Posted by (Продолжение. Начало в #622)
Правда, позже ему пришлось покинуть эту должность и перейти работать политическим обозревателем. Есть легенда, что на какой-то дружеской вечеринке его спросили, читал ли он последнюю речь Леонида Ильича.
– Что значит „читал“? Да я её писал, – ответил, потерявший бдительность, Александр Евгеньевич и на следующий день он уже начал новую карьеру – политобозревателя газеты «Известий».
Параллельно с нашим семинаром в доме отдыха отдыхали многие работники телевидения – ученик Левитана, диктор Центрального Телевидения Юрий Ковеленов, который вёл на телевидении программу «Время», телевизионный фестиваль «Песня года» и (о чём я до встречи с ним и не знал), был одним из авторов программы «Утренняя почта». Кроме того, Ковеленов вёл правительственные концерты, парады и демонстрации. Позже, в августе 1991 года во время путча он зачитывал по телевидению постановления ГКЧП, а в 1993 году состоял в бригаде, которая дежурила в телецентре «Останкино» во время его штурма. Мы с ним и с диктором Валентиной Печориной общались во время вечерних посиделок в баре. Ковеленов рассказывал, что его жена в прошлом танцовщица ансамбля «Берёзка». Они познакомились на одном из концертов, который и вел Ковеленов. Голубоглазая красавица, как он рассказывал, солистка ансамбля буквально, покорила сердце известного диктора и как-то в перерыве он ей в шутку сказал:
– Я на вас женюсь.
Она очень удивилась:
– Да, Вы что, смеетесь? Я замужем!
Но все вышло так, как он и говорил – они стали мужем и женой.
А Валентина Печорина, (о чём я тоже раньше не знал), в молодости в Одессе играла в молодежном театре «Парнас», где ее партнёрами были Роман Карцев и Виктор Ильченко. Потом она поступила в ГИТИС, окончив его была актрисой Театра имени Маяковского, а с 1967 года стала одним из «лиц» советского телевидения. Кроме этого, она закончила журфак МГУ, получив второе высшее образование.
Ещё мне довелось в этом доме отдыха «повидаться» с постоянным ведущим еженедельной музыкальной программы «Утренняя почта» Юрием Николаевым. Правда, с ним мне пообщаться не удалось, по причине, как бы это поделикатней выразиться, его частого не совсем адекватного состояния. Как я позже узнал, у него из-за этого уже бывали проблемы. Так вечером 2 июня 1978 года он читал программу телепередач советского телевидения в состоянии сильного алкогольного опьянения. Ему грозили самые суровые наказания, вплоть до увольнения по статье, однако, неожиданно, глава Гостелерадио СССР Сергей Лапин решил:
– Строго наказать, но на телевидении оставить!
И, судя по всему, это было правильным решением, потому что Юрий Николаев, сумевший, в отличии от многих его коллег по миру искусства, всё-таки, побороть свой недуг, впоследствии сделал очень много для телевидения и для всех нас, его многолетних зрителей и поклонников.
Меня и моих соавторов как лауреатов 1-й премии вызвали в Москву на расширенное заседание Коллегии Министерства культуры СССР по эстраде для вручения нам диплома лауреатов. Мои соавторы не смогли поехать, поехал я один. Ехал в одном купе с Худруком Белгосфилармонии Леонидом Боровским, и с Председателем Белорусского объединения эстрадных драматургов, писателем Артуром Вольским. Четвёртое место было выкуплено администраторами министерства культуры и было не занято. А в одном из соседних купе вместе со своей ассистенткой или секретаршей на это же заседание ехал Председатель Худсовета по эстраде Министерства культуры БССР певец Виктор Вуячич, который когда-то на Первом Всесоюзном конкурсе советской песни, ещё никому не известный солист ансамбля песни и пляски Белорусского военного округа, с песней композитора Лученка «Память сердца» стал победителем и опередил таких уже довольно известных в Советском Союзе певцов, как Иосиф Кобзон и Вадим Мулерман.
В пути «за рюмкой чая», как тогда говорили, я с интересом слушал рассказ Боровского о том, как Ансамбль Песняры в 1976 году впервые побывал в Америке. Он был руководителем делегации и поведал о том, как в начале турне они выступали в небольших концертных зальчиках, как их селили в каких-то придорожных мотелях, платили небольшие суточные, и как по мере их выступлений и реакции на эти выступления американских зрителей и прессы, они начали выступать в престижных концертных залах, проживали в дорогих отелях и как с ними даже пытались заключить какие-то сногсшибательные контракты американские импресарио.
Поселили нас с Артуром Вольским в двухместном номере гостиницы «Россия». Артур Витальевич (настоящая его фамилия была Зайдель), оказался простым в общении, приятным и весёлым соседом по номеру и интересным собеседником.
В повестке дня заседания Коллегии было несколько вопросов. Подведение итогов Всесоюзного Конкурса на лучшее произведение для эстрады значилось в повестке дня последним. Я не очень хорошо помню, как проходило всё заседание, потому что очень волновался, только помню, что выступали руководитель и дирижёр Ленинградского государственного концертного оркестра Анатолий Бадхен, джазовый дирижёр, композитор и аранжировщик Анатолий Кролл, наш белорусский Виктор Вуячич, режиссёр Валерий Яшкин, кстати, первый из «отцов основателей» ансамбля «Песняры».
Аркадий Райкин сидел в президиуме заседания и листал газету, лишь изредка отрываясь от неё, оживляясь при интересующих его темах и бросая реплики. Один из вопросов был посвящён развитию разговорного жанра. Выступали режиссёр эстрады Валерий Жак, писатель Матвей Грин, театровед Елизавета Уварова, актриса эстрады, театра и кино, мать актёра, Андрея Миронова, тогда ещё Народная артистка РСФСР Мария Владимировна Миронова, и, конечно, Аркадий Райкин. Помню выступление Мироновой было довольно страстным и резким, а Райкина – едким и ироничным.
В конце заседания с информацией по «моему» вопросу выступил Председатель жюри конкурса, (в которое, кстати входили и уже известные мне Елизавета Уварова и Евгений Петросян), Андрей Внуков. После чего он передал диплом Райкину и попросил его вручить лауреату. Я поднялся на сцену. Райкин встал, вручил мне диплом, пожелал творческих успехов, пожал руку и тихо сказал, что ему моё лицо знакомо. Внуков вручил мне конверт с денежной премией, (позже я посчитал, что там было 350 рублей). Я произнёс короткую благодарственную речь, сказав при этом, что мне вдвойне приятно выходить с такой миссией на эту сцену, так как, как правило, эстрадный автор всегда в тени, а подобные конкурсы позволяют нам хоть иногда, хоть ненадолго, из этой тени всё-таки выйти.
После окончания заседания я подошёл к Аркадию Исааковичу и напомнил ему о его, вместе со всей труппой, визите во время гастролей в Минске, в наш политехнический институт и о выступлении перед ними нашего институтского театра миниатюр, включая меня. Он, по-моему, с трудом, что-то вспомнил. Потом я осмелился вкратце рассказать ему о том, как на его концерте от смеха у меня разошлись швы после только что сделанной операции аппендицита и тут он от души посмеялся, сказав, что в его концертной практике, это, пожалуй, единственный такой случай.
После этого я несколько осмелел и попросил у него билет на его сегодняшнее выступление в театре эстрады. Он сказал, что билетов у него с собой нет, но достал из кармана небольшой блокнотик и на листке написал что-то, типа, «выдать подателю сего Ламу С. М. две контрамарки» и расписался.
После этого ко мне подошел писатель Матвей Грин и сказал, что хочет представить меня Марии Мироновой. Вблизи Мария Владимировна оказалась невысокой, слегка полноватой, уже немолодой женщиной с глубокими, умными, но очень грустными глазами. Она сказала, что Мотя (то есть, Матвей Грин) дал ей почитать наш победивший в конкурсе монолог, он ей очень понравился и она хотела бы его исполнять. Я, конечно, с благодарностью согласился.
Какова же была наша с соавторами радость, когда в праздничном телевизионном «Огоньке» 8 марта 1983 года этот монолог (целых 13 минут эфирного времени) она проникновенно и талантливо исполнила. Как она потом говорила мне при второй встрече, образ простой деревенской женщины в этом монологе вначале показался ей не очень подходящим для ее актерского амплуа, так как всю жизнь она изображала экзальтированных и ярких псевдоинтеллигенток, однако со временем она материал прочувствовала и вжилась в образ. Как она мне рассказывала позже, при нашей следующей встрече, этот номер помог ей оправиться после смерти мужа и её постоянного сценического партнера Александра Менакера, и через какое-то время снова выйти на сцену. Ещё она мне говорила, что она с некоторых пор не любит праздник 8 Марта, так как у её сына Андрея День рождения 7 Марта, а муж Александр Семёнович скончался накануне дня рождения сына 6 Марта. В разговорах она всегда ласково и тепло называла меня «Сенечка», и к слову сказать, в дальнейшем в течении ряда лет этот монолог был в ее концертном репертуаре. Светлая ей память.
После вручения мне диплома, я пригласил, Андрея Внукова, Матвея Грина, ещё одного члена жюри, Главного редактора журнала «Советская Эстрада и Цирк» Валентин Козлова и Артура Вольского в ресторан Центрального дома журналистов. Очень интересный и запоминающийся получился вечер.
Здесь хотелось бы сказать пару слов о некоторых из этих неординарных и выдающихся личностей:
Андрей Внуков (Эрик Левин)
Советский сатирик, поэт и эстрадный драматург, Заслуженный деятель искусств РСФСР, Лауреат премий журнала «Крокодил», член Союза писателей СССР. По окончании исторического факультета Московского педагогического института преподавал историю в средней школе. В конце 1950-х гг. начал писать сатирические стихи, фельетоны, публиковал их в газетах и журнале «Крокодил». Со временем его произведения стали исполняться на радио и телевидении такими артистами, как Борис Чирков, Иван Любезнов, Рина Зелёная. Впоследствии Андрей Внуков много и плодотворно сотрудничал с киножурналом «Фитиль», был автором и ведущим радиоциклов «Опять двадцать пять», «С Добрым утром» и некоторых других. Член редколлегии журнала «Советская эстрада и цирк». Как поэт-песенник сотрудничал с такими композиторами, как Георгий Мовсесян, Арно Бабаджанян, Ян Френкель, Максим Дунаевский, Давид Тухманов, Евгений Крылатов и другими. В 1970-е – 1980-е гг. – Андрей Внуков был неизменным председателем Всесоюзного объединения драматургов эстрады, где мне и посчастливилось познакомиться и пообщаться с этим незаурядным, талантливым человеком, председателем жюри и того нашего победного конкурса.
На мой взгляд, особых слов заслуживает жизнь и судьба так же члена жюри Матвея Яковлевича Грина:
Матвей Яковлевич Грин (Гринблат)
Эстрадный драматург, публицист, писатель-сатирик, автор произведений для эстрады, которые исполняли Аркадий Райкин, Бен Бенцианов, Миров и Новицкий и другие.
Был дважды репрессирован по надуманным обвинениям. Первый раз в 1935 году он был арестован по «делу» комсомольских журналистов, ставшим прологом к «делу» Саши Косарева – Первого секретаря Всесоюзного комсомола. По этому делу проходило 18 журналистов, которые в тридцатые годы работали вместе с ним в северокавказской краевой комсомольской газете «Большевистская смена». 1 февраля арестовали первую группу журналистов, а в ночь на 1 мая в Москве взяли и Матвея Грина. Потом были коридоры Лубянки, чудовищные допросы, Бутырка, потом этап до Архангельска, пароходом до Нарьян-Мара, баржей по Печоре и пешком до деревни Покча, что в 30 километрах от городка Троицко-Печорска.
Много лет спустя, после двадцатого съезда партии, в военной прокуратуре ему показали его «дело». В чем только его и его коллег-журналистов не обвиняли: и в создании вражеской сети, раскинутой ими в комсомольской прессе, и в преступной связи с американскими специалистами, которые в 30-е годы работали в Зернограде, и даже в попытке организовать террористический акт против Сталина и его боевых соратников в Большом театре во время съезда колхозников-ударников, на котором все сотрудники их редакции были аккредитованы.
Интересно, что незадолго до отправки в лагерь Матвей Яковлевич получил в Бутырке свидание с женой. Он очень волновался, узнает ли она его, ведь до ареста они успели вместе пожить лишь считанные месяцы, а потом были месяцы настоящего ада, через который ему пришлось пройти.
kackad.press 