ОТ МИНСКОГО ГЕТТО ДО БАЛТИМОРА

Евгения Новодворская

В этом году моей маме Лизе Новодворской исполнилось бы сто лет, десять как её нет с нами, и к её столетию я хочу рассказать о её легендарной жизни.

Она родилась в Минске в обычной еврейской семье. Родители, трое детей и бабушка. Дедушка был сослан в Норильск в 1937 г. за переписку с родственниками из Америки. Там в заключении в 1939 г. его не стало.

Мама мечтала стать врачом, и в 1940 г. поступила в Минский мединститут. Но не успела сдать экзамены за 1-й курс – началась война. 1941 год!

– Лиза, что будет с нами? – спросила её сестра-близнец Соня.

Оставшись вчетвером, без мужской поддержки, они с больной прабабушкой не смогли дойти до машин и эвакуироваться из Минска. Брат мамы в это время служил в Советской армии, в Москве. Они же жили в районе улицы Немига, что и определило их дальнейшую судьбу, ибо это был центр еврейского гетто. Уже вскоре случился первый погром. Знакомые, соседи, взявши за руки детей, направлялись к Яме, где их расстреливали немцы и местные полицаи. В ужасе от безысходности, отчаянье и шоке мама решила поскорее покончить с этой жизнью, и ускорила шаг – пошла по краю колонны. Неожиданно немецкий солдат, стоявший с овчаркой, подошел к ней, сорвал желтую лату на ее груди и сказал: “Куда ты торопишься, такая молодая и красивая? Ты должна жить!” И вытолкнул ее из общей колонны. После войны от выживших в гетто мама узнала, что он спас много евреев. От голода и холода умерла моя прабабушка. Сестру-близняшку Соню отправили с немецкой частью в г. Борисов, где она работала на кухне. Когда часть передислоцировалась, немцы её повесили. Так погибла мамина сестра.

В гетто оставаться было опасно – погромы участились. Чтобы сохранить жизнь, мама и бабушка переселялись с одной улицы на другую. Прятались на чердаках. Бабушка приняла решение бежать из гетто. ”Мы должны уйти разными путями. Так больше вероятности, что кто-то из нас останется жить”. Так оно и случилось. Мама с русским паспортом на имя Лидии Байдак бежала из гетто. В условном месте её поджидали белорусские женщины на подводах, которые приезжали в Минск обменивать продукты на вещи. Мама оказалась на хуторе. Устроилась наемной работницей к хозяину. Делала всё, что он приказывал: пасла и доила коров, ухаживала за свиньями, работала в поле. По ночам приходили партизаны за продуктами. Мама стала их связной. Однажды они предупредили её: ”Должны нагрянуть немцы”. Командир партизанского отряда Дудковскй принял её в отряд, несмотря на то что знал, что она еврейка и было распоряжение из Москвы евреев в партизаны не брать.

Однажды в отряд приехал известный еврейский писатель Гирш Смоляр, который до ухода в партизаны возглавлял подпольную боевую организацию Минского гетто. Он обратил внимание на маму.

– Кто это?

– Наша партизанка, – ответили ему.

– У неё в глазах вся печаль еврейского народа, – заметил Гирш.

Бабушка с оставшимися в живых женщинами тоже убежала из гетто, но по дороге в поселке Тростенец все они были расстреляны.

Кончилась война. Мединститут вернулся в Минск из эвакуации. Маму вновь приняли в институт, без документов, по опознанию преподавателей. Она продолжила учебу. По воскресеньям восстанавливала разрушенный Минск. Ведь, как говорили, после войны в городе сохранились не пострадавшими только 4 здания.

Жизнь потихоньку налаживалась. Она вышла замуж. Папа был военный. Его отправили служить в Ригу. Мама перевелась в тамошний мединститут, выучила латышский язык, окончила институт.

Затем вернулась в Минск. Стала работать врачом. Начались новые испытания – умер папа, а ей всего-то было 29 лет. Оставшись одна с двумя маленькими детьми, одному из которых было 2 месяца, она не сломалась, не окаменела от горя. Понимая, что нужно поднимать двоих детей, работала днем и ночью. Днем – участковым врачом, а ночами – дежурила в Лечкомиссии (спецбольнице для руководства и выдающих деятелей республики).

Любовь к своей профессии и людям поддерживала её в это непростое время. Люди, чувствуя её отзывчивое сердце и профессиональное отношение к их проблемам со здоровьем, тянулись к ней не только как к врачу, но приходили за житейскими советами. Бегом, бегом, с одной работы на другую, всегда с улыбкой на лице. Никто из окружающих, коллег и сослуживцев не мог даже представить себе, сколько испытаний выпало на долю этой женщины.

Приехав в Америку, в Балтимор, мама посещала Day Care for Adults. Несмотря на тяжелое физическое состояние и находясь в инвалидном кресле, она тянулась к людям, участвовала в литературных викторинах, где часто получала призы. В этом она утверждалась. Самым невероятным было то, как повествовательно она рассказывала про свою жизнь, без пафоса, без претензий на особые почести. Нет, она не считала себя героиней.

Как-то она призналась: ”Меня в этой жизни спасали Ангелы”…