ХУДОЖНИК ИССАХАР-БЕР РЫБАК

По мнению многих искусствоведов, лишь безвременная смерть этого художника стала причиной того, что его творчество оказалось в тени искусства мастеров уровня Марка Шагала. Речь идет об Иссахаре-Бере Рыбаке, талантливом еврейском живописце, графике и декораторе. 21 декабря со дня его смерти исполняется 85 лет, а умер он, когда было ему всего 38, и столько еще могло быть сделано…

На свет Иссахар-Бер появился 2 февраля 1897 года в Елисаветграде (ныне – Кропивницком), в центральной части Украины, в многодетной семье, познавшей нужду. Украинские соседи на свой лад называли мальчика Захаром. Да и в семье, честно сказать, тоже. Проявив с детства тягу к рисованию, подросток был отдан на обучение на начальные художественные курсы, а затем – туда, где готовили квалифицированных художников из семей рабочих. Но в доме Рыбака сложилась неблагоприятная обстановка. Взрослые считали, что он тратит время на «мазню» вместо того, чтобы заняться посильным физическим трудом и помогать семье деньгами. И Иссахар-Бер, не будучи еще самостоятельным, тем не менее, решил начать свою жизнь, уйдя, в один из дней со скромными пожитками. Ему удалось устроиться в артель кустарей-маляров, и хотя это были ремесленники, труд их не был лишен элементов творчества, что позволило Иссахару-Беру приобрести определенные навыки. А первый опыт, даже и далеко не всегда удачный, тем не менее, очень важен для будущего. Уже в ту пору Рыбак, чему сохранились свидетельства, с интересом осматривал еврейские синагоги в местечках и делал зарисовки. Юный художник не мог знать, что большинство из этих молельных домов исчезнет в пламени Холокоста, и память о некоторых из них сохранится только благодаря его рисункам, еще далеким от совершенства, но реалистичным и вполне подходящим для того, чтобы быть принятыми в качестве исторических свидетельств.

Стремясь продолжить образование, Иссахар-Бер отправился в Киев, и был зачислен в художественное училище, откуда вышли, ставшие знаменитыми, художники и скульпторы – Ниссон Шифрин, Борис Аронсон, Александр Тышлер, Соломон Никритин, Марк Эпштейн, Барух Гольдфайн. Уже вскоре Рыбак стал считаться лучшим студентом. Большое будущее посулил ему, и не ошибся, при этом, замечательный наставник Александр Архипенко. Продолжая интересоваться еврейской культурой и народным творчеством, Иссахар-Бер в 1916 году, вместе с Лазарем Лисицким, получившим известность под псевдонимом Эль Лисицкий, по заданию Еврейского историко-этнографического общества, отправился изучать архитектуру и росписи старинных синагог в местечках белорусского Поднепровья и Литвы. Сделанные ими зарисовки, запечатлевшие не только молельные дома, но также и узкие улочки еврейских местечек, торговые лавки, хедеры и ешивы, религиозных евреев в традиционной одежде, мастеровых людей и просто жителей с выразительными лицами, отражающими вековую печаль народа тяжелой исторической судьбы, стали со временем музейными ценностями.

После Октябрьской революции в 1918 году в Киеве была создана Лига еврейской культуры («Культур-Лига»), провозгласившая своей целью развитие литературы и искусства на языке идиш. Еврейские таланты, обретшие, когда в России пало самодержавие, надежду на перемены к лучшему, деятельно участвовали в создании Лиги и включились во все ее проекты – в сферах образования, издательского и библиотечного дела, музыки и театра, ну, и, конечно же – художественной литературы. Рыбак, вместе с художником Борисом Аронсоном, создал тогда манифест «Пути еврейской живописи», опубликованный в журнале «Ойфганг» («Восход»). Одну из ключевых цитат из этого документа, право же, стоит привести: «На фоне экстремальных достижений западноевропейской живописи, доходящих до абсолютной абстракции, еврейский художник, благодаря его свежести, его ярко-фанатичной и наивной способности к восприятию и к воплощению своего животрепещущего живописного чувства в национальном материале, – еврейский художник призван произвести переворот в современной живописи». В 1919 году Иссахар-Бер переехал в Москву, где открывалось больше возможностей для творческой деятельности. Впрочем, в первую очередь, нужно было зарабатывать хлеб насущный. И художник рисовал агитационные плакаты, привлекался к оформлению праздничных мероприятий, вел экскурсии по музеям, уже обладая для этого достаточной эрудицией. Но что гораздо важнее всего остального, написал в тот период серию картин, в которых нашла воплощение тема еврейских погромов. Сыграл здесь свою роль и личный мотив: жертвой одного из погромов периода Гражданской войны в России стал отец Иссахара-Бера.

Свой вклад в деятельность «Культур-Лиги», наряду с Аронсоном и Рыбаком, внесли живописцы Эль Лисицкий, Марк Шагал, литераторы Давид Гофштейн, Перец Маркиш, Лейб Квитко – какие имена! Но во второй половине 1920 года советская власть распустила руководящий орган «Культур-лиги», и большинство учреждений этой организации было передано в ведение Наркомпроса. Стало понятно, что проект, с которым еврейская творческая интеллигенция связывала большие ожидания, хоронится заживо. Эта бескровная, пока еще, акция, помогла многим деятелям еврейской культуры понять подлинную суть коммунистического режима и побудила к выезду из Советского Союза – не всех, но те, что остались тогда, или возвратились позднее обратно, горько об этом впоследствии пожалели, но было уже поздно. Что тут сказать: у каждого своя судьба, и от нее не уйти.

В 1921 году Иссахар-Бер выехал в Берлин. Тогда еще в германской столице творцы еврейской культуры находили пристанище, и в страшных снах не видели того, что стало с Германией после 1933 года, какой ужасной бедой обернулся для евреев Европы приход к власти нацистов. Через год пребывания в Берлине, Рыбак выпустил альбом из 30-ти литографий «Штетл. Мой разрушенный дом». И хотя тематическое содержание альбома навеивало тоску, послесловие к нему, написанное автором на «мамэ-лошн», гласило: «Так мне сказал наш ребе: «Не надо печалиться, мой мальчик. Грустить – все равно, что делать кому-то зло. А если ты весел, то и мир вокруг полон добра». Диапазон творческой деятельности Иссахара-Бера в городе на берегах Шпрее оказался широким: он выступил в роли театрального художника, иллюстрировал книги на языке идиш, начал осваивать искусство ваяния, ну и при этом, продолжал творить живописные полотна. Рыбак вступил в местный союз художников-авангардистов, сторонников привнесения в искусство новизны, отражающей дух зримо меняющегося времени. Свои произведения, в весьма достойном объеме, Иссахар-Бер представил на организованной в Берлине выставке, которую, в числе других, посетил находившийся по случаю в германской столице мастер живописи Леонид Пастернак, отец будущего Лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака. О творчестве Рыбака Леонид Пастернак высказался лаконично и точно: «Талант и своеобразие». Отличительной чертой творческой манеры Рыбака критики уже тогда называли «легкость живописи». Но за этой внешней легкостью стояло глубокое и серьезное тематическое содержание. Никого не оставляли равнодушными картины ничем не оправданной жестокости погромщиков, сцена молитвы в разрушенной синагоге, фигура израненного главы семейства (образ отца художника), пытающегося противостоять озверевшим бандитам и защитить жену и детей. Вскоре был издан еще один альбом живописца «Еврейские типажи Украины», тоже, вслед за первым, завоевавший успех.

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Творчество Иссахара-Бера – книжного иллюстратора заслуживает отдельного разговора. В 1922 году Рыбак выполнил оформление книги: «Маленькие сказочки для маленьких детей». Она вобрала в себя хрестоматийные тексты для светской начальной школы на языке идиш. Книгу эту педагог М. Марголина написала в традициях «Азбуки» Льва Толстого. Через год с иллюстрациями Рыбака вышел в свет «Детский мир» – сборник народных шуток, прибауток, песенок, собранных педагогом и журналистом Бер Смоляром. Рыбак талантливо передал видение мира глазами любознательного еврейского ребенка. Художник, кроме прочего, виртуозно обыгрывал в своих рисунках графику букв еврейского алфавита.

Мастеру казалось, что теперь, когда у него есть уже имя и заслуженный авторитет, он может принести пользу покинутой родине. В 1924 году Иссахар-Бер вернулся в родные места, наладил сотрудничество с еврейскими журналами и театральными коллективами, создал графический цикл «На еврейских полях Украины», продолжил работу по художественному оформлению детских книг. В Берлине он оставил ряд своих работ и набросков к будущим полотнам, но эта часть его творчества, увы, бесследно пропала. Не исключено, что кто-то воспользовался, при отсутствии владельца, этими заготовками в корыстных целях. Так, или иначе, с 1926 года Иссахар-Бер, не увидев для себя будущего в России, обосновался в Париже. Его творчество начало принадлежать «Парижской художественной школе», высоко ценимой и за пределами Франции. Бер-Рыбак участвовал в знаменитых Осенних салонах (1927, 1930, 1932–1934), салонах Тюильри (1929, 1930, 1932), в, так называемых, «Независимых салонах» (1929–1935). Кроме того, он представил персональные выставки в галереях «Quatre Chemins» (1928,), «d’Art Contemporain» (1928), «Сolbert» (1930), «Atelier-du-Cotentin» (1933), «Billiet «(1933). Творения мастера живописи демонстрировались в Лондоне и Кембридже. В 1935 году работы художника экспонировались на ретроспективной выставке русского искусства в Праге. Рыбак выполнил эксклюзивный заказ Национального архива танца, создав серию раскрашенных терракотовых статуэток, изображающих народные еврейские типажи. Впоследствии они были переведены в фарфор на Севрской фарфоровой мануфактуре и включены в постоянную экспозицию Музея Севра. За право презентовать творчество Рыбака боролись и престижные выставочные салоны Голландии, Бельгии, США. Детские книги, к которым, в хорошем смысле этого слова, приложил свою руку Иссахар-Бер Рыбак, в эти годы были изданы в Киеве, Москве, Берлине. Можно найти отзыв на них известного в 1930-е годы французского критика В.Жоржа: «У Рыбака все изображено преувеличенно, гротескно, но это никогда не переходит в карикатуру. Так писать больше не умеет никто».

Увы, большому таланту отпущен был недолгий век. Последняя прижизненная его выставка прошла в ноябре 1935 года в галерее «Beaux-Arts». В том же году во Франции о Рыбаке вышла в свет книга, автор которой, французский критик Р.Конья, указывал, что герой его издания вступил в пору расцвета своего таланта и полон больших творческих планов». Но, увы… С юности Иссахар-Бер страдал туберкулезом, а творчество, сопровождавшееся постоянным перенапряжением, истощало его силы. 21 декабря 1935 года художник скоропостижно скончался от тяжелого приступа, из которого его не смогли вывести. Бер-Рыбака погребли на кладбище «Тиэ» в Париже. В одном из некрологов, а их, в связи с безвременной кончиной живописца, появилось множество, подчеркивалось: «Искусство служило единственным и главным оправданием его жизни. Оно было его мученьем и радостью, и может быть сила этих страстей, как внутренний огонь, так быстро поглотила его. На его долю выпала короткая жизнь, но и за этот срок он успел сделать столько, сколько иным художникам не удается создать за долгие годы».

5 февраля 1936 года в Париже был организован вечер памяти живописца, в салоне Тюильри организовали мемориальную выставку. Комитет по увековечиванию памяти Рыбака учредил шесть стипендий его имени – для творческих поездок еврейских художников. Вплоть до самого начала Второй мировой ежегодно в Париже проводились вечера-выставки памяти Иссахара-Бера Рыбака. Произведения мастера можно увидеть в наши дни во многих собраниях, и среди них – Музея искусства в Тель-Авиве, Национального музея в Севре, Музея Виктории и Альберта, Британского музея в Лондоне. Вдове художника Соне удалось сохранить значительную часть его работ во время немецкой оккупации. После 2-й мировой войны она переехала в Израиль, поселившись по приглашению мэра города в Бат-Яме. Сначала картины ее покойного мужа хранились в частном доме, а с 1962 года они обрели постоянную прописку – в специально созданном там музее «Бейт Рыбак» («Дом Рыбака»). Этот музей стал частью культурного комплекса района, который включает в себя также Музей современного искусства Бен-Ари, муниципальную библиотеку и концертный зал. До пандемии коронавируса, в упомянутом районе, превратившемся в большой центр культуры, под эгидой городского муниципалитета Бат-Яма, проводилось множество различных мероприятий, привлекавших жителей города и его гостей. Нет сомнения, что традиции эти будут продолжены. «Внезапно я поняла, что картины моего мужа должны принадлежать тем многим, которым они нужны, как нечто столь же важное, как чтение книг». – Так прокомментировала свое решение – передать полотна Иссахара-Бера на хранение в музей Соня Рыбак. И право же, стоит их при первой же возможности увидеть. Мне лично довелось это сделать – в компании со своими друзьями, живущими в непосредственной близости от упомянутой музейной зоны. Душа моя от соприкосновения с творческим наследием Рыбака, возрадовалась. Уверяю вас: неизгладимое впечатление получите и вы. Неизгладимое.