Posted by Этот процесс растянулся на несколько лет, но все же пришел к своему завершению: с 1 февраля 2020 Великобритания больше не является частью Евросоюза. Брексит, за который минимальным большинством проголосовали граждане Соединенного Королевства, стал реальностью.
Более чем три года подряд шли переговоры: британцы пытались «выбить» для себя у Европы самые выгодные условия для выхода. В течение этого времени в Лондоне сменились два правительства, причем оба раза брексит стал основной причиной отставки премьер-министров Ее Величества. Теперь, под руководством бывшего лондонского мэра, а ныне – очередного британского премьера Бориса Джонсона, Великобритания все же вышла из Евросоюза – совсем не на столь уж выгодных условиях, почти оставляя за собой «сожженные мосты», но вышла. Что ждет теперь британцев и европейцев? Что изменится для них с началом февраля?
«Жесткий брексит» все еще возможен
На самом деле, несмотря на то, что накануне Евросоюз ратифицировал соглашение с Великобританией о выходе ее из состава ЕС, так называемый «жесткий вариант» этого выхода – то есть, брексит без договоренностей, с полным разрывом связей – все еще остается возможным. Потому что о точном урегулировании будущих правил таможенного и пограничного контроля придется еще договариваться. Как-то так получилось, что на 600 страницах «контракта о разводе» для них не нашлось места. Зато стороны договорились о «переходном периоде», который продлится до 31 декабря 2020 и в течение которого будут действовать старые правила, а стороны станут договариваться о новых. То есть, по крайней мере в том, что касается таможни и пересечения границ, Великобритания остается «как будто» членом ЕС. Что же меняется?
С первого февраля граница между Европой и Великобританией становится внешней границей Евросоюза – как морской (пролив Ла-Манш между Британскими островами и Францией), так и сухопутной (граница между Ирландией и британской Северной Ирландией). Это означает, что там должен быть введен стандартный пограничный контроль. Но этого не произойдет еще до 31 декабря – будет работать переходный период. Тем не менее, тем, кто будет путешествовать в тех краях, все равно потребуется при пересечении границы показывать свои заграничные паспорта – напомним, что Великобритания никогда не была членом Шенгенского соглашения.
Те же граждане стран ЕС, кто постоянно проживает в Соединенном Королевстве, пока сохраняют свое право на проживание, работу без дополнительного рабочего разрешения и доступ к медицинской и социальной системам – в том случае, если оформят себе так называемый «Settled Status» – то есть, статус постоянного жителя. Правда, теперь вступает в действие новое правило: граждане стран Евросоюза, которые постоянно проживают в Великобритании, могут потерять статус постоянного жителя, если будут находиться за пределами британской территории более 5 лет подряд, или, если совершат какое-нибудь уголовное преступление.
Такое же правило будет действовать для британцев, живущих в странах ЕС, но здесь наблюдается одна интересная тенденция: подданные британской короны, проживающие в европейских странах и не думают возвращаться на Родину, в большинстве своем предпочитая просто сменить гражданство. Еще в начале 2019 немецкие СМИ сообщили о повышенной активности «немецких британцев», которые тысячами стали подавать заявления на получение немецкого гражданства. В частности, год назад немецкий телеканал ARD сообщил, что стать гражданами ФРГ пожелали 7500 британцев, а рекорд в этой «гонке за европейскими паспортами» удерживает Ирландия: получить ирландское гражданство захотели 180 тысяч британских подданных.
Банки побежали?
Для европейских компаний, имеющих связи с Британией, в течение этого года тоже ничего не изменится – до 31 декабря Соединенное Королевство останется членом таможенного союза ЕС. В течение этого времени Великобритания надеется заключить с Евросоюзом новое торговое соглашение, целью которого, по словам Бориса Джонсона, является избежание любых таможен и ограничений. Но Брюссель готов на беспошлинную торговлю без каких-либо ограничений только в том случае, если британцы обяжутся придерживаться европейских экологических и трудовых стандартов, а также согласятся сохранить европейские стандарты в государственной поддержке тех или иных предприятий. Британцам, в свою очередь, эти требования не нравятся, потому что именно европейские правила в этих трех направлениях в значительной мере подтолкнули их в стремлении покинуть Евросоюз.
А вот с банками и другими финансовыми институтами дела складываются совсем не так весело. До сих пор британская финансовая система считалась самой мощной в Европе и абсолютное большинство международных банковских и страховых институтов держало свои европейские штаб-квартиры именно в Лондоне. Теперь работать в Европе с Британских островов становится невозможно и многие банки уже собрались переезжать. За право открыть у себя новые центральные европейские офисы международных банковских и страховых учреждений конкурируют между собой Вена и Франкфурт-на-Майне – «родина» Центрального европейского банка.
Вероятно, в словах украинского премьера Гончарука была правда, когда он говорил, что Владимир Зеленский, скажем так, не очень хорошо разбирается в экономических вопросах. Иначе украинский президент не предлагал бы в своей речи в швейцарском Давосе «принять Украину в ЕС вместо Великобритании». Ведь с выходом британцев Евросоюз теряет одно из семи своих государств-доноров, ключевого вкладчика в бюджет, а с ним – 15% общеевропейского ВВП и 66 млн. жителей. Украина, даже если представить себе, что ее, как того требует Зеленский, просто возьмут и примут в состав Евросоюза, еще долго-предолго останется страной-реципиентом, которую нужно будет тянуть «за уши», вкладывая в нее великое множество денег, как в свое время европейцы делали с поляками или чехами. Не очень равноценная замена, не так ли? Французская газета Le Monde с грустью процитировала слова канцлера Германии Ангелы Меркель о том, что «отныне Британия станет конкурентом у нашей двери». Впрочем, следует отметить, что и Великобритания тоже, по прогнозам, потеряет от брексита значительную долю своего ВВП.
Почем фунт евро?
Одним из самых болезненных вопросов брексита как был, так и остается вопрос полноформатной границы между Ирландией – страной-членом ЕС, и ее сестрой, британской провинцией Северной Ирландией. Пока Великобритания оставалась в Евросоюзе, ирландская территория была как будто единым целым – теперь это может измениться. В течение 2020 года, пока будет действовать переходный период, никакого таможенного контроля или пограничных проверок не будет, но за это Северная Ирландия обязалась придерживаться европейских стандартов в производстве товаров и трудовом законодательстве. Это, в свою очередь, не нравится британскому правительству в Лондоне, которое считает, что таким образом создается своеобразный «черный ход» из ЕС в Соединенное королевство. Поэтому официальный Лондон полагает, что, если эти переходные правила должны действовать – нужно будет вводить таможенные преграды уже между Северной Ирландией и остальной Великобританией. Таким образом, кроме всего прочего, британские власти пытаются превентивно предотвратить возможную повторную вспышку конфликта – не следует забывать, что в Северной Ирландии долгое время шла настоящая гражданская война между католиками и протестантами, которая была официально завершена лишь в 1998 году. К концу 90-х годов прошлого века граница между двумя Ирландиями защищалась солдатами и сторожевыми вышками – сегодня их там просто нет.
Вряд ли кто-то, кроме специалистов, вспоминает сегодня в подробностях тот памятный день в июле 2016 года, когда стали известны результаты референдума о брексите. В течение одного дня британская валюта, фунт стерлингов, обрушилась в курсе по отношению к доллару США на 11% (с 1,5 до 1,3 доллара за фунт), а к евро – на 8% (с 1,31 до 1,2 евро за фунт). В течение минувших трех с половиной лет были и другие резкие падения, было и некоторое укрепление фунта, но до сих пор курс британской валюты не поднимался к старым отметкам. Победа Бориса Джонсона и консерваторов на последних парламентских выборах помогла фунту стабилизироваться, но он ослабел. В целом же, специалисты считают, что сам факт брексита уже «переварен» мировыми рынками, поэтому больших потрясений ждать не приходится.
Курс евро также, скорее всего, останется стабильным – по крайней мере, в течение «переходного периода», который, напомним, продолжится до конца 2020 года и может быть продлен максимум на два года. Здесь следует отметить, что британский премьер Борис Джонсон считает, что продлевать этот переходный период не придется: он вводится только для того, чтобы разработать и подписать новое торговое соглашение между ЕС и Великобританией и Джонсон надеется, что оно будет подписано в течение 2020. Эксперты, правда, считают, что для разработки подобной сделки 11 месяцев – слишком мало. Достаточно вспомнить хотя бы соглашение СЕТА, которое было заключено между Евросоюзом и Канадой – его разработка и подписание продолжались семь лет подряд.
«Британский линкор» в свободном плавании
В том же, что касается внешней политики – британское руководство считает, что брексит позволит Лондону вести ее отныне самостоятельно и суверенно, не оглядываясь постоянно на европейские правила невмешательства, терпения и «глубокой озабоченности». Действительно – уже накануне этого события можно было отследить, как британский кабинет противоречит во многих внешнеполитических вопросах европейским дипломатам – достаточно вспомнить хотя бы последнее обострение иранского кризиса, когда британцы, в отличие от европейцев, решительно поддержали США, а Борис Джонсон без всяких проволочек присоединился к требованиям президента Соединенных Штатов Дональда Трампа подписать новое соглашение с Ираном по иранской ядерной программе. Можно привести еще целый ряд подобных примеров, но все они так или иначе свидетельствуют, скорее, не о том, что официальный Лондон отныне желает вести самостоятельную внешнюю политику, а о том, что Великобритания снова усилила так называемую «англосаксонскую ось» и намерена самым тесным образом сотрудничать с США.
Именно поэтому многие европейские комментаторы выражают сомнение в том, что в результате брексита влияние Великобритании на мировой арене усилится. Например, немецкая ведущая газета Frankfurter Allgemeine Zeitung считает: «Соединенное Королевство идет в свое будущее в XXI веке самостоятельно – увидим, возрастет от этого его глобальное влияние, как утверждают сторонники брексита, или все произойдет, скорее, наоборот, потому что, в целом, Британия не будет выступать больше в союзе двадцати восьми стран с почти 500 миллионами жителей».
У бельгийского же издания De Standaard – наоборот, минорные настроения. «Возникает даже вопрос, – отмечает газета, – можно теперь вообще говорить о «Европейском» союзе, если страна, которая сотни лет подряд самым серьезным образом определяла идентичность и культуру Старого континента, больше не хочет к нему принадлежать. Конечно, это влияние не исчезнет внезапно (…), но ЕС без Великобритании во многих отраслях превратится в «обедневший» союз».
Но уже сейчас определилась более самостоятельная и более жесткая позиция британского МИДа по отношению к России. И вообще, от брексита россияне – по крайней мере, российские олигархи – не ожидают для себя ничего хорошего. Скорее, наоборот: российская пресса, в частности, издание «КоммерсантЪ”, предсказывает, что российским богачам в Британии может стать туго. «Полагаю, что это сильно развяжет руки властям в противодействии «токсичным» лицам, капиталам непонятного происхождения и коррумпированным элитам со всего мира, которые облюбовали себе Лондон», – цитирует издание слова управляющего партнера московского офиса компании KA Pen & Paper Антона Именнова. По его мнению, следует ожидать, что Лондон, по примеру Вашингтона, составит теперь «черный список» российских бизнесменов и политиков, которые отныне не смогут въехать в Великобританию, так как их бизнес-визы будут аннулированы, а новые – не выданы. Их активы будут заморожены и им откажут в любом финансовом обслуживании.
В конце – интересный факт. Кажется, что само слово «брексит» тоже уйдет в историю. По крайней мере, британский премьер Борис Джонсон официально запретил государственным чиновникам Соединенного королевства с 1 февраля использовать этот термин, который, как считается, ввел в мае 2012 года глава исследовательского центра British Influence Питер Вилдинг. Джонсон не хочет, чтобы это слово звучало, чтобы дать понять европейским партнерам: речь идет уже не о выходе Великобритании из состава ЕС, а о новом формате отношений.
kackad.press 