусь в машину, а это, оказывается, менеджер из соседней станции «Инфинити». Он, как-то узнав, что мы собираемся покупать «Нисан», предлагает нам свою, практически новую, «Инфинити Q-45” с грифом «Зе Лимитед», (то есть автомобили этого класса выпущены в ограниченном количестве), с маленьким пробегом и за те же деньги. Оказалось, что у этого менеджера русская жена, поэтому он сносно довольно говорил по-русски. Благодаря этому случаю, я ещё убедился, как важно провести правильный маркетинг, пусть даже, лёжа на заднем сиденье автомобиля.
Ну мы, конечно, купили не «Нисан», а эту шикарную машину и целых пять лет получали от неё удовольствие. Однажды, когда Люда ехала в ней с работы, её ударил сзади Мерседес. Я по её звонку приехал на место аварии. Людмила была в шоке от удара, хотя на нашей машине сзади не было ни одной вмятины, а у Мерседеса весь перед был разбит.
Однако, в конце концов, Люда, к сожалению, таки попала с ней в аварию, машина была полностью разбита спереди, но, теперь уже, Люда не получила ни одной царапины. Страховая компания признала машину негодной к дальнейшей эксплуатации и выплатила нам за неё полную компенсацию.
ГОРОД БЕНИНГТОН
Поскольку сигареты в штате Нью-Йорк подорожали в 2 раза, а Людмила, ещё со студенческих лет покуривала, то мы наладились ездить за сигаретами и закупать их блоками в соседний штат Вермонт, в город Бенингтон, что в часе езды от нас. Это оказался тихий провинциальный городок, находящийся между гор и холмов, где кроме сигарет оказалось несколько довольно интересных достопримечательностей.
Так, подъезжая к городу, ещё издалека можно увидеть огромный шпиль – каменный обелиск высотой около ста метров, посвящённый битве при Беннингтоне во время Войны за независимость США.
Так же там находится могила известного американского поэта Роберта Фроста и прекрасный музей изобразительных искусств, который, главным образом, славится картинами очень известной американской художницы Анны Марии Мозес, более известной, как «бабушка Мозес» – одна из самых известных американских художниц, своей жизнью опровергнувшая скепсис многих пожилых людей, считающих, что менять свою жизнь в преклонном возрасте уже слишком поздно.
Так вот, до 80 лет бабушка Мозес вела ничем не примечательную жизнь. Жила на своей ферме, занималась хозяйством. Наступил момент, когда силы начали ей отказывать. Ее мучили жуткие боли в суставах, врачи диагностировали артрит. Однако человеку, работавшему всю жизнь, было невыносимо сидеть без дела. Дочь посоветовала ей заняться чем-нибудь для души, ну, хотя бы, рисованием. Позже сама Анна шутила: «Если бы я не начала рисовать, я бы вышивала или пекла блинчики на продажу». Ну, она и начала рисовать.
А однажды через городок Хусик-Фоллс, неподалеку от которого была ферма, проезжал нью-йоркский любитель живописи по имени Луи Кальдор. Он заметил рисунки, висевшие на стене провинциальной аптеки, и эти милые непринужденные работы неожиданно глубоко тронули его. Он купил все имевшиеся в аптеке картины Мозес, хотя аптекарь смотрел на него как на сумасшедшего. Коллекционер узнал имя и адрес художницы и лично поехал на встречу с ней. Когда Кальдор сказал бабуле, что сделает ее знаменитой, она только иронично улыбнулась, но позволила коллекционеру выбрать еще несколько ее работ. Весь следующий год Кальдор обходил с этими картинами всевозможные музеи и выставки. Многим нравились работы Мозес, но стоило дельцам услышать возраст художницы, как они теряли к ней всякий интерес. Большинство дилеров от искусства не желали вкладываться в организацию выставки столь пожилой художницы – надежды, что они получат прибыль от своих инвестиций, были крайне малы.
Однако Кальдор упорствовал, продолжал рекламировать картины и саму бабушку и, наконец, в 1939 году коллекционер Сидни Янис выбрал три картины и включил их в выставку, предназначенную для частного просмотра. В октябре 1940 года удалось организовать еще одну выставку под названием «Рисунки с фермы». Но славу художнице принесла только третья выставка, организованная крупным универмагом «Gimbels». Выставка имела успех, и художницу попросили приехать в Нью-Йорк – выступить на пресс-конференции. Бабуля согласилась, не побоявшись в своём возрасте публичного выступления. Дело в том, что она уже не раз выступала на фермерской ярмарке, представляя джемы и варенья собственного приготовления, – так что бояться ей было нечего!
И вот 80-летняя художница приехала в Нью-Йорк в своей неизменной черной шляпке и платье с кружевным воротничком – маленькая, сухонькая, но очень энергичная старушка с молодыми глазами. Публика была совершенно очарована «бабушкой Мозес», как ее прозвали журналисты. Живопись бабушки Мозес напоминает детские рисунки. Написанные простой женщиной без соответствующего образования, ее картины магически воздействуют на зрителя, вызывая улыбку и положительные эмоции. На большинстве работ изображены сельские пейзажи, обычно многофигурные. Зимние пейзажи бабушка любила больше, чем летние. По утверждению художницы, образы на ее картинах – ее детские воспоминания, так как события давно минувших дней она помнила намного лучше, чем то, чем, скажем, занималась вчера.
Вскоре бабушка Мозес стала суперзвездой – сначала американского, а потом и мирового масштаба. Уже через 2 года ее картины выставлялись в крупнейших европейских художественных галереях, и она стала одной из самых известных художников Америки. Так она получала награды из рук президента США Гарри Трумена, ее фото появлялись на обложках журналов «Тайм» и «Лайф». Первоначально она продавала свои работы от 3 до 5 долларов за картину, в зависимости от её размера, а по мере увеличения известности, цены на работы поднялись до 8 000 – 10 000 долларов. Одна из ее первых картин «Старый пестрый дом», купленная у неё когда-то за 110 долларов, в 2004 году была продана на аукционе в Мемфисе за 60 000.
Бабушка Мозес прожила до 101 года и подарила миру более 1600 картин.
Ещё в этом Бенингтоне варят очень вкусное местное пиво пятнадцати сортов, а в ресторанчиках подают очень вкусные стейки, приготовленные на гриле. На День независимости там устраиваются ярмарки и распродажи, и можно у лоточка прямо на улице отведать огромного варёного лобстера, только что выловленного и сваренного прямо при вас. На этой ярмарке, кстати, мы встречали выходцев из СССР, проживающих в этом штате. А ещё, если проехать минут пятнадцать на запад вглубь штата по горам, то можно прибыть в маленький городок с громким названием Манчестер, где в небольших магазинчиках и бутиках можно сравнительно недорого приобрести самые модные образцы одежды и аксессуаров таких известных фирм, как «Гуччи», «Версаче», «Прадо», «Шанель» и многих других. Но, главное, это, конечно, то, что там можно за пол цены приобрести сигареты, за которыми мы и ехали.
ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ
Мы решили переехать в другие апартменты. Юля уже училась в колледже и ей уже не нужна была хорошая школа, в которую ходили дети именно этого городка, где мы жили. Короче, мы переехали в другой городок, в милях десяти от нашего. Это были по-прежнему апартменты с двумя спальнями, но с большим залом и огромной кухней и лоджией, выходящей прямо на зелёную лужайку. В рент-офисе главным по ремонту работал наш знакомый Лёва, который по блату и помог нам получить именно этот апартмент, на который, как оказалось, даже была очередь. Лендлорд по имени Кен принял нас очень приветливо, он показался очень добродушным и деловым человеком. Всё вовремя подключил, всё обеспечил и всем помог, за что мы ему были очень благодарны. Потом он пару раз заходил, справлялся, как мы устроились, а потом вдруг… пропал. Наш друг Лёва по секрету сообщил, что Кен несколько месяцев собирал квартплату со всего комплекса, но не сдал её в банк, а вместе с деньгами укатил куда-то отдыхать и его уже три недели не могут найти. Позже я узнал, что его всё-таки нашли, часть денег он вернул, но его всё равно посадили, а на его место пришла другая женщина, близкая родственница хозяина.
Прошло пару лет. В канун нового года мы с Людой зашли в самый крутой универмаг города «Мэйсис». И покупая что-то из одежды, за одним из кассовых аппаратов я узнал нашего бывшего лендлорда Кена. Он нас тоже узнал, сначала немного смутился, а потом бурно обрадовался нашей встрече и сообщил, что вот, теперь он работает продавцом в этом универмаге и готов обслужить нас по самому высокому разряду. Слово своё он сдержал, и мы с Людой вышли из магазина с огромными сумками полными самыми модными и дорогими товарами, проданными нам с пятидесятипроцентной скидкой.
С тех пор я нашего бывшего лендлорда ни в универмаге Мэйсис, ни за его пределами никогда не встречал.
Ещё с этими нашими новыми апартментами связано одно запоминающееся событие, когда Люда решила на предстоящий День Благодарения собрать гостей у нас дома. Пригласили родственников и ближайших друзей. Но тут оказалось, что новость разнеслась среди нашего окружения и накануне праздника стали раздаваться звонки с оповещением нас, что они тоже придут, причём, «не с пустыми руками». Люда наготовила всяких холодных и горячих блюд, я старался ей помогать, на помощь пришла и моя мама. В день праздника накрыли в зале два больших раздвижных стола, и стали ждать приглашённых. И вот, ближе к шести часам, когда был назначен наш званый ужин, стали приходить гости. Когда я насчитал человек сорок, пришлось идти к нашим русским соседям, одалживать ещё один стол и стулья, ну, и они тоже пришли. А когда ввалилось ещё с десяток гостей, я вспомнил наш с Людой десятилетний Юбилей свадьбы.
Оказалось, что один из сыновей наших гостей приехал на каникулы из колледжа с двумя приятелями-китайцами, он попросил разрешения прийти с ними, а как я мог отказать братскому китайскому народу? Хоккеист Максим привёл с собой ещё двух партнёров по звену, а к племяннику Тиме приехала бабушка жены из Чикаго, которая тоже захотела отпраздновать День Благодарения не в тесном кругу семьи, а в большой весёлой компании. Ещё пришёл сосед – армянин с женой и принёс с собой кроме коньяка «Арарат» два огромных пирога пахлавы. Ещё в нашем подъезде жила семья из Никополя, которых мы тоже пригласили. Их дочь родила ребёнка от американца, а он, негодяй, никак не хотел признавать своего сына, не платил алименты и всё время скрывался. Так и он, вдруг, неожиданно, в самый разгар вечера появился в дверях и, конечно, тоже оказался за нашим столом.
Ну, вот, все кое-как расселись, я произнёс приветственный и благодарственный тост и застолье потекло в полном смысле этого слова. Водки, вина и шампанского было нанесено столько, что, скажу честно, мы потом ещё месяц допивали его вместе с друзьями. С закусками было сложнее, так как мы просто не ожидали такого количества гостей и наготовленного, явно на всех могло не хватить. Выручило то, что в числе гостей была пара наших приятелей из «русского» магазина. Хозяин смотался в подсобку и привёз кучу всяких колбас, ветчин, салатов, винегретов и солений. Дело сразу пошло веселей. Я забыл сказать, что также на одной с нами лестничной площадке жила китайская пара лет пятидесяти, хозяева небольшого китайского ресторанчика. В разгар вечера они заглянули в нашу, распахнутую настежь дверь, так как гости всё время выходили курить на лестничную площадку, и напросились в гости со своими двумя гостями и со своими китайскими закусками, которые были встречены двумя «нашими» китайскими студентами всплеском огромной радости.
На столе появились морепродукты, суши, эгролы и прочая китайская еда, приготовленная, впрочем, довольно вкусно. Хоккеист Максим принял чуть больше, чем позволял тренер и изнурённый каждодневными тренировками, стал кричать на весь дом, что он отобьёт нашу дочку у её американского бойфренда, который тоже пришёл в гости, сидел в уголке и с ужасом смотрел на всю эту русско-еврейско-китайскую вакханалию. Нужно ли говорить, что появление огромной индюшки, запечённой в духовке с яблоками и черносливом, было принято на ура. Я тоже вместе со всеми громко кричал «Ура!», хотя, скажу честно, мне не досталось попробовать ни кусочка.
Начались танцы. Бабушка Тиминой жены стала всё время приглашать хозяина русского ресторана, галантные хоккеисты по очереди приглашали всех дам, как бы отрабатывая приглашение их на столь замечательный праздник, а два молодых китайца под песни Леонтьева вприсядку изображали что-то вроде гопака.
Когда пришла пора подавать десерт, хоккеисты попросили… подогреть горячее, армянский гость, уже как-то криво нарезая свою пахлаву, всё пытался выяснить у молодых китайцев, сколько всё-таки было жён у Мао-Цзэ-Дуна, а хозяин китайского ресторана нетрезво бродил вслед за моей мамой с бумагой и авторучкой, выясняя секреты приготовления её фаршированной рыбы.
Разошлись гости ближе к утру, конечно, нашу новую квартиру было уже не узнать. В раковине дыбилась огромная гора грязной посуды. В ванной зеркало было снято со стены и почему-то оказалось поставленным на пол, дверцы стенного шкафа сошли с петель, были также разбиты три тарелки из любимого Людиного финского сервиза, который мы получили в счёт уплаты при размене нашей минской квартиры перед отъездом. На столе и в кухне на полу стояла огромная батарея из пустых и полных бутылок, а во всём доме стояла уже непривычная для нас «мёртвая» тишина. Но стоило только нам немного прибраться и прийти в себя, как стали раздаваться звонки от некоторых вчерашних гостей с предложением, якобы, прийти помочь помыть посуду и навести порядок. Пришлось опять накрыть столы, теперь уже к завтраку и продолжить наши весёлые посиделки.
Конечно, нам этот День Благодарения запомнился своей необычностью и весельем, но главным его достижением, я считаю, стало то, что американский неплательщик алиментов, то есть, ранее скрывающийся зять никопольских наших соседей, как оказалось, после нашего застолья остался у них ночевать и больше уже никуда не ушёл, родили нашим уже бывшим соседям второго внука и, слава Богу до сих пор живут в мире и согласии.
КАК МЫ ОТДЫХАЛИ
Но вернусь к нашей жизни в Америке. В этой главе я попробую вкратце рассказать, как мы отдыхали.
Через пару лет после нашего здесь проживания впервые решили всей семьёй выбраться отдохнуть. По совету друзей на своей машине поехали на мыс Кейп-Код в штате Массачусетс на берег Океана. Остановились в гостинице с бассейном. В первый же день впервые искупались в океане, плавали и загорали весь день, а к вечеру мои девчата не находили себе места от солнечных ожогов и не могли ни встать, ни сесть. Решили пойти поужинать в ресторан, нас провели за столик, я вежливо отодвинул стулья для своих дам и галантно произнёс:
– Садитесь, пожалуйста! – и в ответ услышал фразу, произнесённую ими в один голос:
– Сам садись!
Да, сидеть к тому времени они обе уже не могли. Было уже не до отдыха, собрались, поехали назад домой.
kackad.press 