МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА: КРИЗИС ХУЖЕ ВОЙНЫ?

Пандемия коронавируса стала тем самым «чёрным лебедем», прилёт которого сорвал в тартарары весь привычный мировой уклад. Ради борьбы с болезнью, треть населения планеты была закрыта в своих жилищах, фирмы, компании и учреждения прекратили работу, а медицинские системы всех без исключения стран мира подверглись такой нагрузке, что кое-где даже просто «посыпались». Принятые противоэпидемические меры могут оказаться еще более страшными для мировой экономики в тот момент, когда коронавирус окажется побежден…

Причин тому несколько.

– Экономика времён «коронакризиса» очень напоминает «военную экономику».

– Явно прослеживаются параллели между нынешним кризисом и кризисами прошлых лет – такими, как эпидемия «испанского гриппа» и Великая депрессия 1929-1930 гг.

– Точных данных о возможных потерях для экономики по-прежнему нет, хотя прогнозы, по большому счету, сходятся в одном: все будет очень плохо.

Дональд Трамп: «Командовать парадом буду я!»

Действующий президент США раздает распоряжения. Он приказывает частным компаниям остановить выпуск одной продукции и срочно, не считаясь с затратами, наладить выпуск другой – ради общего блага, разумеется. За Родину, за Сталина… ну, или за Джорджа Вашингтона, неважно. Подобное перестроение американской промышленности однажды уже имело место – во время Второй Мировой войны, но даже тогда президент Рузвельт не решался командовать акулами бизнеса – он обратился к ним с просьбой и просьба его была выполнена. Трамп предпочитает командовать: он распорядился, чтобы, к примеру, автогигант General Motors выпустил 40 тысяч аппаратов искусственной вентиляции лёгких. То же самое, согласно его приказу, должен выполнить другой американский автоконцерн – Ford. Заставить частных, абсолютно неподотчетных ему предпринимателей выполнять приказы Трамп намерен с помощью так называемого Defence Production Act – закона, принятого в 1950 году во время корейской войны. То есть, Трамп неофициально, но с абсолютной уверенностью приравнивает нынешнюю ситуацию с эпидемией к военному положению. К слову сказать, официально у него это вряд ли получится: военное положение в США объявляет Конгресс, в котором у республиканцев – меньшинство, но пафосно командовать это ему никак не мешает. Как в фильме «Тот самый Мюнхгаузен», где герцог Леонид Броневой интересовался, где гвардия, а командующий Семён Фарада бодро отвечал ему, что она-де обходит с флангов, причём всех!

Военная экономика и коронакризис

Впрочем, определённые параллели между военным положением и ситуацией пандемии в самом деле можно провести. Экономика как в США, так и во всем мире находится в почти полном ступоре. Похожая ситуация в последний раз имела место, пожалуй, только во время Первой и Второй мировых войн. В интервью немецкому информагентству Deutsche Welle историк Альберт Ритчл отметил, что нынешняя ситуация точнее всего напоминает военную экономику. В те времена также были закрыты кафе и рестораны, а также небольшие магазины и маленькие фирмы. По его словам, сокращение производства и услуг доходило в то время до 70% от довоенного состояния, причем он считает, что и на сегодняшний день подобное вполне возможно.

Тем не менее, любое сравнение страдает неточностью – и данное в том числе. Тогда причиной закрытия предприятий и фирм было не распространение вируса, а борьба за ресурсы, а это – серьезное отличие. Тем не менее, вопрос остаётся открытым: может ли коронавирус нести последствия, сходные с теми, которые несёт война?

Как сравнить зелёное с кислым?

Одно точно: коронавирус – не война. Жизненный уклад людей, конечно, весьма серьезно изменился, но никто не сыплет ни на них, ни на промышленные и инфраструктурные объекты бомбы, а ресурсы и производственные мощности не тратятся на изготовление оружия, боеприпасов, амуниции и тому подобного. Так что, пытаясь сделать выводы из прошлого, лучше не забивать себе голову военным положением.

Так что, чтоб не сравнивать зелёное с кислым, пожалуй, лучше вспоминать времена не войн, а других, преодолённых уже эпидемий. Скажем, если взглянуть на количество жертв, то наихудшей из пандемий до сих пор считается эпидемия так называемого «испанского гриппа». Кроме того, с исторической точки зрения, она случилась не так уж давно: в промежуток между 1918 и 1920 годами вирус «испанки» тремя волнами прокатился по планете и убил, как минимум, 27 миллионов человек (по иным оценкам – до 50 миллионов). Количество жертв оказалось столь высоким, так как в то время система здравоохранения даже отдаленно не напоминала нынешнюю, а государства не принимали никаких радикальных защитных мер для подавления вспышек эпидемии. Карантины и «самоизоляции» сегодняшнего дня, таким образом – уникальны для человеческой истории.

Во времена «испанки» мировая экономика лежала в руинах из-за Первой Мировой войны. Профессор университета Беркли Барри Айхенгрин пояснил в интервью американскому журналу Capital, что именно поэтому для тогдашних правительств разных стран было совершенно невозможно ни закрывать еще работающие предприятия, ни реорганизовывать свои системы здравоохранения. В свою очередь, это осложняет процесс «вытаскивания» серьёзных выводов из ситуации столетней давности. Экономические последствия войны и пандемии переплетаются друг с другом и отделить одни от других – почти невозможно.

Некоторый свет на проблему попытался пролить в своём исследовании профессор экономики Гарвардского университета Роберт Дж. Барро. Вместе с коллегами, Хосе Ф. Урсуа и Джоанной Венг, исследователь предпринял попытку сделать практические выводы из истории «испанского гриппа» для того, чтобы спрогнозировать последствия коронавируса – как экономические, так и медицинские. Группа пришла к выводу, что влияние «испанки» привело к потере в среднем 6% ВНП тех стран, в которых свирепствовала эпидемия. Общемировое потребление снизилось на 8%. Кроме того, есть указания на то, что высокий уровень смертности привел к снижению курсов основных биржевых акций. Экономические последствия Первой Мировой, следует заметить, были куда хуже. Так что прогнозы, приравнивающие коронакризис к мировой войне, по мнению группы Барро, являются слишком уж мрачными и, скорее всего, ошибочными.

Нынче всё по-другому

Как видим, приведение коронавируса к историческому контексту – дело не такое уж простое. На мировую войну он не похож. Сравнение с эпидемией «испанки» также оставляет открытым целый ряд вопросов. Исследование группы Роберта Барро, хотя и проясняет, как смертность от испанского гриппа повлияла на экономику, но последствия «большого шатдауна», который катится сегодня по миру, вычислить невозможно, так как подобного явления в те времена не наблюдалось. Так что можно сказать, что сегодня все иначе – и это будет правильно в силу многих причин.

В период между 19 февраля и 23 марта 2020 года индекс акций Нью-Йоркской биржи Dow Jones потерял в общей сложности почти 37%. То есть, речь идет о настоящем биржевом крахе, причем таком, подобный которому еще поискать придется. Во время финансового кризиса 2007-2008 гг. курсы акций упали сначала «всего» на 18%. После «чёрного понедельника» 1987 года потери «первой паники» составили 36%, а начало Великой депрессии 1929 года ознаменовалось падением курса сразу на 48%. Нынешний крах, однако, отличается от перечисленных. Его особенность заключается в том, что он спровоцирован не лопнувшим «спекулятивным пузырём» и не проходит с головокружительной скоростью, которой отмечались предыдущие падения. Кроме того, причиной большинства рецессий прошлых лет становился так называемый «шок спроса». Барри Айхенгрин поясняет это в интервью изданию Capital таким образом: нынешние закрытия предприятий привели, скорее, к «шоку предложения», когда исчез не покупательский интерес к товарам и услугам, а сама товарная масса. Недовыплата либо невыплата заработной платы в связи с закрытием, а также страх попавших в карантин потребителей может привести к дополнительному «схлопыванию» уровня потребления. Таким образом, реальная экономика попадет под давление сразу с двух сторон.

Не менее уникальными, чем коронавирус, являются и попытки спасения ситуации. Как сообщил немецкий телеканал ARD, финансовые и налогово-политические мероприятия, проводимые в данный момент, являются беспрецедентными в истории. Так, например, Конгресс США принял конъюнктурный пакет размером в два триллиона долларов – сумма, не укладывающаяся в сознании даже самих экономистов. В 2009 году, во время финансового кризиса, администрация Обамы выделила пакет размером «всего лишь» в $800 млрд. Федеральная Резервная система США также «выскочила из окопа» с обещанием безлимитных закупок ценных бумаг…

Гадание на кофейной гуще

Чем дольше затягивается коронакризис – тем мрачнее становятся прогнозы. В феврале Международный валютный фонд говорил еще о потерях для роста мировой экономики всего лишь в 0,1%. В середине марта руководитель Института мировой экономики в Киле (ФРГ), Габриэль Фельбермайр, в интервью газете Handelsblatt заявил, что опасается «матери всех рецессий». По его расчетам, сокращение вдвое промышленного производства в Германии в течении месяца обойдется стране в четыре процента экономического роста. Двухмесячный простой – в восемь процентов. Его коллега, шеф ведущего немецкого экономического института ifo Клеменс Фюст, разделяет это мнение. В своём коммюнике для прессы он заявил: «Если компании останутся закрытыми дольше, чем месяц, падение производства достигнет таких размеров, которые далеко перекрывают простые сокращения роста экономики, известные по прошлым рецессиям или природным катастрофам, случавшимся в истории Евросоюза». Согласно выкладкам специалистов его института, двухмесячный шатдаун будет означать сокращение немецкого ВВП от 7,2% и до 11,2%. Трёхмесячный – от 10% до 20,6%.

Увы, но точно предвидеть будущее невозможно. Любые прогнозы, какими бы разумными и обоснованными они ни выглядели, все равно остаются в той или иной степени гаданием на кофейной гуще. Существуют как параллели к кризисам прошлого, так и отличия от них. Сегодня человечество живет в иных условиях, так что события прошлого вряд ли можно полностью проецировать на текущую ситуацию. Сегодня многое иначе – и это может быть как хорошо, так и плохо. Тем не менее, понятно, что коронакризис окажет негативное влияние на экономику. Потенциал для того, чтобы наделать большую беду, у него тоже имеется. Историк Альберт Ритчл напомнил, что и во время финансового кризиса 2008 года многие экономисты прогнозировали многие вещи, которые, в конце концов, не сбылись. Так что не стоит впадать в панику.