НЕПРИЗНАННЫЕ

(Страницы борьбы за жизни венгерских евреев во время Холокоста)

«Как случилось, что тем, кто писал историю спасения, понадобилось унижать тех, кто спасал? Причина простая: те, кто знал об этих действиях на собственном опыте, мог бы запротестовать против их ретроспективного описания. Он мог бы попросить разрешения выступить и спокойно сказать: «Извините, господа, но это было не так». Вот почему было необходимо убедить живущего свидетеля, что ему лучше бы покачать головой и промолчать – в противном случае он будет признан подозрительным и маркирован как ненадежный свидетель».

Джоэл и Ханси Бранд. Дьявол и душа

Свою первую операцию по спасению евреев от уничтожения Ханси и Джоэл Бранд осуществили летом 1941 года. Именно тогда правительство Венгрии, вступившее во вторую мировую войну на стороне гитлеровской Германии, приняло решение о депортации всех евреев, не имевших венгерского гражданства, но проживавших на венгерской территории. Реально это означало передачу их немцам, и в июле-августе около 20 тысяч человек были выдворены из страны и уже скоро почти все из них погибли. Среди попавших в лагеря, куда свозили подлежащих депортации, оказались сестра Ханси – Каролина и ее муж Лайош Штерн, который был гражданином Польши. Их вызволение стоило немалых денег – слава Б-гу, что Бранды были в состоянии их уплатить (они владели в Будапеште процветавшим вязальным ателье). Но так получилось, что вначале помогавший им полицейский привозил к ней других евреев – точного адреса ее родственников у Ханси не было. Затем, однако, последним удалось передать ей записку с адресом. На сей раз попытка к бегству удалась. И последствия этой импровизированной спасательной миссии оказались совершенно неожиданными.

«Для Джоэлa и Ханси это был поворотный пункт, – пишет их сын Даниэль в книге “В западне зла и обмана” (Trapped by Evil and Deceit: The Story of Hansi and Joel Brand. By Daniel Brand / Published by Cherry Orchard Books, an imprint of Academic Studies Press, Brookline, MA). – Вслед за первым успехом спасение беженцев и евреев стало для них первостепенной задачей. Сначала они занимались этим сами по себе. Позднее к ним присоединились другие, в том числе ветеран-сионист Самуэль Спрингман и через месяц или два Исраэль Кастнер. Эта группа и стала ядром будущего будапештского Комитета помощи и спасения. Первоначально помощь оказывалась беженцам, которые сами находили путь к дому Джоэлa и Ханси. По мере того, как операция разворачивалась, Джоэл и Ханси, равно как и их друзья и беженцы, приехавшие в Будапешт ранее, помогали провозить в страну людей из оккупированных стран, граничивших с Венгией, и обеспечивать им приют».

Но было и еще одно, более неожиданное последствие спасения родственников Ханси. Еврейская благотворительная организация MIPI сумела при участии Джоэлa Бранда организовать встречу Лайоша Штерна с министром внутренних дел Венгрии. Им был тогда Ференц Керестеш-Фишер, единственный в правительстве возражавший против решения о депортациях. Рассказ Штерна о зверствах и убийствах евреев шокировал министра и побудил его выпустить приказ о немедленной остановке депортаций. В результате 7 поездов, направлявшихся к границам Венгрии, были возвращены назад. Таким образом, все их пассажиры остались живы, равно как и те, кого уже арестовали для депортации. Общее количество последних оценивается в 30-35 тысяч человек. «Пусть и временно, – замечает Даниэль Бранд, – но была отведена непосредственная опасность, нависшая над многими тысячами евреев, которые либо уже были арестованы, либо намечены к аресту, либо еще были на свободе». Это была самая большая удача Комитета помощи и спасения в первые годы Холокоста.

Джоэл Бранд родился в 1906 году в Румынии. В 1923 году он отправился в первое самостоятельное путешествие – в Америку, сменил там разные работы, объездил всю страну, а далее и вовсе погонял по земному шару – в качестве матроса. Сидеть на одном месте ему было не по характеру, и когда он в 1927 году вернулся к семье в Германию, где у отца была телефонная компания, то стал коммивояжером и опять пустился в разъезды – теперь уже по Европе. От бизнеса и странствий его отвлекали только политические страсти. Хотя он с юности был приверженцем сионизма, однако в политическом противостоянии между нацистами и их противниками, главным образом коммунистами, занимал, конечно, сторону последних. Во время одной из потасовок его арестовали, судили, обвинили ни больше не меньше как в шпионаже и присудили к двум годам тюрьмы. Он отсидел 18 месяцев и был депортирован. Так оказался в Венгрии, какое-то время рассматривал возможность отъезда в Палестину, в связи с чем тесно общался с местными сионистами. Осенью 1934 года на занятиях в сионистской организации Hachshara он встретил активистку Ханси Хартман, шестью годами его моложе. Ей поручили помогать ему с венгерским языком, зато Джоэл свободно общался по-английски и по-немецки. И в октябре 1935 года они поженились.

Джоэл и Ханси жили не бедно. Как уже говорилось, у них было вязальное ателье. Ханси отвечала за производство, а Джоэл – за продажи. Он был в своей стихии, сертификат «путешествующего бизнесмена» обеспечивал ему относительную свободу передвижения и даже в 1938 году, когда Венгрия вела войны с Румынией, Югославией и Словакией за несправедливо, как считалось, отторгнутые по итогам первой мировой войны ее территории, он продолжал наращивать количество заказов для ателье и налаживать поставки высококачественой шерсти. «Джоэл не стоял за расходами, когда ему надо было развлекать своих друзей, – рассказывает Даниэль Бранд, – так же, как и тех, с кем он встречался во время своих многочисленных поездок по Венгрии в качестве коммивояжера. Так он сблизился с разными людьми, в том числе сомнительными. Эти контрабандисты и другие подозрительные личности пригодились ему впоследствии, чтобы перевозить беженцев и деньги через закрытые границы». В 1938 и 1940 годах у Джоэлa и Ханси родились два сына.

Несмотря на множество антиеврейских законов и ограничений, Венгрия до немецкой оккупации была относительно безопасным местом для евреев. Иногда давление на них снижалось, как было после Сталинграда и тяжелых потерь, которые понес венгерский экспедиционный корпус в России. И хотя в стране находились многие тысячи беженцев из Германии и оккупированных ею стран, которые рассказывали о бедах, постигших еврейские общины, большинство венгерских евреев все еще пребывало в блаженном неведении о происходящем. К сожалению, даже их во всем осведомленные руководители предпочитали не нервировать рядовых соплеменников. Различные еврейские фракции, от светских до ортодоксов, в один голос, по словам автора книги, отвергали предостережения, поступавшие по большей части из сионистских источников. Они рассматривали информацию об истреблении евреев как «сионистскую пропаганду» и придерживались позиции, что «здесь такого не может случиться».

Но, как и следовало ожидать, вскоре мир перевернулся. 19 марта 1944 года немецкая армия вступила на территорию Венгрии и за несколько часов оккупировала ее целиком – это было сделано, чтобы предотвратить выход Будапешта из коалиции держав Оси и его присоединение к союзникам. И в тот же день в столицу Венгрии въехала «консультационная группа по еврейским вопросам» во главе с Адольфом Эйхманом.

«Сразу после немецкой оккупации Венгрии, – пишет Даниэль Бранд, – местное еврейское руководство и особенно сионистские активисты начали обсуждать пути к спасению. Вооруженное сопротивление, которое было характерно для сионистов Палестины, здесь было неприемлемо. Основных условий для него в Венгрии не существовало. Мужчины были призваны в армию для принудительного труда; не было больших лесов, в которых можно было бы прятаться; отсутствовало сочувствие со стороны местного населения; и самое главное – в количественном отношении силы, противостоящие венгерским евреям, превосходили их более, чем где бы то ни было».

Одним из направлений, по которым предполагалось действовать, было «убеждать немцев, что уничтожать евреев не в их интересах и что они больше выиграют от сохранения их живыми». Это было «немецкое направление», которое должен был разрабатывать Комитет помощи и спасения, т.е. Отто Комоли (глава Комитета), Джоэл и Ханси Бранд, Исраэль Кастнер и другие. Основным аргументом здесь было понимание многими в немецком руководстве, что война проиграна и что спасти свою шкуру можно, в частности, посредством сепаратного мира с Западом, а для этого на определенных условиях (особенно финансовых) репрессии против евреев можно было бы и придержать. И так начался торг с дьяволом.

Первая встреча Бранда и Кастнера с заместителем Эйхмана Дитером Вислицени состоялась уже через 3 недели после оккупации. Последний был известен в узких кругах тем, что в 1942 году якобы согласился за $50 тысяч остановить депортацию евреев из Словакии (возобновившуюся, правда, после начала там в 1944 году восстания против нацистов, в котором евреи приняли активное участие). Деньги и в Будапеште сразу вышли на первый план. За освобождение 100 тысяч человек Вислицени потребовал два миллиона долларов с авансом в $200 тысяч, который подлежал выплате сразу. Но это не была личная взятка. Немцы хотели поставок армейских грузовиков и всякого продовольствия, а взамен обещали «предоплату», т.е. поэтапно выпускать евреев. Их заинтересованность в подобной договоренности подчеркивалась тем, что наряду с Вислицени в непосредственных переговорах участвовали и другие высокие чины. Эта сделка, хотя и неосуществленная в целом, вошла в историю под названием «Кровь за товары».

В апреле Джоэл Бранд был вызван к самому Эйхману. Это не было случайно – активное участие Джоэлa в более раннее время в контрабанде людей и товаров в обе стороны венгерской границы приучило его, как говорилось выше, обделывать дела «с разными подозрительными личностями», среди которых были и агенты немецкой военной контрразведки – Абвера. То есть, для немцев он был человеком не новым и даже пользовался их доверием. Поэтому именно ему они решили поручить обсуждение их предложения с офисом палестинского Еврейского агентства в Стамбуле. Эйхман сказал тогда Бранду примерно следующее: «Когда вы вернетесь из Стамбула и сообщите мне, что предложение принято, я взорву Освенцим и отправлю к границе 10% из обещанного миллиона. Вы получите эти сто тысяч евреев, а нам отдадите грузовики, и вот так этот бизнес будет продолжаться, шаг за шагом. За каждую тысячу грузовиков – 100 тысяч евреев, и это дешевая цена».

И 17 мая 1944 года Джоэл, и некто Банди Гросс, приданный ему в качестве сопровождения и имевший, как выяснилось позднее, совершенно иное задание от немцев, выехали в Стамбул. (Перед отъездом Эйхман предупредил Ханси, что она с детьми будет оставаться в Будапеште, пока Джоэл не вернется). Сначала их доставили на машине в Вену, а оттуда на зафрахтованном немецком самолете – в турецкую столицу. Они прибыли туда вечером 19 мая. Джоэл еще не знал того, что в день их отъезда в Венгрии начались депортации евреев в Освенцим.

«Я не историк, а инженер, который специализируется на анализе надежности систем безопасности, – предупреждает Даниэль Бранд в начале своей книги. – Эта профессия требует от меня просеивать технический материал для идентификации отсутствующей, искаженной или дезориентирующей информации, которая не делает чести изготовителю. Для целей настоящего исторического анализа я использую ту же самую технику, которую я применял в своей профессиональной жизни… Задача этой книги состоит в том, чтобы добавить недостающие детали и исправить искаженные восприятия событий и личностей, вовлеченных в них, особенно тех, которые относятся к спасательным инициативам Ханси и Джоэлa Бранд». И, как становится ясным далее, речь пойдет о том, что, с точки зрения сына, именно участие его родителей в попытках спасения венгерских евреев во время Холокоста подверглось в официальном Израиле воздействию упомянутой выше «отсутствующей, искаженной или дезориентирующей информации».

Итак, Джоэл отбыл в Турцию, а Ханси осталась в Будапеште. Она продолжала делать все от нее зависящее для спасения евреев, как уроженцев Венгрии, так и беженцев. Через нее, в частности, осуществлялось снабжение всех нуждавшихся поддельными документами, которые изготовлялись еврейским подпольем в Будапеште. Но 22 мая венгерской полиции удалось арестовать группу беженцев, имевших такие документы. Допросы с применением силы вывели полицию на Ханси. Квартира, служившая штабом Комитету спасения и помощи, была обнаружена. В ней нашли большие суммы в иностранной валюте и массу поддельных документов. Среди арестованных была Ханси. Допрашивал ее лично начальник венгерского гестапо Петер Хайн. Главное, что его интересовало, – это миссия Джоэла. Ханси сказала, что ничего об этом не знает. Ее подвергли пыткам, после которых она не могла стоять, но ничего не добились. Трудно сказать, чем бы все это закончилось, – ведь арестованы были и Кастнер, и другие члены Комитета, но вмешались немцы. «Для немцев было чрезвычайно важным держать венгров в неведении о переговорах об освобождении евреев в обмен на товары, – уточняет Даниэль Бранд. – Венгры полагали, что у них было первое право на любую прибыль, которую можно было получить от венгерских евреев, мертвых или живых». Короче говоря, приехавшие эсэсовцы забрали с собой всех арестованных. Стойкость Ханси произвела на Эйхмана большое впечатление – у нее «арийское мужество», сказал он тогда.

Более того, Эйхман и Отто Клагес (начальник службы безопасности СС в Венгрии) настолько зауважали Ханси, что она продолжала участвовать в переговорах с ними по делам, связанным с евреями, стремясь, где только возможно, спасти людей от смерти. Она внесла неоценимый вклад в достижение сделки, название которой можно перевести как «Отложенные евреи» (Jews on Ice). В июне 1944 года мэр Вены запросил от СС рабочую силу, и заместитель Гиммлера, Эрнст Кальтенбруннер, обещал отправить ему 12 тысяч венгерских евреев, в том числе женщин и детей, в концлагерь Штрассхоф близ Вены. При этом письмо Кальтенбруннера содержало необычную инструкцию: сохранить жизнь тем, кто не был пригоден для работы, пусть и временно, до «особой акции» (т.е. ликвидации). На переговорах Ханси и Кастнера с Эйхманом выяснилось, что кормить непригодных к работе немцы не хотят, и тогда Ханси заверила, что Комитет спасения и помощи оплатит их питание. Деньги были собраны, По данным Даниэля Бранда, так было спасено 15 тысяч человек (музей Холокоста Яд Вашем приводит цифру в 21 тысячу человек). Сама сделка была как бы частью предоплаты к уже упоминавшемуся проекту «Кровь на товары». Кроме того, именно в это время был укомплектован и отправлен в Швейцарию так назывемый «поезд Кастнера», на котором выехали 1700 венгерских евреев. Ввиду неоднозначных оценок этого сюжета в Израиле и в исторической науке мы не будем сейчас на нем останавливаться.

Канадская исследовательница Анна Портер приводит два свидетельства о влиянии Ханси на Кастнера во время их совместной работы в Комитете спасения и помощи. «Кастнер не смог бы вести переговоры с Эйхманом без поддержки Ханси. Она была его душой, его партнером в спасении жизней» (Сари Реувени, сотрудница Яд Вашем). «Ханси помогла Кастнеру поверить в то, что их блеф имел шанс окупиться» (швейцарский профессор Эгон Майер). Израильский эксперт по Холокосту Иехуда Бауэр писал: «Это верно, по моему мнению, что именно она является настоящей героиней; именно она подталкивала Кастнера делать все, что он делал; именно она подвергалась пыткам у венгров (а не он), и именно она продолжала стоять рядом со своим мужем в то время, когда не жила с ним».

В своих показаниях во время суда над Эйхманом Ханси Бранд сказала: «Я всегда защищала детей: пусть хотя бы их не отправляют в Освенцим, пусть хотя бы они останутся в Венгрии, а мы позаботимся о том, чтобы за ними присмотреть». Когда 15 октября 1944 года в результате переворота к власти в Венгрии пришли открытые нацисты – Партия скрещенных стрел, для Ханси и ее соратников по Комитету спасения настала пора напряжения всех сил и беспредельного мужества. «В кратчайшее время были найдены квартиры и дома, – рассказывает Даниэль Бранд, – они были одолжены, арендованы или подарены и использованы как детские дома под защитой Красного Креста. Всего таких приютов было около тридцати, и в них жили от двух до трех тысяч детей». В городе царил хаос, и снабжение детей едой было, – особенно с началом битвы за Будапешт, которую вела Красная Армия, – чрезвычайно сложным и опасным делом. Уже в январе 1945 года именно Ханси получила от советского командования документ, разрешающий ей «покупать, хранить и передавать пищу жителям Будапешта».

Итак, Джоэл Бранд отбыл в Турцию… Каково же было его удивление, когда в аэропорту в Стамбуле его никто не встретил! И не только это – виза не была готова! И даже не только это – представители Еврейского агентства, оказывается, находились в аэропорту, но покинули его, как только увидели Джоэла выходящим из самолета. Любая путаница исключалась – он отправился в Турцию только после того, как получил подтверждение из Агентства. Выход из этой ирреальной ситуации нашел Банди Гросс. Используя каналы, известные только ему, он организовал для них обоих краткосрочные турецкие визы. «Так была предотвращена немедленная депортация Джоэла, – пишет Даниэль Бранд, – которая бы имела катастрофические последствия. Немцы наверняка расценили бы ее как неопровержимое доказательство того, что никто, включая и свободный мир, евреев не хочет и что даже остановка или замедление плана их уничтожения не помогут Германии установить контакты с Западом».

Так или иначе, Джоэл добрался наконец до офиса Агентства. Его там встретили как ни в чем не бывало, стали расспрашивать, вроде бы с интересом, но прошел день, потом другой, третий, но никаких конкретных шагов ни по его информации, ни даже для оформления нормальной визы сделано не было. Напротив, Джоэлу стали все настойчивее предлагать вернуться в Будапешт по собственной воле. Он отказался категорически. Ему нужен был документ о том, что переговоры по предложению Эйхмана идут на полном серьезе – как иначе замедлить истребление евреев в лагерях смерти! Наконец, чтобы как-то от него отделаться, один из сотрудников офиса составил соответствующую бумагу, и 29 мая она была подписана. Однако Джоэл радовался рано – Агентство отправило «временное соглашение» в Будапешт с опозданием, и оно прибыло туда только 7 июля, между тем как депортации из Венгрии уже шли полным ходом, 1200 человек в день.

Объективно говоря, было понятно, что ни на какие поставки тысяч грузовиков германской армии, даже при заверениях, что они будут использоваться только на Восточном фронте, никто из западных союзников согласиться не мог. Ну а уж для Еврейского агентства выступать в качестве партнеров по переговорам с нацистами было совершенно немыслимо. Самое странное заключалось в том, что Гиммлер верил в миф о всевластии евреев и продолжал держать канал связи с Западом через Комитет спасения и помощи открытым. В этой ситуации Джоэл делал ставку на подыгрывание немцам со стороны Агентства, для того чтобы извещать их о якобы конструктивных переговорах, ради затягивания или даже приостановки депортаций.

Даниэль Бранд пишет: «Нет способа узнать, привел бы подобный курс действий к задержке в уничтожении венгерского еврейства, задержки, которая означала бы спасение 1200 человек ежедневно. Кто-то и мог бы попробовать это сделать, но таких не нашлось. В Будапеште, правда, это частично удалось. Следовательно, вполне возможно, что соответствующие действия со стороны свободного мира достигли бы по меньшей мере близкого – а вероятно, и более существенного – результата». Но ни одно отделение Еврейского агентства на такой шаг не было готово, ибо это противоречило политике руководства Ишува в Иерусалиме. Израильский ученый Тувья Фрилинг рассказывает следующее о выступлении главы Агентства Давида Бен-Гуриона на одном собрании в начале 1943 года:

«Позднее Бен-Гурион уточнил свои инструкции для менеджеров Агентства в том, что касается спасательной деятельности. Если речь идет о «спасении, подразумевающем вывоз евреев и переправку их в Палестину», то нет вопроса, что «Агентство возьмет на себя дорожные расходы на детей». Однако Бен-Гурион провел различие между двумя типами «помощи евреям в местах их проживания»: менеджеры должны будут поддерживать сионистов-ветеранов и посылать им паспорта, но «если «речь идет о программах для спасения от преследований с использованием взяток»… то для этого «Агенство денег давать не сможет».

Интерпретация этого высказывания Бен-Гуриона автором книги «В западне зла и обмана» однозначна: для интересов будущего государства деньги были, а для того, чтобы предотвращать убийство «просто евреев» – нет. А будапештский Комитет спасения и помощи занимался главным образом как раз этими самыми «просто евреями».

Нет поэтому ничего удивительного в том, что как только руководители Ишува получили из Стамбула сообщение о миссии Джоэла с его фантасмагорическими планами, оно тут же было передано английским властям, которые отнюдь не желали наплыва евреев в Палестину. Соответственно Джоэл оказался для Англии нежелательной помехой. Раз он не хотел возвращаться в Будапешт с пустыми руками, то его следовало каким-то образом нейтрализовать, чтобы он не путал никому карты в разных геополитических играх.

В конце концов англичане согласились разрешить Джоэлу поехать в Сирию, находившуюся тогда под их контролем, для встречи с начальником политического отдела Еврейского агентства Моше Чертоком (в 1948 году сменившим фамилию на Шарет), будущим министром иностранных дел и премьер-министром Израиля. Они встретились 11 июня 1944 года в Алеппо. «Что произойдет, если ты вернешься с положительным ответом? – спросил его Черток. – Что случится, если ты вернешься с отрицательным ответом? Что случится, если ты вообще не вернешься?». Джоэл ответил: «Сначала я думал, что если вернусь с положительным ответом, то принесу спасение… Если вернусь с отрицательным ответом, то немедленно начнется тотальная ликвидация. Допускаю, что моя семья и семьи моих друзей не будут уничтожены сразу просто для того, чтобы оставить шанс для новых переговоров. Если я вообще не вернусь, то они немедленно прикончат всех моих друзей и с вероятностью 99% всех членов моей семьи…».

Джоэл не вернулся. В конце июня он вылелел в Каир, где англичане его арестовали. В октябре 1944 года его освободили и доставили в Иерусалим. К счастью, его семья уцелела. В 1946 году в Палестину привезли детей. Ханси приехала туда в январе 1947 года – но против своего желания. «Джоэл, у тебя, что ли, глаз нет, чтобы видеть? В Израиле мы будем persona non grata. Мы были свидетелями банкротства руководителей сионистских институтов. И там никто не позволит нам и рта открыть. Мы столкнемся с большущими трудностями. Мы не можем забыть, сколько еврейской крови пролилось в результате того, что натворило наше руководство. Мы не можем этого забыть, и не имеет значения, что мы сионисты-ветераны. Для нас нет места в Земле Израилевой» (цитируется по книге Джоэла и Ханси Бранд «Дьявол и душа», вышедшей на иврите в 1960 году). В своих опасениях она оказалась права – в отношении последовавшей дискредитации со стороны местного истеблишмента, однако и человеческая реакция со стороны выживших благодаря им тоже была сдержанно-враждебной. «Те, кто был спасен нами, – говорила Ханси, – никогда не простят нам того, что мы не спасли их близких… Ладно, но разве спасение не было их работой, так они ее и делали. Или: вы только посмотрите, как хорошо они сейчас живут, кто знает, сколько денег они на этом заработали».

Ну и как жилось Брандам в Израиле?

«После возвращения из Стамбула мой отец, – пишет их сын в книге «В западне зла и обмана», – стал другим человеком. Его преследовали кошмары из-за того, что он не справился с возложенной им на самого себя миссией – спасением венгерского еврейства. Медленно пришло к нему мучительное осознание того факта, что его партия, его друзья и некоторые из тех, кого он считал своими соратниками по спасению людей, отвернулись от него и вообще от венгерских евреев… Он не хотел задним числом адаптировать собственное восприятие реальности, чтобы оно совпадало с правительственной повесткой. И поэтому он был изгнан отовсюду, подвергся остракизму и лишен возможности зарабатывать на жизнь».

Израильский поэт и журналист Хаим Гури, освещавший процесс над Эйхманом, оставил такую запись:

«Мы заслушивали показания Джоэла Бранда, который был отправлен на совершенно немыслимую миссию. Если бы этот человек был христианином, то его канонизировали бы как Святого Джоэла за то, что дьявол принудил его торговаться за жизни миллиона человеческих существ. Но Джоэл Бранд был венгерским евреем, перед нами был сломленный человек, руки которого тряслись, когда он пытался зажечь сигарету. Сегодня весь мир знает о сделке, которую ему предложил Эйхман: миллион евреев за десять тысяч грузовиков. «Это было ужасное, жестокое предложение, – стонал он. – Оно уничтожило мою жизнь. Миллион человек смотрели мне в спину, миллион тех, которых бы все равно убили. С другой стороны, я или мы должны были хвататься даже за минимальный шанс на спасение. Когда он сходу пообещал пощадить десять процентов от общего числа и взорвать постройки Освенцима в обмен за первую тысячу грузовиков, то это показалось путем к спасению наших людей или по крайней мере началом движения к этому».

Долго и тяжело болевший, Джоэл Бранд умер в 1964 году.

Ханси после переезда на историческую родину работала эрготерапевтом (occupational therapy) в муниципалитете Тель-Авива, а с 1959 года – нянечкой в религиозном детском доме. Она тоже свидетельствовала на процессах нацистских преступников. В послевоенном Израиле общественное отношение к тем евреям, кто даже ради спасения других евреев встречался с немцами, было резко негативным. Во время суда над Исраэлем Кастнером (1953-1955) председательствующий бросил получившую массовое хождение фразу: «Он продал душу дьяволу». Вскоре после этого Кастнера убили прямо на улице, а впоследствии приговор был смягчен. Но клеймо осталось и на тех, кто работал с ним бок о бок. Знаменитый израильский поэт Натан Альтерман в своем известном стихотворении «Архимедова точка» писал:

«Это начинается с рациональных и бесконечных рассуждений

О том, кто стоит спасения, а без кого можно обойтись.

Это начинается с тех, кто во время Высшего Суда

Будет призван к ответу за соучастие в преступлении».

Ханси Бранд умерла в 2000 году.

В Будапеште установлены две мемориальные доски в память о жертвах Холокоста и о членах Комитета по спасению и помощи. На обеих выбиты имена Джоэла и Ханси Бранд. В Израиле их имен нет нигде.

Их сын Даниэль Бранд был подполковником в Армии обороны Израиля, работал старшим консультантом в министерстве обороны Израиля и исследователем в израильской Комиссии по атомной энергии. Последние 20 лет он занимается историей Холокоста.