ГАЛАНТЕРЕЙЩИК ИЛИ КАРДИНАЛ – КТО СПАСЁТ ФРАНЦИЮ?

В преддверии одного из наиболее известных католических праздников, Дня всех святых (В США он известен как Хэллоувин – прим. ред.) на Францию вновь обрушилась волна террора. На этот раз в различных городах страны убийцы стали накидываться на людей с ножами, отрезая им головы. Президент Макрон в очередной раз объявил террористам войну, но проблема заключается в том, что воевать по-настоящему – значит, расколоть и без того весьма испуганную страну. Есть ли выход из этой ситуации?

Нейтрализованы – именно так на официальном полицейском жаргоне называется ситуация, когда террористы оказываются под контролем. Убиты, ранены, арестованы – всё это означает «нейтрализовать». Воистину, полицейский разговорный не приспособлен для описания того, что творится во Франции год за годом, раз за разом, вновь и вновь.

Нет смысла перечислять все произошедшие теракты – о них, начиная с отрезанной головы школьного учителя, широко известно. Так же, как и в Париже, в Ницце полицейские застрелили террориста. Но ничего этим не нейтрализовали. Волна насилия и ненависти, захлестнувшая Францию, продолжает катиться по стране, уже даже выплеснулась за её пределы.

«Нотр-Дам де умри»

Последний октябрьский четверг, девять часов утра, Ницца, собор Нотр-Дам (да-да, в Ницце есть свой Нотр-Дам, который ещё не успели сжечь). Перед воротами старейшей в городе католической церкви, как зафиксировали камеры наружного наблюдения, припаркован синий велосипед – тот самый, который потом никто не заберёт, потому что внутри собора разразится ад, а снаружи будет объявлен высший уровень террористической угрозы. Снаружи – это по всей Франции.

Незадолго после начала утренней мессы, как сообщает полиция, началась резня. Убийца кинулся на прихожан, зарезав троих и ранив шестерых из них. Церковного служку и женщину он убил внутри. Ещё одну женщину тяжело ранил ножом, она сбежала, добравшись до бара на другой стороне улицы, где и умерла от ранений.

Убивая людей и отрезая им головы, террорист орал «Аллаху Акбар». По словам мэра Ниццы Кристиана Эстрози, он кричал «Аллаху Акбар» и тогда, когда полицейские уже его ранили. И не прекращал вопить «Аллаху Акбар», когда санитары уже начали оказывать ему первую помощь. Позже следователи сообщили, что террорист – беженец из Туниса, который добрался до Европы через итальянский остров Лампедузу, причём во Франции он оказался лишь в конце сентября. Прожив в стране месяц, он пошёл резать людей и орать «Аллаху Акбар».

Теракт в Ницце вскрыл не успевшие зажить раны французского общества, истерзанного непрерывными исламистскими нападениями, причём в то время, когда страна и так тяжко страдает от пандемии коронавируса. Раны, настолько ещё свежие, что они просто не могли успеть затянуться.

Всего лишь за две недели до этого в предместье Парижа на улице был убит учитель истории Самуэль Пати – убит 18-летним чеченцем из Москвы, чью семью Франция также приняла и приютила, как беженцев. Грех мэтра Пати состоял в том, что он показал на уроке карикатуры из журнала «Шарли Эбдо», предварительно попросив всех, кого этот наглядный материал может оскорбить, выйти из класса.

«Как вы – так и мы»

Многое указывает на то, что теракт в Ницце – это продолжение теракта в Париже. И этот теракт, в свою очередь, воодушевил новых «воинов Аллаха», гораздых воевать с безоружными людьми, на новые «подвиги». В самом центре Лиона был арестован вооружённый ножом ещё один беженец. В Саудовской Аравии, в Джидде, охранник французского консульства подвергся нападению – снова убийца с ножом.

В тот же день террорист атаковал прохожих в Авиньоне, на юге Франции. Но! Французские СМИ уже автоматически сообщили, что это был исламист, однако они ошиблись: теракт был совершён французским неонацистом. Как позже сообщалось, он был одет в куртку с символикой так называемых «идентитистов» – группировки, убивающей во имя «чистоты французской крови». Его также «нейтрализовала» полиция – иначе говоря, пристрелила.

Перед закрытой и огороженной полицейскими рогатками базиликой Нотр Дам в Ницце день за днём собираются местные жители, члены католической общины. Они зажигают свечи и плачут перед телекамерами. Меньше, чем в километре от этого места расположен бульвар, на котором в 2016 году исламский террорист врезался в праздничный день в толпу прохожих на грузовике и убил 86 человек, ранив более сотни.

Напрасные слова

Что же касается теракта в Нотр-Дам, то он напоминает своим «почерком» нападение на церковь Сент-Этьен-дю-Рювре, в Нормандии, в июле 2016 года – теракт, ответственность за который взял тогда ИГИЛ. Тогда убийца перерезал глотку 80-летнему кюре Жаку Гамелю прямо во время службы.

В то время президентом был ещё Франсуа Олланд. Тогда политики громко требовали, чтобы Франция не позволила фундаменталистам развязать гражданскую войну. Похожие призывы слышны и сейчас – но они звучат попросту лицемерно.

Потому что ответа на важнейший вопрос нет и по сей день – ни от одного политика: как может страна победить в борьбе против «исламизма», не расколовшись при этом сама? Как удержать единой французскую нацию? Нацию, в которой мусульмане давно уже играют весьма заметную роль, являются пусть и не самой большой, но её частью? Иначе говоря – как отделить агнцев от козлищ и не перебить первых, «нейтрализовав» вторых?

Этот вопрос повисает в воздухе после каждого теракта, совершённого «джихадистами». На протяжении минувших пяти лет от рук исламистов во Франции погибли более 200 человек. «Шарли Эбдо», Батаклан, Ницца – все эти названия до сих пор на слуху не только у любого француза, но и у любого европейца. «Битвы» гражданской войны, которую всем хотелось бы избежать, но которая, похоже, давно уже идёт.

Страна привыкла жить под постоянной террористической угрозой: то, что раньше можно было увидеть из западных государств разве что в Израиле, теперь стало привычным для французов – солдаты, патрулирующие улицы в центрах городов, команды сапёров, роботами взрывающие и сжигающие подозрительные предметы, оставленные на какой-нибудь парковой лавочке, рамки металлоискателей у входов в школы и детские сады. Хотя, – утверждает Давид-Оливье Реверди из полицейского профсоюза Alliance Police Nationale в интервью телеканалу BFM-TV, расставить полицейских и военных у каждой церкви во Франции вряд ли представляется возможным.

Президент Эммануэль Макрон, прибывший в тот самый четверг вечером в Ниццу, оказался перед задачей, которую попросту невозможно выполнить: найти нужные слова, чтобы мобилизовать и сплотить нацию. Во время похорон обезглавленного учителя Самуэля Пати он призвал «ценить право на собственное мнение» и «в будущем, как и теперь, безбоязненно демонстрировать карикатуры, критикующие религию». Это – послание к его стране, обозначение границы, за которую он не хочет и не может отступать, теракты там или не теракты. Одновременно, ему по долгу службы придётся постараться не подлить ещё толику масла в разгорающийся пожар.

Франция на тропе войны?

В тот же день Макрон, в качестве первой меры, объявил, что защита церквей и школ будет усилена. Армейская антитеррористическая операция продолжается в стране еще с 2016 года – теперь в ней примут участие вместо 3000 солдат – 7000.

Политическое давление так или иначе – крайне высоко. В данный момент в Париже идёт судебный процесс против группы лиц, открыто поддержавших теракт в редакции «Шарли Эбдо». А конфликт вокруг карикатур вылился в дипломатический кризис.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, который заявил о том, что «мусульмане для европейцев – как евреи для нацистов». Он, правда, не уточнил, кому в нацистской Германии отрезали головы и кого взрывали немецкие евреи, но этого, собственно, и не требовалось: главное – громко заявить. В ответ турецкий посол в Париже был вызван в МИД «на ковёр» для дачи объяснений – почему президент Турции позволяет себе заявлять о том, что его французский коллега – сумасшедший?

Этот политический поединок двух президентов ещё будет иметь последствия. А пока что в исламских государствах по всему миру раздаются призывы к бойкоту французских товаров. Так что из Елисейского дворца уже сейчас раздались призывы «не нагнетать» и разрядить обстановку. Таким образом, ответа на вопрос – как вести войну против исламистов и при этом не навредить собственной стране – снова нет. Война продолжает вестись «в одни ворота» – французские.

Удары рикошетом

Тем временем уже в соседней Германии спецслужбы были приведены в состояние повышенной готовности. Они с тревогой наблюдают за конфликтом между Макроном и Эрдоганом. Кое-кто из немецких политиков вообще считает Эрдогана соучастником разворачивающихся событий: он своими выступлениями не только подзуживает молодых турок на, мягко говоря, непродуманную реакцию, но и подбивает на беспорядки всю мусульманскую молодёжь Европы. «Эрдоган бегает с зажигалкой по бензоколонке» – заявил один из высокопоставленных немецких экспертов по безопасности в интервью телепрограмме Tagesspiegel. Из-за его высказываний «порог опасности» оказался крайне занижен.

Во Франции же тем временем, прежде всего, представители правых кругов политического спектра требуют от правительства наиболее жёсткой реакции в борьбе против исламистов. При этом Макрон, назначив в июле этого года нового министра внутренних дел Жеральда Дарманена, одного из ближайших соратников бывшего президента Николя Саркози, и так уже обозначил серьёзный уклон вправо.

Но этот факт не помешал Кристиану Эстрози, мэру многострадальной Ниццы, заявить, что с него, мол, хватит. По словам консервативного политика, представителя Республиканской партии («Les Rеpublicains»), пришло время «истребить на нашей территории исламо-фашизм».

Похожими воинственными словами описала ситуацию и председатель праворадикальной партии «Rassemblement National» (это бывший «Национальный фронт») Марин Ле Пен. Впервые со времён нацистской оккупации, по её словам, Франция перестала быть свободной страной. «Наша страна находится в состоянии войны, мы воюем».

Немецкие органы безопасности совершенно убеждены, что события во Франции представляют собой серьёзную угрозу и для Германии: «Даже, если некоторое время в ФРГ было спокойно, исламская угроза остаётся весьма высокой». В конце концов, ещё накануне терактов во Франции, 4 октября, в Дрездене сирийский беженец зарезал ножом туриста и ещё одного ранил.

В Германии полиция определила 619 исламистов в качестве потенциальных террористов. Ещё 500 считаются «причастными» – то есть, потенциальными помощниками убийц. Федеральное ведомство по защите Конституции (иными словами – внутренняя служба безопасности Германии) вообще считает, что потенциальных террористов в стране – две тысячи человек. Они засчитывают в «опасные» не только тех, кто уже успел отличиться теми или иными выходками, но и всех, кто их окружает.

И так же, как и во Франции, в Германии правые популисты используют теракты в Париже, Ницце и Авиньоне, чтобы попытаться развязать тотальную войну против всех мусульман. И так же, как и во Франции, у политиков нет ответа на вопрос – как можно бороться с опасностью и не расколоть при этом страну. Есть ли ответ вообще?

ОТ РЕДАКЦИИ: Читая новости, может создаться впечатление, что демократию Запада кто-то усиленно провоцирует на карательные акции по расовому или религиозному принципу. Конечно, первым подозреваемым является загнанная в изоляцию международными санкциями Россия. То, что исполнителей находят среди беженцев, тоже понятно. Тут и то, что их легче подкупить и то, что заодно этим бросается тень на гуманитарные программы помощи беженцам от тоталитарных режимов.

Что же делать? Есть ли ответ вообще? Но все-таки ответ есть. Бороться надо с преступниками, а не со всеми, кто близок к ним по религиозным или этническим характеристикам. Так же не мешало бы найти, кто стоит за многочисленными попытками развязать беспорядки в сытых и успешных странах. И тех, кто планирует, и тех, кто финансирует, и тех, кто пропагандирует терроризм – раздувают из акций психически нестабильных одиночек вселенское зло. А призывы к насилию таких лидеров, как дружественная Владимиру Путину Марин Ле Пен – должны быть решительно осуждены.