Posted by (главы из книги)
(Продолжение. Начало в #577)
Ещё из администраторов в концертной бригаде был помощник Смольного, администратор Ефим Зуперман и, разумеется, от КВНа Александр Масляков со своей будущей супругой, Светланой Семёновой. Руководство Центрального Телевидения представлял Главный редактор молодёжной редакции ЦТ Марат Гульбекян.
Я, конечно, очень хотел поехать в эту поездку, но она должна была состояться в начале августа, в самый разгар моей производственной практики. Я понимал, что, если я не пройду эту практику, и она мне не зачтётся, меня не переведут на пятый курс, и мне придётся, как говорится, оставаться «на второй год». И тут Аркадий Рудерман узнал, что управляющий этого треста, где я прохожу практику, в далёком прошлом был футболистом. А двоюродный брат Аркадия, Яков в прошлом был довольно известным игроком Минских футбольных клубов «Торпедо», «Спутник» и «Спартак», и даже четыре года был тренером одного из них. Так вот, оказалось, что он играл с управляющим трестом в одной команде то ли в «Спутнике», то ли в «Торпедо». Мною с первой получки в этом же Оргтехстрое было закуплено несколько бутылок армянского коньяка, и бывший правый защитник Яков Рудерман пошёл «защищать» меня на приём к бывшему нападающему, управляющему трестом. Я не знаю всех подробностей того «матча», но, судя по всему, в этом единоборстве победил «защитник», который вышел из приёмной управляющего с разрешением на мою паузу в производственной практике, и с обещанием, по приезду практику всё-таки «допройти».
Готовились к поездке мы долго и упорно, иногда до поздней ночи. Мои родители с младшим братом уехали на несколько дней отдыхать и после одной из таких поздних репетиций ко мне подошёл один из наших иногородних музыкантов и сказал, что ему негде переночевать одну ночь, а денег на гостиницу нет. Я с готовностью отозвался помочь человеку в трудной ситуации, дома накормил его, уложил спать в родительской спальне, утром опять накормил завтраком, а потом, увлёкшись учёбой и репетициями, даже забыл об этом визите. Каково же было моё потрясение, когда, вернувшись из поездки, мама не обнаружила там своих новых дорогих сапог, купленных ею, буквально, накануне отъезда. То есть в шкафу в родительской спальне лежала пустая коробка, а сапоги исчезли. Я рассказал родителям о ночном госте, но, поскольку никаких доказательств не было, я не хотел грешить именно на этого парня, правда, с тех пор никого малознакомого переночевать к себе, особо, не приглашал.
Но я отвлёкся… В турне выехала, практически, вся команда. У одесситов в составе бригады были Юра Макаров, Игорь Кнеллер, Юра Волович, Гарик Волк, Эрик Штейнберг. Победителей передачи «Алло, мы ищем таланты» представляли – вокальный дуэт Наталья Пестун и Валентина Дзикавицкая (Москва), певец Валентин Василевский (Свердловск) и вокальный квартет «Аэлита» (Новосибирск). Выступали мы в различных городах Советского Союза: Ульяновске, Уфе, Куйбышеве, Челябинске, Тамбове, Алма-Ате, Ташкенте, Рязани, Воскресенске…
Выступление состояло из двух отделений. Мы выступали с приветствием, фрагментами из наших квновских домашних заданий и с различными сатирическими куплетами. Одесситы с очень смешными миниатюрами из студенческой и обыденной жизни, после них выступали певцы, а потом – опять мы. Но открывал всегда программу пафосным конферансом о телевидении, о КВНе, о конкурсе певцов Эдуард Михайлович Смольный, и говорил он о том, что обе передачи это не только развлекательные программы, а всесоюзный поиск телевидением ярких, самобытных, остроумных талантливых, творческих людей.
Кстати, позже мы узнали, что кроме праздников на тысячных стадионах, Эдуард Михайлович вёл ещё и домашние праздники – свадьбы и юбилеи. И рассказывают, что однажды с ним произошёл довольно неловкий конфуз. Во время одного из юбилеев в одном из столичных ресторанов, где он был тамадой или ведущим, в разгар вечера он вдруг вспомнил, что сегодня ещё не пили за маму юбилярши. Он подошёл к «новорожденной» и тихо спросил:
– А мама здесь?
Та после небольшой паузы, несколько растерянно, ответила:
– Мамы нет.
Эдуард Михайлович сделал скорбное лицо и провозгласил тост:
– Я думаю, все наши дорогие гости меня поддержат, если мы сейчас выпьем все вместе за маму. Её сейчас нет с нами, но душа её бессмертная с неба следит за своей дочкой и радуется за неё и поздравляет её с днём рождения… В зале повисла неловкая гнетущая тишина. Ведущий ещё что-то говорил про маму, которая «смотрит на всех нас с небес», а в это время мама вернулась из туалета и, слушая всё это, никак не могла понять, что здесь происходит. Юбилярша в шоке вскочила с места, закричала:
– Что с мамой?! Где она?! Она жива?! Что с ней?!
Мама прямо от входа в зал в истерике кричит:
– Что значит, где мама? Вот она, я здесь стою и весь этот ужас слушаю.
Смольный оглянулся, сразу всё понял и тут же нашёлся:
– Так выпьем же за здоровье мамы, чтобы она счастливо и долго жила здесь, вместе с нами, не на том, а на этом свете!
Но я опять отвлёкся. Потом эстафету у Смольного перенимал Александр Масляков, представлявший обе команды и победителей конкурса исполнителей. Потом начиналось наше приветствие, которое, на мой взгляд, было довольно весёлым и музыкальным.
В приветствии на основе нашего старого фрагмента о Симферополе обязательно обыгрывался именно тот город, в котором мы в данный момент выступали.
После чего шла уже известная читателю песня о Минске в исполнении Гриши Харика.
После приветствия проводилась интеллектуальная разминка между квнщиками и залом. Мы тщательно готовились к этой разминке, подбирались тонкие и остроумные шутки. Кто-то из одесситов, по-моему, Юра Волович, острил по этому поводу, что с залом «шутить надо так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно выбитые зубы». Александр Масляков принимал из зала записки с вопросами, на ходу выбирал самые остроумные и передавал их нам. И у нас и у одесситов были очень удачные экспромты, но, конечно, в таком концертном варианте многие вопросы и ответы были заготовками, для чего кто-то из наших осветителей или музыкантов был перед началом программы подсажен в зал, чтобы задать заранее заготовленный остроумный вопрос и получить на него, тоже заранее заготовленный, не менее остроумный, ответ.
Как я уже говорил, у одесситов была прекрасная программа из очень смешных миниатюр и монологов, а их аккомпаниатор Эрик Штейнберг виртуозно исполнял шуточное попурри на темы эстрадных песен и классической музыки. Сценки их были очень смешными, и я помню фрагменты одного из монологов, написанных кем-то из них, который, как мне кажется, заслуживает того, чтобы здесь его привести, и назывался он «Лекция по технике безопасности»:
– «Уважаемы товарищи! Свою сегодняшнюю лекцию по технике безопасности я хочу начать не с перечисления голых цифр пострадавших от несчастных случаев на производстве, а с конкретных пока ещё живых примеров из ряда, выходящих вон, случаев.
Так вот, совсем недавно, на одном из наших механико-сборочных участков произошёл следующий позорный казус. Шпиндель начал с утра набирать обороты и к четырём часам набрал. Петрович, мастер ихний, принял правильное решение. Побежал в завком и… лёг спать. Это его и спасло. Потому что первым решением Петровича было остановить шпиндель руками. А тот вылетел и сбил американский самолёт. Шпинделю ничего, а Петровича в армию забрали.
Перейдём на строительную площадку. На одном из наших пусковых объектов ровно в 10 утра каменщик Н. в нетрезвом состоянии предложил крановщице В. свои руки и сердце. В этой связи крановщица вынуждена была взять бюллетень, так как за последние 25 лет в её практике, это был первый такой позорный случай. Результат не замедлил сказаться: важный пусковой объект был сорван, а каменщику Н. пришлось жениться.
Ни для кого не секрет, что на стройке нередко горит план. А с огнём, как известно не шутят. Так вот, подальше от людей… в подвале, решались проблемы так или по-другому связанные с курением. Была задача: как заварить бочку с бензином автоген сварочным аппаратом?! Заварили без обдумывания. Смотрим в ответ: задача не имеет решения. Хотим поздравить ребят с успехом, успех есть, а ребят нету. Мерзавцы, сидят в бензовозе и курят. Лишились прогрессивки, хотя план и выполнили.
Обидно, товарищи, что некоторые работники смотрят на технику безопасности, сквозь свои уцелевшие пальцы. Мол, мы это в институтах проходили. Так вот, высшее образование от неприятностей не спасает. Так, один наш инженер, казалось бы, с высшим образованием, мужчина, без защитных очков заглядывал в женскую душевую, – лишился глаза! Это ещё раз подчёркивает, что у нас в технике безопасности везде глаз да глаз нужен. И это касается, как производственных объектов, так и предприятий общественного питания, непосредственно прикреплённых к ним. Вот, вроде бы, маляр-штукатур шестого разряда, зашёл в столовую номер 5, выпить компота за 4 копейки, взял на закуску борщ третьей категории, вылил на брюки второго сорта, а в результате – ожог первой степени».
Ещё в этих концертах, мы с Лёней Дубовым исполняли куплеты, написанные, кажется, частично одесситами, частично нами на мотив песни из кинофильма «Карнавальная ночь» – «…и улыбка без сомненья вдруг коснётся ваших глаз, и хорошее настроение не покинет больше вас…». Некоторые из этих куплетов я здесь приведу:
Если вы однажды шли в толпе прохожих,
И на светофоре красный свет возник,
Вспомните, как много есть больниц хороших,
Вы, на красный свет бросаясь, помните о них…
Если у старушки сеток полны руки,
От поклажи тяжкой вся спина болит,
Значит, у бабуси – чемпионы внуки,
Ну, а главное, у них хороший аппетит…
Кто-то на березе вырезал курсивом
Надпись: «За Марусю жизню я отдам!»,
Вспомните, как много есть лесных массивов –
Вот где можно разгуляться грамотным людЯм!
Если на заборе кто-нибудь напишет
Малость неприличный трёхэтажный стих,
Вспомните, на зоне есть забор повыше,
Вы, художники заборов, помните о них…
Мы сразу сблизились с одесситами, за время поездки даже подружились, а у некоторых наших девочек даже был с кем-то из них, этакий, небольшой «курортный» роман. И хотя в кавээновском деле они для нас были, конечно, мэтрами, а некоторые из них ранее писали программы для наших конкурсных телевизионных выступлений, в повседневной жизни в поездке они были с нами на равных, и, скажем с Юрой Макаровым, очень талантливым артистом и автором, в последствии фельетонистом газеты «Известия», к сожалению, ныне ушедшем из жизни, я через много лет общался даже в Америке.
Так вот, начали мы своё турне 8 августа с города Ульяновска, с Дворца культуры автозавода, в котором был сравнительно небольшой зал на тысячу человек. Там мы дали 7 концертов за четыре дня, и к нашему удивлению, на каждом концерте зал был полон – вот что значит хорошая реклама, спасибо, Эдуарду Михайловичу Смольному. В местных газетах статьи, интервью с Маратом Гюльбекяном, Масляковым. Кстати, потом в каждом городе, в первый день наших выступлений, выходили местные газеты с подобным материалом.
Проживали мы в прекрасной новой гостинице «Венец». После концерта Смольный пригласил всех участников в ресторан гостиницы, где уже были накрыты столы с закусками, напитками, потом шли горячие блюда, очень весело провели время аж до самого закрытия ресторана.
Что запомнилось в городе, так это, разумеется, красавица Волга и помпезный мемориал Владимира Ильича, где я увидел, как всё было, «когда был Ленин маленьким».
Ещё в Ульяновске запомнились полчища, тысячи, миллионы божьих коровок, которые были, буквально, везде. В этом городе я впервые вышел с Масляковым прогуляться по городу, и кое-что купить. Я свидетель, что уже в те годы с Сашей свободно нельзя было пройти по улицам. Его везде окружали толпы людей, задавали вопросы, брали автографы. По этой причине он не любил заходить в магазины, и даже сходить и купить сигарет для Светланы просил меня, а сам в тёмных очках оставался в сторонке у входа, меня поджидая.
В нашей гостинице проживали два актёра игравших героев фильма «Неуловимые Мстители»: Виктор Косых (Данька) и Михаил Метёлкин (Валерка). Их Эдуард Михайлович Смольный «прокатывал» по нашему маршруту, но в обратном направлении. Помню, в один из дней мы с ними вместе обедали в ресторане, Эдуард Михайлович нас познакомил, и они оказались в общении довольно скромными интеллигентными ребятами без капли снобизма или зазнайства, хотя их популярность в то время была необычайно высокой. Они закончили выступление в Ульяновске и назавтра вылетали в Москву, так что их выступление мне посмотреть не удалось.
Из Ульяновска мы перелетели в столицу Башкирии Уфу. Концерты в Уфе запомнились тем, что проходили они не на сцене какого-нибудь концертного зала, а на арене Уфимского Цирка, где мы дали 8 концертов. Это был очень необычный и незабываемый концертный опыт. После этих выступлений мы все долго пахли… цирком, и у всех у нас с непривычки болели шеи, так как приходилось обращаться к зрителю с высоко задранной головой. А сценки из домашнего задания нам приходилось играть вообще на возвышении в оркестровой нише. После нашего отъезда в цирке начиналось представление нового аттракциона, и его участники уже начали репетировать на арене в дневное время, а за кулисы начали завозить некоторый реквизит и клетки со зверями. В свободное время я обходил, уже завезённых зверей, и даже один раз, с разрешения укротителя, с опаской участвовал в кормлении львов и тигров. В связи с этим мне вспомнилось одно анекдотичное объявление на клетке со львами: «Вход воспрещён! Нарушитель съедается на месте».
Поселили нас в общежитии Госцирка, утром и днём питаемся в сухомятку, грея чай на электроплитке, зато после концерта опять шикарный ужин в ресторане, Ефим Зуперман раздаёт каждому по пять рублей, трать их на ужин как хочешь. Можешь проесть, а можешь пропить. Мне хватало с избытком и на то, и на другое, да ещё и оставалось, так как это тогда были совсем не малые деньги для одного ужина на одного. Но, к сожалению, я видел, как один из наших ребят из оркестра, потратив все деньги, конечно, не на еду, не добежал до туалета и в коридоре общежития выплеснул из себя все пять рублей в вазон с цветами на подоконнике.
Из достопримечательностей меня поразил очень красивый, впечатляющий памятник Салавату Юлаеву на одноимённой, одной из главных улиц города протяжённостью около 8 километров, с тянущейся вдоль всей этой улицы, трамвайной линией.
Из Уфы в Куйбышев (теперешнюю Самару) мы добирались поездом. В этой поездке не досчитались члена административной группы Яши, который, узнав, что в поезде нет вагона-ресторана, в последние минуты перед отходом побежал в привокзальный буфет за пивом. Потом он догонял нас другими поездами. Жили мы в старинной гостинице «Центральная», построенной в конце 19 века с высокими потолками и массивной мебелью. В Куйбышеве у нас было 5 концертов. Выступали в летнем театре Центрального парка, зал на три тысячи зрителей. Погоды стоят прекрасные, солнце с утра и до вечера. В перерыве между концертами успеваем сбегать на пляж и искупаться. В городе в это время проходили гастроли Саратовского Драмтеатра и на первом нашем концерте я увидел в первом ряду Олега Янковского с супругой. После концерта они подошли к Саше Маслякову и немного с ним пообщались.
Вечером мы собрались у Саши и Светы в номере, выпивали, веселились. Мне помнится, что Саша рассказал, что он спросил Янковского, почему в Москву не перебирается, и тот сказал, что на съёмках фильма «Служили два товарища» Ролан Быков посоветовал ему: «Олег, ты не рвись сразу в Москву, Москва задыхается, ей не хватает талантливых людей. А ты подожди, пока наш фильм выйдет, сразу станешь необычайно популярным, и вот увидишь, позовут многие театры – и московские, и ленинградские». Как оказалось впоследствии, Быков был прав.
В один из свободных дней нас повезли на экскурсию на знаменитый пивоваренный завод «Жигулевский». К концу экскурсии нас завели в дегустационный зал, где мы так напробовались из мензурок разных сортов, видов и оттенков, что через каких-то пятнадцать минут я уже не мог отличить одного сорта от другого. Потом мы всей командой дружно разбежались по туалетам, а назавтра у многих началась, как теперь культурно называют, диарея. Одессит Юрий Волович даже предложил Смольному на следующее выступление заказать на всех артистов кожаные штаны. Но, к счастью, всё обошлось и на следующее выступление мы вышли в наших обычных концертных костюмах. Кстати, Юра вообще обладал уникальным чувством юмора. Так всю поездку он называл администратора концертной бригады, уже немолодого, седоватого Ефима Зупермана Гладиатором. Когда однажды кто-то спросил Юру почему он обзывает этого спокойного интеллигентного человека таким грозным именем, тот, шутя, ответил, что Фима, который, кстати, оказывал очень много внимания нашим девушкам, сейчас может их только гладить.
Дальше наш путь лежал на Урал в город Челябинск. Поселили нас в гостинице, извините, средней руки, «Южный Урал». Да простят меня челябинцы, но тогда, а это было всё-таки почти пятьдесят лет назад, город меня поразил какой-то угрюмой тяжёлой атмосферой, провинциальностью и запущенностью. Люди на улицах уставшие, неулыбчивые и бедно одетые. В столовых очень скудный ассортимент, мяса нет вообще, помню мы питались макаронами и морковными котлетами. И когда на сцене Челябинского Дворца спорта, кстати, точной копии нашего минского дворца, мы произносили фразу из приветствия: «Мы очень рады, что попали в ваш город…», она звучала не вполне искренне.
Из Челябинска мы перенеслись в Казахстан. Помню, по пути в тогдашнюю столицу республики – Алма-Ату самолёт для дозаправки приземлился в аэропорту города Джезказган. Здания аэропорта я не видел, нас выгрузили в чистое лётное поле. Вокруг скудная растительность, завывает сильнейший степной ветер. И мне подумалось, что приблизительно так же должна выглядеть, расположенная где-то поблизости, стартовая площадка Советской космонавтики, космодром Байконур.
А столица Казахстана покорила меня своей чистотой, какой-то светлостью, журчащими арыками, прекрасной новой гостиницей Алма-Ата, Дворцом культуры имени Абая на три тысячи зрителей, где нам довелось выступать, и где нас очень тепло принимали. После одного из концертов нас пригласили на Казахское Телевидение, где тоже очень тепло приветствовали, почти у каждого брали короткое интервью. Поразил меня и шумный полный разнообразных яств алма-атинский базар, с добрыми, приветливыми, доброжелательными продавцами. На следующий день после концерта нас пригласила в гости команда алма-атинского университета, где мы весело провели время, хорошо пообщались, и даже постреляли из, имеющейся у кого-то из местных ребят, ракетницы. Назавтра они повезли нас в горы на каток Медео. Поездка была незабываемой. Я впервые увидел посреди лета огромную массу людей, катающихся в шортах и купальниках на коньках. Там к нам прицепился какой-то лейтенант, который был у нас на концерте, и теперь бегал за нами с бутылкой водки, предлагая выпить на брудершафт. Спасло только то, что убегали мы от него через каток по льду, на котором он, в его состоянии, едва смог сделать два-три шага. Ещё запомнилось, что там, на Медео продавались очень вкусные шашлыки.
Помню поездку на озеро Иссык-Куль, которое располагается недалеко от Алма-Аты, правда, на территории Киргизии. Озеро оказалось красоты необыкновенной, вода ярко голубого цвета, и необыкновенно чистая, и прозрачная. Как нам рассказали, прозрачность озера летом до 20 метров, а зимой аж до 47. Вода несколько солоноватая и непригодна для питья. Название в переводе с киргизского означает «горячее озеро», поскольку оно зимой не замерзает.
Одна из легенд об озере гласит, что, отправляясь в очередной поход, пришёл Великий эмир Тамерлан на берега Иссык-Куля. И повелел своим воинам взять каждому по камню и кинуть их в одну кучу. И сложилась из тех камней высокая гора. Когда же войска возвращались из похода, захотелось ему узнать, сколько воинов у него осталось. Приказал Тамерлан оставшимся воинам забрать по камню из первой горы и сложить рядом вторую. И опечалился, ибо оказалась вторая гора куда меньше первой. А каменная гора и название Санташ («счётные камни») остались – теперь так называется перевал немного восточнее Иссык-Куля. Ещё в советское время археологи исследовали курганы на перевале и оказалось, что один из курганов представляет собой могильник, относящийся как раз к периоду правления Тамерлана.
Но, вспоминая тот дивный день на озере Иссык-Куль, я немного отвлёкся. А на нашем последнем концерте присутствовал композитор Юрий Саульский, с которым мне, к сожалению, пообщаться не удалось. В последний вечер нашего пребывания в Алма-Ате кто-то из местных организаторов концертов пригласил Маслякова с женой в гости, а поскольку за время поездки мы с Сашей немного сблизились (кстати, это он дал мне партийную кличку – Комиссар), они пригласили с собой ещё кого-то, ну, и меня. Я не помню всех подробностей этого вечера, но помню, что стол просто ломился от угощений, даже был зажаренный на вертеле барашек. По сравнению, скажем, с Челябинском, это был, просто, какой-то дивный сон и не укладывающийся в моей голове парадокс. Как в одной стране, пусть даже в разных регионах, может быть столь разный уровень жизни. Возвращались мы домой под утро. Светлана с кем-то из девушек шла чуть впереди, а мы с Масляковым, обнявшись, как самые близкие друзья, шли по ночному городу и горланили какие-то песни.
kackad.press 