ОТ КОВИДА К ПОСТКОВИДУ

Вот идет за волною волна…

Шестая волна эпидемии коронавируса в Израиле явно пока далека от затухания. Количество госпитализированных на момент написания этой статьи перевалило за 1100, число тяжелобольных – приблизилось к 400, подключенных к ИВЛ – около 60. При этом правительство и министр здравоохранения вместе со СМИ усиленно демонстрируют, что все нормально, «все под контролем» и волноваться незачем.

Однако гендиректор цфатской больницы «Зив» и национальный проектор по борьбе с эпидемией проф. Салман Зарка в ходе встречи с журналистами не стал скрывать своей тревоги за происходящее.

– Число инфицированных коронавирусом и тяжело больных растет, – сказал он. – При этом мы не уверены, что обладаем достоверной статистикой: многие люди, заболев коронавирусной инфекцией, стали скрывать результаты тестов, а некоторые не делают их вообще – если заболевание протекает в легкой форме, они переносят его на ногах, ходят на работу и заражают других. Не думая при этом, что у этих других заболевание может протекать в куда более тяжелой форме.

Признаюсь, мы не думали, что шестая волна грянет так быстро после пятой. Была надежда, что передышка будет более длительной, но это все-таки произошло. К счастью, на этот раз больницы к ней были готовы.

Напомню, что после третьей волны мы фактически ликвидировали коронавирусные отделения, так как к тому времени большая часть населения страны уже была вакцинирована, и считалось, что с эпидемией практически покончено. Но вскоре стало ясно, что вакцина не защищает от инфицирования, а лишь облегчает течение болезни. Всю систему пришлось создавать заново, и когда стал распространяться штамм «омикрон», мы ее уже восстановили.

По словам профессора Зарки, каждый штамм и, соответственно, каждая волна имеет свои «особенности». «Дельта», к примеру, был менее заразным, но у тех, кто его подхватил, болезнь протекала в тяжелой форме, и было много летальных исходов. «Омикрон», наоборот, оказался более заразным, но болезнь в большинстве случаев протекала легко. Поведение нового, «британского» штамма пока изучается, и у исследователей нет по его поводу единого мнения.

Главной проблемой в борьбе с эпидемией профессор Зарка назвал «усталость общества».

– С каждой новой волной становится все труднее убеждать людей соблюдать какие-либо ограничения, – пояснил он. – И уж тем более возвращаться к ним после того, как они были отменены. И это понятно: люди хотят вернуться к обычной жизни и жить ею. Поэтому сейчас с введением ограничений, в том числе, и масочного режима решено подождать. Но вместе с тем не следует забывать о том, что многие люди и, особенно, пожилые находятся в группе риска, и для них существует реальная угроза. А они ездят в общественном транспорте, участвуют в различных массовых мероприятиях. Поэтому, несмотря на то что официально ношение масок не требуется, ради этих людей надевайте их и в автобусах, и в супермаркетах, и во всех других местах скопления народу. Не говоря уже, разумеется, о медицинских учреждениях и домах престарелых.

Доктор Зарка также отметил, что считает необходимым для людей старше 60 лет получить четвертую дозу вакцины, но вот лица помоложе, уже сделавшие три прививки, пока могут подождать.

«Корона не просто растёт, она взлетела. Новое положение Минздрава не обязывает людей проверяться в официальных местах, делают домашний тест, и, если он положительный, остаются дома. Но мы помним, антиген-тесты точны приблизительно в 60% случаев. Поэтому настоящих цифр теперь не знает никто. Но количество обращений пациентов, и десятки заболевших среди родных, друзей и сотрудников поликлиники, в которой я принимаю, не дают возможности сомневаться. При этом, к сожалению, люди старше шестидесяти продолжают болеть очень тяжело даже от Омикрона и его вариантов, и восстанавливаются они тоже крайне медленно», – утверждает специалист по внутренним болезням доктор Натан Тимкин.

Есть и такой синдром…

В последнее время в СМИ все чаще появляются публикации о том, что страшен не столько сам коронавирус, сколько возникающие у тех, кто им переболел, различные осложнения, так называемый постковидный синдром. В то же время в социальных сетях многие пользователи, не будучи медиками, утверждают, что речь идет об очередном фейке – дескать, речь идет об очередной профанации, и этот синдром существует только в головах. О том, насколько справедлива такая точка зрения, мы решили поговорить с теми, кто настаивает на возникновении у них так называемого «постковида», а заодно расспросить, что думают по данному поводу специалисты.

Наталья К., 52 года:

– Я заболела коронавирусной инфекцией в минувший Суккот. Нас с детьми пригласили в гости к знакомым в компанию, где никто не верил в реальность коронавируса. Да и мы, честно говоря, не очень верили, и потому никто из нас не был вакцинирован. Никаких мер предосторожности мы, разумеется, не соблюдали, да и, согласитесь, глупо соблюдать их, сидя в гостях. Но два человека за столом к тому времени уже были больны. Как выяснилось, они знали об этом, но, тем не менее, у них хватило совести прийти – именно потому, что считали «корону» ерундой. В итоге заболели все участники той вечеринки, включая нас. Но если у большинства, в том числе, и у моих детей, болезнь протекала бессимптомно, а мой муж дня два провалялся с кашлем и температурой, а затем пошел на поправку, то у меня с моим диабетом болезнь протекала очень тяжело. Я оказалась в больнице, несколько дней была между жизнью и смертью, даже подключена к аппарату ИВЛ.

С тех пор прошло уже немало времени, но, как видите, я до сих пор хожу с кислородным баллончиком – мне все еще трудно без него дышать. Да и с ним я долго ходить не могу – стоит просто пройтись по улице, и наваливается такая усталость, что понимаешь: надо возвращаться домой. Врачи признали у меня постковидный синдром, но никакого лечения не назначили. Говорят, принимайте витамины, и со временем он сам пройдет. Сейчас подала в «Битуах Леуми» на инвалидность, назначена дата комиссии, но в успех этого предприятия, честно говоря, не верю. А вся эта история больно ударила по нашей семье: три месяца, в течение которых мне оплачивали больничный истекли, пособия по безработице я тоже больше не получаю, а зарплаты мужа катастрофически не хватает на жизнь.

Геннадий Д., 49 лет:

– Я заболел ковидом вскоре после Нового года. Где заразился не знаю, да это и неважно. Я сделал все три полагавшиеся мне прививки и чувствовал себя вполне защищенным. Болезнь и в самом деле протекала очень легко. Точнее, в первый день было тяжко: температура, отдышка, слабость и все такое, но уже на второй день почувствовал себя значительно лучше. Даже обрадовался тому, что надо находиться в карантине – получился законный отпуск, а то недавно наше начальство сдуру снова начало загонять нас на два дня в неделю в офис.

Но вот примерно через две недели все и началось. Вдруг почувствовал, что начал очень быстро уставать: после двух часов работы у компьютера я теперь просто «аут», хотя раньше мог спокойно просидеть и шесть, и больше часов. Спортзал бросил – десять минут на беговой дорожке выматывали так, что я потом час сидел, чтобы прийти в себя. Обратил внимание, что почти все время клонит в сон. Сидя у «компа», то и дело клюю носом; временами вообще вырубаюсь на пару минут. Потом «просыпаюсь» и снова начинаю работать. Но самое главное и страшное: у меня резко ухудшилась память. Причем, скорее, не долгосрочная, а так сказать, оперативная. Решаю что-то сделать, направляюсь, чтобы осуществить – и вдруг обнаруживаю, что я забыл, зачем вообще встал с кресла. Или забываю куда буквально только что положил вещи…

– Может, это возрастное?

– Причем тут возраст?! Мне 50 будет только в следующем году, до этого проклятого омикрона я был здоров, как бык. Три раза в неделю ходил в спортзал на полтора часа.

– А что говорят врачи?

– В том-то и дело, что ничего. В начале послали меня на кучу анализов, но все – понимаешь, абсолютно все! – показатели у меня в норме. Так что они только разводят руками и утешают тем, что со временем это пройдет.

Анжелика М., 25 лет:

– Я переболела «омикроном» где-то полгода назад. Болезнь протекала легко, почти бессимптомно – как говорят врачи, благодаря тому что была вакцинирована. А потом у меня вдруг начались очень сильные боли в суставах в руках и ногах. Такие сильные, что я не только ничего делать, но и ни о чем думать не могла. И для меня это была большая проблема, так как я не только учусь в университете, но еще и серьезно занималась легкой атлетикой. Теперь об этом занятии пришлось забыть – мне и метров двести просто пройти тяжело. С учебой тоже проблемы: писание курсовых работ превратилось в муку, теперь на каждую работу уходит даже не вдвое, а втрое больше времени, чем раньше. Недавно, уже во второй раз сделала анализы, была у врача. Он сказал, что не видит никаких проблем, у меня все в норме. По его словам, у меня, вероятно, фибромиалгия, но с уверенностью он ничего сказать не может. Посоветовал начать потихоньку возвращаться к занятиям спортом – почему-то уверен, что может помочь. Но откуда он знает, что может помочь, если толком даже не знает, что со мной приходит.

Виталий, 58 лет:

– Думаю, мой рассказ покажется вам странным, но думаю, что мое нынешнее состояние связано либо с коронавирусом, которым я переболел в марте, либо с третьей прививкой, которую я сделал как раз незадолго до болезни – жена заставила. Кстати, болезнь у меня протекала почти бессимптомно: ни температуры, ни кашля – ничего. Мы обнаружили ее случайно: я открыл свежую пачку молока, отпил и почувствовал совершенно мерзкий вкус. «Смотри, – говорю жене, – вчера купили, а оно уже испорченное!». Жена попробовала и говорит: «Да нормальное молоко. С чего ты взял?! А ну-ка давай сделаем тест!». Ну и тест оказался положительным, с двумя полосками.

Но знаете, что самое странное? О том, что после коронавируса начинаются проблемы с памятью, все время хочешь спать и быстро уставать я слышал и читал раньше, так что я в этом смысле не исключение. Память, кстати, я пытаюсь восстановить не таблетками, а решая кроссворды и играя в игру «Повар слов» в мобильном телефоне. Надеюсь, что помогает. Но проблемы с восприятием вкуса у меня остались. И что хуже всего – не только с восприятием вкуса, но и восприятием жизни. Если говорить напрямую, словно пропал вкус к жизни, все стало бессмысленным, все вокруг раздражает. Умом я понимаю, что для раздражения нет никаких оснований, и потому сдерживаюсь, но не всегда получается. Врач заподозрила у меня депрессию и направила к психиатру. Посмотрим, что он скажет. Но если это не постковидный синдром, то что это?

Для начала мы спросили о том, что он думает по поводу реальности постковидного синдрома известного специалиста по внутренним болезням доктора Натана Тимкина.

– Постковид, безусловно, не фейк, а реальная проблема, возникшая у многих переболевших коронавирусной инфекцией, особенно первыми, “тяжёлыми” штаммами, – сказал доктор Тимкин. – Речь не идёт о прямых осложнениях острой фазы болезни, которая поражала сердце, мозг, дыхательную и сосудистые системы. У большинства постковидных пациентов отмечается слабость, лёгкая утомляемость, снижение качества памяти. В целом картина несколько напоминает фибромиалгию, аналогичный синдром, этиология которой не всегда ясна. Несомненно, люди со склонностью к мнительности, самокопанию и депрессии чаще оказываются в “проблемной группе”. Тем не менее, заболевание не является выдумкой, некоторые признаки ее доказуемы исследовательскими методами. Типичного лечения не существует, но занятия спортом, умственная деятельность значительно ускоряют процесс реабилитации. В некоторых случаях требуется медикаментозное вмешательство.

* * *

Более подробный разговор на эту тему у нас состоялся со специалистом по семейной медицине, зав. отделением управляемой медицины, председателем научной комиссии службы здоровья “Леумит” и преподавателем медфака Ариэльского университета доктором Евгением Мерзоном.

– Доктор Мерзон, насколько вы сами ощущаете шестую волну эпидемии, и в чем ее отличие от предыдущих?

– Сказать, что она очень сильно ощущается, я не могу. Я, кстати, с самого начала пандемии говорил, что наша задача не искоренить коронавирус, а сделать так, чтобы он перешел на уровень обычного инфекционного заболевания, вроде сезонного гриппа. И, в принципе, это уже произошло.

– То есть, по вашему мнению, никакой шестой волны нет?

– Нет, она есть. Но то ли благодаря массовой вакцинации, то ли благодаря мутированию, то ли в силу обоих этих факторов коронавирусная инфекция стала обычным вирусным заболеванием, чем-то вроде гриппа. Если вы посмотрите на соотношение между количеством зараженных и числом летальных исходов, то они находятся в тех же рамках, что и другие, ставшие нам привычными инфекции. Умирают от коронавируса сегодня 1.2% зараженных – ровно столько же, сколько при сезонном гриппе. В то время как в первые месяцы пандемии этот показатель составлял 3.5%. Это ясно показывает, что новые штаммы куда менее опасны, чем первоначальный, и с течением времени фатальность коронавирусной инфекции снижается. И относится к ней надо, соответственно, куда более спокойно.

Так что у нас просто есть еще одно сезонное заболевание – вроде, скажем, западно-нильской лихорадки. И на данном этапе ничего более страшного, чем подобные заболевания, в коронавирусной инфекции нет. Безусловно, это не означает, что следует сидеть сложа руки: следует публиковать статистику; следует заниматься профилактикой, например, принимать витамин Д; следует делать прививку, особенно людям из группы риска. Что касается вакцинации людей, не входящих в эту группу, и, особенно, детей, то этот вопрос до сих пор очень плохо изучен. Насколько мы знаем сейчас, риск тяжело перенести коронавирусную инфекцию у детей крайне мал. Смертность детей, заболевших коронавирусом, слава Богу, крайне низка – в отличие, от ряда других инфекционных заболеваний. Например, у детей этот показатель в 4 раза меньше, чем смертность от того же сезонного гриппа, и в 100 раз меньше, чем от кори. Таким образом, люди, повторю, должны принимать решение о той же вакцинации в зависимости не от того, какова для них вероятность заразиться «короной», а насколько велик риск тяжело ею переболеть.

– Есть эффективные методы лечения коронавируса?

– Безусловно, есть курс лечения, есть препараты, и на основании состояния больного мы уже можем выдать достоверный прогноз о том, как будет развиваться болезнь дальше. Определяющим фактором при развитии коронавирусной инфекции является не сам факт заражения, а те хронические заболевания, например, диабет, лишний вес и т.п., которые могут ее осложнить. И вот эти болезни и надо контролировать, поскольку они и определяют шансы на то, насколько тяжело будет протекать болезнь и как быстро человек будет продвигаться к выздоровлению.

– А что вы думаете о постковидном синдроме? Существует ли он на самом деле или только в головах тех, кто утверждают, что они им страдают? Носит он органический или чисто психологический характер?

– На самом деле однозначного ответа на этот вопрос нет, поскольку у нас все еще нет достаточного количества данных и исследований. Начнем с того, что поражения организма после заболевания коронавирусом, безусловно, существуют – как существуют и длительные осложнения после любого другого вируса. Есть тяжелые поражения после гриппа, которые длятся довольно долго и от которых страдают многие; есть после кори, после энцефалита, который приводит к очень тяжелым последствиям, особенно, у детей. Например, вы наверняка слышали о т.н. «синдроме хронической усталости». Так вот, этот синдром обычно развивается после вируса Эпштейна-Барра. Есть мегаловирус, который может привести к фибромиалгии и другим заболеваниям, и т.д. Так что в этом смысле коронавирус не принес ничего нового.

Коронавирусная инфекция может вызвать хроническое нейровоспаление, и соответственно такое заболевание, как эндомиокардит. Но эндомиокардит, кстати, может вызвать и прививка от коронавируса – уже известно, что у людей, которые не болели коронавирусом, а только прививались от него, одним из самых тяжелых осложнений было поражение сердечной мышцы. Эти случаи описаны, включая и те, которые привели к очень тяжелым последствиям.

Повторю, любой вирус, как правило, поражает ту или иную систему организма. Это могут быть нарушения сердечно-сосудистой, нервной, дыхательной системы и т.д. Коронавирус отличается от них тем, что вызывает поражение любой системы, и это может проявляться в появлении болей, хронической усталости, в нарушениях работы памяти, резким снижением когнитивных функций. Возможно, и поражение сердечно-сосудистой системы, что проявляется в учащении сердцебиения. Очень многие пациенты жалуются на отдышку, что обычно связано даже не с поражением легких, а с нарушением иннервации, поражением диафрагмы. Есть жалобы и на боли в животе и в нарушении пищеварения. Но вот является ли это следствием прямого воздействия вируса, или, скажем, того лечения, которое люди получают при этом заболевании, или того стресса, который они пережили, узнав, что «подхватили» коронавирус, сегодня однозначно сказать очень трудно. Люди, которые потеряли во время эпидемии близких, либо оказались в больнице в тяжелом состоянии, или просто долго не могли выйти на улицу и порой находились в полной изоляции даже от родных, безусловно, испытали психологическую травму, и у них вполне мог развиться некий вариант посттравматического синдрома, который может восприниматься ими как постковидный.

Но ВОЗ характеризует постковидный синдром, как симптомы, которые появились вследствие или после коронавирусной инфекции, продолжаются больше 12 недель и которые не объясняются ничем другим. То есть мы начинаем отсчет этого синдрома спустя 3 месяца после заболевания, если у пациента не произошло никакого улучшения состояния.

– А до трех месяцев это считается нормальным?

– Во всяком случае, ожидаемым. У нас ведь нет какого-либо анализа, который позволил бы однозначно установить постковид.

– То есть его этиология все еще неизвестна?

– Есть мнение, что это – хроническое воспаление нервной системы. Но это все еще даже не теория, а гипотеза. Есть исследования, в которых людям, жаловавшимся на нарушения в восприятии запахов, делали MRI-проверку, и у них обнаруживалось признаки воспаления нерва, отвечающего за обоняние. Иногда оно восстанавливалось, иногда – нет. Но не можем же мы каждому человеку, который жалуется на нарушение в восприятии запаха или что-то другое делать MRI-проверку. Это нелепо и неэкономично. Тем более, что на данном этапе у нас практически нет возможности лечить коронавирусной синдром. Исследования пациентов, страдающих нарушениями сердечной и сосудистой системы, зафиксировали у них воспаление миокарда, но снова однозначно ничего сказать нельзя.

– Наш Минздрав создал какую-то систему оказания помощи людям, страдающим постковидным синдромом? В Германии, к примеру, для этого созданы специальные центры…

– В Израиле тоже появились такие центры. Есть поликлиники, которые специализируются на постковиде. Но я лично не считаю, что есть необходимость в подобных центрах. Во всяком случае, никто не доказал, что создание таких центров резко улучшает самочувствие пациентов. Если это и работает, то в качестве метода, название которого на русский можно перевести как «нежное, заботливое отношение». Когда человек видит, что врач проявляет озабоченность его состоянием, подолгу с ним общается, посылает на всякие исследования, то его самочувствие обычно улучшается – только благодаря оказываемому ему вниманию. Но ни один из предлагаемых в случае постковида методов лечения или препаратов пока нельзя считать эффективным, все это еще не доказано. Можно сказать, что при таком синдроме помогает прием витаминов D и C, цинка, пробиотиков. Но вот данные о том, что помогают стероиды или низкие дозы такого препарата, как нотраксон все еще мало доказаны.

Кстати, в свое время ваш покорный слуга входил в исследовательскую группу, которая первой доказала эффективность приема витамина D для профилактики и лечения коронавируса. Но вот донести эту мысль до нашего Министерства здравоохранения, добиться более широкого применения этого витамина оказалось очень нелегко. Хотя его действие было ожидаемо, так как известно, что данный витамин играет огромную роль в нашей автоимунной системе. Затем в другом исследовании мы показали, что люди, которые в профилактических целях принимали аспирин, также меньше заражались и легче переносили заболевание. Затем это подтвердили и другие исследователи.

Так, что, безусловно, есть препараты, которые могут облегчить как течение коронавирусной болезни, так и постковидный синдром. Мы также изучали вопрос о том, какие факторы влияют на развитие постковида у детей. И в итоге мы обнаружили, что чем старше ребенок, тем больше вероятность заражения и возникновения постковидного синдрома и тем тяжелее форма последнего. Но носит ли это органический или психологический характер сказать опять-таки трудно, поскольку все эти дети пережили сильный психологический стресс и на этом фоне у них могли появиться и нарушения сна, и учащенное сердцебиение и т.п. нами также было выяснено, что тяжесть заболевания, повторное заражение и степень тяжести постковида усиливаются при наличии определенных аллергических заболеваниях, а также при СДВГ – синдроме дефицита внимания и гиперактивности. Стоит отметить, что у таких детей тяжелее протекают и многие другие заболевания, да и заражаются они ими гораздо чаще. Взрослых, страдающих СДВГ, это тоже касается. СДВГ – это вообще очень серьезное заболевание, сильно влияющее как на здоровье человека, так и на его психологическое состояние. Но это уже тема другого разговора.

– Вы в своей практике встречались с постковидом?

– Конечно. Как к врачу, который среди прочего занимается проблемами мышечной боли, ко мне часто обращались люди, страдавшие после перенесенной коронавирусной инфекции тяжелыми болями, усталостью, резким снижением настроения и т.п.

– Возраст играет какую-то роль при возникновении постковида?

– Да, конечно. Как и в случае самого заболевания, у детей этот синдром возникает гораздо реже, чем у взрослых. Почему? Мы как раз сейчас проводим новое исследование, и надеюсь, у меня вскоре будет ответ на этот вопрос, или, по меньшей мере, рабочая гипотеза. Тогда и поговорим.