«ЧЕСТНЫЙ ЭЙБ»: АВРААМ ЛИНКОЛЬН В ЖИЗНИ И НА КАРТИНЕ

“Мы все заявляем о свободе; но, употребляя одно и то же слово, мы не все имеем в виду одно и то же”. -Авраам Линкольн

12 февраля 1809 года в американском штате Кентукки, на небольшой ферме, родился человек, ставший для всей Америки кем-то вроде иконы, отца родного и детской сказки в одном лице. Авраам Линкольн по прозвищу «Честный Эйб» почитается американцами, пожалуй, лишь немногим менее, чем Иисус Христос.

Опросы общественного мнения до сих пор указывают на то, что Линкольн является наиболее популярным президентом за всю историю США. Некоторые, правда, указывают на Вашингтона, Кеннеди или на Рузвельта (как на Теодора, так и на Франклина Делано), но в целом картина ясна: именно Линкольн по сей день считается образцом президента, воплощением американской мечты и идеальным образом американского политика. Он освободил рабов. Он всегда говорил правду, как бы тяжела и опасна для него лично она не выглядела. Господи, да некоторые дети уверены, что странноватый ужастик «Авраам Линкольн – истребитель вампиров» является историческим фильмом из жизни великого президента! Даже Дональд Трамп, обожающий ругать всех известных ему президентов, кроме себя, не посмел назвать Линкольна хотя бы просто «хорошим» – нет, он тоже утверждал, что Линкольн был лучшим. Его слова: «Я могу быть более подходящим на пост президента, чем любой другой президент, который когда-либо управлял этой страной, за исключением Авраама Линкольна, потому что… никто не сможет превзойти Авраама Линкольна».

Деформации репутации

На самом деле, подобной славой Линкольн пользовался далеко не всегда. В годы его президентства американцы вовсе не считали его лучшим из лучших. Причём не только южане, через одного ненавидевшие заносчивого янки, но и собственные сторонники полагали его, мягко говоря, не слишком подходящим на роль президента. В классическом историческом исследовании Барри Шварца под названием «Авраам Линкольн и подделка национальной памяти» отмечается: «Когда Авраам Линкольн проснулся в последний день своей жизни, почти каждый что-то в нем не любил».

Что ж, идеальных людей, как известно, не существует и Линкольн не стал исключением: он был человеком, со всеми человеческими недостатками, причём современники подвергали его критике буквально на каждом шагу. Южане и северяне, республиканцы и демократы видели в нём не столько «Честного Эйба», освободителя и отца родного, сколько поджигателя войны, узурпатора власти, покусившегося на независимость и самоуправление американских штатов. Демократы называли его тираном, аболиционисты утверждали, что он использует тему освобождения рабов только ради собственной политической выгоды и средства ослабить военные ресурсы Юга. Его соратники-республиканцы сплошь и рядом считали Линкольна слабым правителем, непоследовательным и нерешительным человеком, и полагали, что лучше бы партию и страну возглавлял «сильный мужчина» Эндрю Джексон.

Так что, на самом деле, идеалом и образцом политика Линкольн стал лишь после своей трагической гибели. Причём буквально на следующий день: похоронная процессия, проходившая через многие штаты и буквально «на руках» доставившая гроб с президентом в его родной Спрингфилд, собрала по дороге миллионы сочувствующих. Люди стояли вдоль дорог и провожали своего погибшего главу государства, как величайшего героя. Так зарождалась американская «гражданская религия».

Для большинства нынешних американцев 16-й президент США – человек, отдавший жизнь за сохранение целостности своей страны и за освобождение миллионов людей из рабства. Его ошибки, его промахи и слабости более не вспоминаются, говорить о них стало дурным тоном и спорить на эту тему позволяют себе разве что историки. А для американцев «Честный Эйб» стал просто сказочным героем, вроде Санта Клауса или короля Артура. Хотя нет, больше, чем это. Он стал воплощением совести американской нации, героем, возвысившим свой голос в защиту гражданских прав, отстаивавшим идеи всеобщего равенства перед законом.

Чёрным по белому

Никто, кроме историков, совершенно искренне не знает и не помнит о том, что до Гражданской войны Линкольн и не думал бороться за гражданские права или за освобождение рабов. Он не был аболиционистом – более того, он открыто отрицал равенство чёрных и белых. До того, как стать президентом, он и в самом деле критиковал рабство, как социально-экономический институт, но не потому, что считал чёрных равными белым, а потому, что видел в рабстве отживший, неэффективный инструмент хозяйствования. Он утверждал, что расовое равенство невозможно из-за «физического различия» чёрных и белых людей и, кстати, именно поэтому полагал нежелательными межрасовые браки. Он призывал к освобождению чернокожих и к… отправке их обратно в Африку. Так сказать, на историческую родину. Потому что, в противном случае – предостерегал Линкольн, – совместное проживание белых и чёрных в одной стране чревато постоянными, тяжелейшими конфликтами. В Америке он отказывал чёрным в праве избирать и быть избранными, в праве быть присяжными заседателями в суде, в одинаковых с белыми правах и обязанностях. Всё это, кстати – совершенно не секретная информация, его высказывания, поясняющие его взгляды на вопрос межрасового равенства, можно найти в записях его речей того времени. Но никто просто не хочет этим интересоваться.

Правда, не следует бросаться в иную крайность и объявлять Авраама Линкольна расистом и негодяем: он в самом деле всеми силами препятствовал распространению рабства в те штаты, которые его запрещали, он выступал против рабства, так как считал его позорным морально и вредным экономически. Его мораль и этика были протестантскими, крайне добропорядочными, велящими богобоязненному человеку самому чистить себе обувь и стирать своё бельё, не заставляя делать это «низших». Скорее всего, он сам в это искренне верил. Одна из распространённых побасенок о «Честном Эйбе» утверждает, что однажды Линкольн, ожидая визита пастора, который должен был принести ему какое-то прошение, коротал время в своём кабинете за чисткой обуви. Когда это увидел его секретарь, он в растерянности спросил: «Господин президент, вы чистите свои туфли?» На что Линкольн раздраженно ответил: «Чьи же еще туфли я должен чистить?».

Линкольн считал, что рабовладельческая экономика плохо совместима с рыночной. Она тормозит свободное предпринимательство. Снижает мотивацию работающих. Не способствует техническому прогрессу. Уменьшает потребительские расходы. Вывод для Линкольна был однозначен: долой рабство!

Почему Эйб?

Как политик, Линкольн не был ни наиболее популярным, ни наиболее харизматичным лидером в среде республиканцев. Почему же партия выдвинула в президенты именно его? Возможно, это произошло как раз потому, что мнение его о рабстве было умеренным: Линкольн не был воинствующим аболиционистом, готовым убить всякого, кто с ним не согласен. Он стал своего рода призывом к компромиссу, обращённым к большинству избирателей. В ходе четвертых дебатов со своим соперником в предвыборном ралли, Стивеном Дугласом, в 1858 году он высказал удивительную мысль: «Я не сторонник социального и политического равенства белой и черной рас, и никогда им не был… А вдобавок скажу, что существует физическое различие между белой и черной расами, которое, на мой взгляд, никогда не позволит этим расам сосуществовать в условиях социального и политического равенства».

Пожалуй, в наши дни этого было бы достаточно, чтобы а) с треском проиграть выборы; б) быть навеки заклеймённым в качестве белого расиста. Так почему же Линкольна миновала эта судьба, почему он стал для всей Америки иконой равноправия? Сам он, пожалуй, страшно удивился бы своей нынешней репутации. Но история пишется не современниками, а потомками.

Когда Авраам Линкольн стал президентом США в 1861 году, основной политический конфликт того времени разворачивался вообще не вокруг рабства. И не вокруг прав южных штатов.

В своей первой речи в качестве президента, Линкольн сказал: «У меня нет цели, прямой или косвенной, вмешиваться в ситуацию с рабством в тех штатах, где оно существует. Я не думаю, что у меня есть законное право делать это, и у меня нет никакого желания делать это».

Вопрос был в другом: о возможности рабовладения на новых территориях США на западе, в штатах, которые там создавались (на 1861 год США состояли из 34 штатов вместо нынешних 50). Северные штаты были резко против. Южные – столь же резко за, вплоть до угрозы выхода из состава США. Основное значение этот вопрос имел для баланса власти в Конгрессе, где рабовладельческие и свободные штаты традиционно имели равное влияние. Южные штаты боялись, что избрание республиканца Линкольна, который был противником распространения рабства, в перспективе подорвало бы их положение и тем самым институт рабства как таковой. В этом смысле рабство было основанием конфликта.

Так что семь южных штатов, за которыми позднее последовали еще четыре, решили выйти из Соединенных Штатов Америки, поясняя свои действия протестом – защитой прав отдельных штатов от узурпации власти федеральным правительством.

Но нет никакого сомнения, что причиной было их желание сохранить рабов на юге. Однако мало кто из политиков на севере, и уж точно не Линкольн, хотел отменить рабство там, где оно уже существовало. Линкольн считал, что насильственная отмена рабства в южных штатах невозможна, поскольку это нарушит права плантаторов на их частную собственность и может привести к расколу в государстве и даже к войне.

Кому война – кому мать родна?

Собственно, он оказался в своих прогнозах совершенно прав. 12 апреля 1861 года южане атаковали форт Самтер в бухте Чарлстон, после многочасового обстрела заставив его сдаться.

После этого у президента просто не осталось выбора. Линкольн объявил Юг находящимся в состоянии мятежа, начал призыв добровольцев в армию, отдал приказ о блокаде Конфедерации с моря.

Но южане к войне в её начальной стадии были готовы значительно лучше, несмотря на промышленный потенциал Севера. Федеральная армия потерпела серию поражений, внутри неё было немало генералов, избегавших масштабных действий и склонявшихся к заключению договора с южанами.

Война затягивалась, человеческие жертвы и экономические потери росли, брожение начиналось и в Республиканской партии. С огромным трудом Линкольну удалось избежать раскола среди соратников.

К лету 1862 года вопрос об отмене рабства так и не был решён. Линкольн говорил журналистам, что его куда больше волнует вопрос о сохранении Соединённых Штатов, как таковых: «Если бы я смог спасти союз, не освободив ни одного раба, я бы сделал это», – говорил президент.

Таким образом, когда северные штаты вступили в войну – они сделали это не для того, чтобы отменить рабство, а чтобы принудить бунтующие штаты вернуться в союз.

Политика компромиссов провалилась, и «умеренный» Авраам Линкольн стал медленно, но верно превращаться в «президента войны». Опять-таки – у него попросту не было выбора. В августе 1861 г. Линкольн не счел возможным поддержать генерала Фримонта, который объявил принадлежавших мятежным рабовладельцам Юга рабов свободными людьми и, более того, сместил его с поста командующего силами северян в Миссури. А уже два месяца спустя президент дал генералу Шерману указание принимать в качестве наемных рабочих беглых рабов и разрешил даже, при известных условиях, вооружать их.

22 сентября 1862 г. Линкольн решил опубликовать прокламацию, в которой содержалось предупреждение, что в случае, если восставшие штаты не возвратятся в Союз к 1 января 1863 г., все рабы, находящиеся в пределах их территории, будут объявлены «свободными отныне и навечно».

То есть, даже прокламации Линкольна об освобождении рабов, изданной 1 января 1863 года и дававшей свободу рабам во всех восставших штатах, предшествовал трехмесячный период, в течение которого всем штатам, которые добровольно вернулись бы в союз, было обещано позволить сохранить рабство. А освобождение рабов стало сначала рычагом давления на противника, а потом – средством его ослабления. Но никак не самоцелью!

Ещё одна интересная деталь. Рабы в штатах, уже занятых федеральными войсками, так же, как и рабы в пограничных и южных штатах, не присоединившихся к Конфедерации, не подлежали освобождению, так как такое решение администрации Линкольна могло озлобить «лояльных» плантаторов-рабовладельцев этих штатов и ослабить их поддержку федерального правительства.

Штаты Конфедерации проигнорировали предупреждение, и тогда 1 января 1863 года была издана вторая прокламация, на сей раз объявляющая освобождение рабов и ликвидацию рабства основной целью войны, которая превратила вопрос об освобождении рабов в объявленную цель войны. Разрешение чернокожим служить в федеральной армии с оружием в руках придало Гражданской войне Севера характер крестового похода против рабства. «Вооруженный негр» – кошмар, преследовавший южан на протяжении многих десятилетий, стал реальностью и оказал заметное влияние на дальнейший ход событий. То есть, освободителем негров и борцом за равноправие Линкольн стал ВЫНУЖДЕННО, под давлением обстоятельств, а вовсе не по зову сердца, велению совести либо ещё по каким-либо благородным мотивам.

«Самый человечный человек»

Следует признать: Авраам Линкольн был человеком своего времени, человеком XIX века, ни на шаг этот век не опередившим. Он не соответствовал нынешним представлениям о себе – великом борце против рабства, за равенство, братство и права чёрных.

Более того: если бы Линкольн был таким, каким его рисуют нынче – он бы и президентом-то не стал. Его бы просто не избрали. То, что он послужил великому историческому процессу – его счастье. История распорядилась им, не спрашивая его желания и не выясняя его истинных намерений. Да и благодарные потомки поступили с ним так же: не утруждая себя «разбором полётов», объявили Линкольна величайшим освободителем. На самом деле, они совершенно правы – недаром же сказано: «Суди нас по делам нашим, а не по мыслям нашим». Именно поэтому Авраам Линкольн через сотни лет после своей смерти служит идеям всеобщего равенства перед законом. Может быть, если бы у него спросили – он бы и не захотел быть иконой и идеалом. Но у него никто не спрашивает…