«НЕТ МОСТА МЕЖДУ ВАШИНГТОНОМ И ПИНСКОМ»

23 мая 1960 года в переполненном зале израильского парламента премьер-министр Давид Бен-Гурион сделал сенсационное заявление.

«Я должен проинформировать Кнессет, что недавно один из крупнейших нацистских военных преступников, Адольф Эйхман, человек, ответственный наряду с другими нацистскими лидерами за то, что они назвали Окончательным Решением, которое привело к уничтожению шести миллионов европейских евреев, был обнаружен израильскими службами безопасности. Адольф Эйхман уже находится под арестом в Израиле и скоро предстанет перед судом, который будет проводиться в соответствии с положения закона о суде над нацистами и их пособниками».

Мертвая тишина воцарилась в зале. Но уже через мгновение зал взорвался аплодисментами. Люди поняли главное – потому что у евреев сейчас было свое государство, у их врагов не было убежища. И теперь, кто бы ни попытался причинить вред евреям, получит по заслугам.

«Однако в Соединенных Штатах реакцией на поимку Эйхмана было не торжество, а возмущение», – пишет в своей книге “Разделенные, мы стоим” израильский ученый, старший вице-президент Shalem College в Иерусалиме Дэниел Гордис (We Stand Divided: The Rift between American Jews and Israel. By Daniel Gordis / Ecco. An Imprint of HarperCollins Publishers, New York). Так, Джозеф Проскауэр, экс-президент American Jewish Committee (AJC), потребовал от Бен-Гуриона не судить Эйхмана в Израиле, а передать его международному трибуналу. Иначе получается, что Израиль действует от имени мирового еврейства, а с точки зрения AJC, это миниатюрное государство вовсе не его центр. И вообще Эйхман совершил «невыразимые преступления против человечества, а не только против евреев». Проскауэр даже вырезал и отправил Бен-Гуриону редакционную статью Washington Post (как бы выражавшую позицию всего американского общественного мнения), где утверждалось, что «хотя в Израиле и живет довольно много евреев, но израильское правительство не имеет полномочий … действовать от имени некоей воображаемой еврейской этнической организации». С осуждением действий Израиля выступил и рабби Элмер Бергер, лидер антисионистского American Council for Judaism, также указавший, что они, по сути, подчеркивают претензии Израиля на то, чтобы быть центром тяжести в еврейском мире, отодвигая в сторону евреев Америки. Сам же процесс Эйхмана он позднее назвал «войной, объявленной сионистами против того, чтобы американские евреи считались равноправными гражданами США». Даже президент World Zionist Organization Нахум Гольдман предложил компромиссную идею о том, чтобы привлечь иностранных юристов к суду над Эйхманом, за что немедленно получил резкую отповедь Бен-Гуриона, обвинившего его в комплексе неполноценности, – неужто Израиль сам неспособен провести процесс беспристрастно? Отчего же все-таки столь нешуточная война слов, запальчивые обвинения во всех смертных грехах, публичная стирка грязного белья? «Правда состоит в том, – говорит Дэниел Гордис, – что этот взрыв вызван отнюдь не процессом Эйхмана. Конфликт по поводу Эйхмана – это всего лишь отражение раскола, который начал проявляться еще почти полвека назад».

Ноябрь 1917 года, Декларация Бальфура, сакраментальная фраза «Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа», безудержное ликование сионистов Европы… – и вот те на! За океаном это событие встречается явно без энтузиазма, и наконец, в марте 1919-го на страницах New York Times появляется коллективное письмо около 300 раввинов-реформистов, клеймящих позором (иначе не скажешь) весь палестинский проект. «Мы возвышаем наши голоса в знак предостережения и протеста против требований сионистов о реорганизации евреев как национального образования, которому сейчас или в будущем в Палестине будет придан территориальный суверенитет… мы отвергаем сионистский проект “национального очага для еврейского народа”… Мы протестуем против политической сегрегации евреев и восстановления в Палестине чисто еврейского государства».

Лидером американских евреев, и в том числе сионистов, был тогда первый в истории США еврей-член Верховного суда Луис Брандейс. При этом его модель сионизма была специфической, приспособленной для Америки. Суть ее состояла в том, что сионизм в понимании Брандейса был неотделим от американского патриотизма. «Нам всем следует поддержать сионистское движение, – говорил он, – хотя ни вы, ни я не думаем переселяться в Палестину». И вот еще одно известное его высказывание: «Чтобы быть лучше как американцы, мы должны стать лучше как евреи, а чтобы быть лучше как евреи, мы должны стать лучше как сионисты». Европейские сионисты, для которых главной задачей было спасти миллионы евреев континента от антисемитизма, находили суждения Брандейса и его сподвижников слишком обтекаемыми и непрактичными. К тому же американские евреи чувствовали себя в Новом Свете все более комфортно, и переезд в Палестину ради призрачного еврейского рая их нисколько не привлекал. И, когда президент Zionist Organization Хаим Вейцман приехал в июне 1921 года с визитом в США, то его встреча с Луисом Брандейсом все эти расхождения выявила. «Я не согласен с философией вашего сионизма, – заявил тогда Вейцман. – Мы разные, совершенно разные. Нет моста между Вашингтоном и Пинском».

(Стоит в скобках вспомнить, что и Альберт Эйнштейн, переехавший в 1933 году из Германии в Америку, был более чем сдержан в отношении сионистского проекта. «Мое понимание сущностной природы иудаизма сопротивляется идее еврейского государства с границами, армией и долей временной власти… Я опасаюсь внутреннего ущерба, который претерпит иудаизм, – в особенности как результат развития узкого национализма в наших рядах [Эйнштейн выступал на седере в праздник Песах накануне Второй мировой войны]. Мы уже не евреи эпохи Маккавеев»).

Ужасы Холокоста нисколько не повлияли на позиции сторон. Джейкоб Блаустейн, президент American Jewish Committee, категорически отверг призывы израильского премьер-министра Давида Бен-Гуриона к американским ex nostris возвращаться из изгнания. В своем выступлении 28 апреля 1950 года он заявил: «Американские евреи – молодые и старые, сионисты и не-сионисты – глубоко привязаны к этой стране, их стране. Америка приняла наших родителей-иммигрантов в минуту нужды. Благодаря американским свободам, они и их дети добились свободы и чувства безопасности, неведомых евреям за долгие столетия страданий. Мы истинно стали американцами, так же как и другие угнетенные группы, прибывшие на ее берега. Мы энергично отрицаем допущение, что американские евреи находятся в изгнании. Будущее американского еврейства, наших детей и детей наших детей целиком и полностью связано с будущим Америки. У нас нет альтернативы, и мы не хотим никакой альтернативы». Дэниел Гордис обращает внимание читателя на то, как Блаустейн объяснил решение American Jewish Committee поддержать раздел Палестины Объединенными Нациями в ноябре 1947 года. Это решение не имело ничего общего с еврейским возрождением на земле древних библейских царств. Мы действовали из убеждения, сказал Блаустейн, что создание еврейского государства является «единственным практическим выходом для нескольких сотен тысяч переживших [Катастрофу] евреев Европы». Гордис читает это высказывание между строк: «Американские евреи, которые только начали подъем вверх в американском обществе, культуре и бизнесе, не хотели, чтобы сотни тысяч евреев, послевоенных перемещенных лиц, стали прибывать в Америку».

Принято считать, что медовый месяц в отношениях между Израилем и американскими евреями пришелся на период Шестидневной войны. Последние прямо-таки расправили крылья от гордости за своих ближневосточных собратьев. Пожертвования рекой потекли в Израиль, еврейский бомонд славословил героев, и молодежный туризм взлетел до невиданных ранее высот. И все же, все же… Для Америки в те годы главным был Вьетнам, студенческие протесты, крушение традиций и ценностей. Левая идеология полезла во все дыры, и не успели вчерашние триумфаторы оглянуться, как оказались жестокими оккупантами. «Американские евреи из Новых Левых, которые радовались победе Израиля в войне 1967 года, – было написано в одной книге о тех временах, – вдруг осознали, что сионизм воспринимался уже не как национально-освободительное движение евреев, а как проклятие колониалистов и угнетателей».

В 2007 году, после того уже как Израиль, под аккомпанемент истерических нападок прогрессивной общественности, пережил череду войн и две интифады, два американских социолога, Стивен Коэн и Ари Келман, провели опрос большой группы евреев разных возрастов, которым был задан вопрос, будет ли уничтожение Израиля для них личной трагедией. Из тех, кому было 65 и больше, примерно 80% сказали да. Из тех, кому было 35 и меньше, тот же ответ дали менее половины. Всего одно поколение прошло, и такая разница! Молодым американским евреям и в голову не приходит, что Израиль существует в ситуации, не спадающей экзистенциальной угрозы. Для них это нация-стартап, сильная, стабильная, неуязвимая, но главное – это причина страданий палестинцев. В 2014 году, в разгар операции «Нерушимая скала», которую Израиль проводил против «Хамаса», группа еврейской молодежи основала в США организацию «Если не сейчас» (IfNotNow) и выдвинула три требования: «Остановить войну в Газе, прекратить оккупацию и гарантировать всем свободу и достоинство». О том, что «Хамас» постоянно бьет ракетами по мирному населению Израиля, – ни слова! И они при этом честно признаются, что у них нет единого мнения о праве еврейского государства на существование.

В ноябре 2017 года заместитель министра иностранных дел Израиля Ципи Хотовели была приглашена выступить в еврейском студенческом клубе Hillel Принстонского университета. Затем приглашение было отозвано из-за протестов неких прогрессистов, и, уязвленная беззубостью хиллелевцев, Хотовели накинулась на американских евреев вообще и обвинила их в том, что они не понимают сложности региона. Их богатая, безопасная и комфортабельная жизнь, сказала она, совсем другая, чем у израильтян. «Это люди, которые никогда не посылают своих детей воевать за свою страну, – цитировала ее газета The Times of Israel, – дети большинства евреев не служат в армии, не идут в морскую пехоту, не идут в Афганистан или Ирак… Они не понимают, как себя чувствуют те, на кого падают ракеты… а это то, с чем Израиль имеет дело ежедневно». Американцы взъелись, Нетаниягу пришлось публично пожурить Хотовели, но когда реформистские синагоги потребовали ее увольнения, то получили отказ. Известный американский эксперт по Ближнему Востоку Эллиот Абрамс, послуживший в Совете национальной безопасности при президентах Рейгане и Буше-младшем, не пощадил чувства израильской аудитории, когда на одной конференции в 2018 году прямым текстом сказал ей, что преувеличивать уровень приверженности американских евреев Израилю отнюдь не стоит. «Израильтяне, – уточнил он, – с Марса, а американские евреи – с Венеры». Сравнение войны и любви подхватывает, но уже с опорой на Библию Дэниел Гордис: «Американские евреи хотят, чтобы эта страна была такой, как учил библейский пророк Исайя – когда волк лежит рядом с ягненком, и ни один народ не поднимает более меча против другого, в то время как Израиль ведет себя скорее как царь Давид, который и с филистимлянами воевал, и на каждом повороте пускал в ход силу».

В 2018 году Кнессет принял закон, согласно которому Израиль был объявлен национальным государством еврейского народа. Казалось бы, что это само собой разумеется. Даже те израильтяне, которые критиковали этот закон как очередной политический трюк Нетаниягу или не были согласны с отдельными его формулировками, ничего не имели против «государства еврейского народа». Но некоторые их американские сородичи встали в штыки, поспешили объявить его антидемократическим и, как выразилась левая еврейская газета The Forward, «конституционно узаконившим второсортный статус арабских граждан». В чем причина такой реакции?

Все восходит к тому, что Америка и Израиль были созданы с абсолютно разными целями, поясняет Дэниел Гордис. Соединенные Штаты мыслились как приют для людей со всего мира независимо от происхождения, в то время как Израиль был проектом, рассчитанным специально на евреев ради их национально-государственного возрождения. Заокеанские же евреи, передовой отряд «американского плюрализма», не могли не ощущать дискомфорт от того, что израильтяне «выпячивают» свою этничность, стремятся к насыщению своей среды именно еврейским историческим, духовным и культурным содержанием. Израиль, подчеркивает Гордис, принял множество законов, которые, какими бы странными и даже оскорбительными не звучали для американского уха, целенаправленно «прижимают» индивидуальные свободы, ради того чтобы защищать и укреплять еврейский характер израильской «публичной площадки». Например, гиюр (переход в иудаизм) контролируется Главным раввинатом, который не признает раввинов-неортодоксов, что является извечным предметом трений с американцами. Междугородные автобусы не ходят в субботу, и в большинстве городов движение общественного транспорта также ограничено. Опять же в ряде случаев местные органы власти запрещают торговлю в субботу.

Пожалуй, наиболее противоречивым из последних законодательных актов Израиля стал закон, позволяющий небольшим общинам учреждать комиссии по приему, которые уполномочены давать разрешение на право жить в том или ином городке или деревне. Критики этого закона тут же объявили его расистским и направленным против арабов. Защитники, напротив, исходили из того, что корнем проблемы является не раса, а законное желание общины (причем, то же относится и к арабам) жить в условиях отсутствия конкуренции на «публичной площадке». И вообще суть оставления диаспоры, с точки зрения сионистов, состоит в том, чтобы евреи перестали подлаживаться к обычаям и воззрениям окружающих. Следует вспомнить, что Давид Бен-Гурион, социалист и многолетний кумир американских левых, был против районов со смешанным населением. «Так же как я против дискриминации еврейской общины в Иерусалиме, – говорил он, -так же я против нарушения прав тех, кто не является евреем». Но справедливость не подразумевает интеграции. Более того, в самом Израиле евреи разного происхождения предпочитают, как правило, жить поближе к своим. Все они, от ультраортодоксов до светских, хотят, по словам, журналиста Шмуэля Рознера, «сохранять за собой пространство, которое воспринимается как подходящее для их образа жизни, вне ненужного воздействия других групп».

Но для многих либеральных евреев Америки подобное сегрегирование равносильно анафеме! Как могло еврейское государство, похваляющееся тем, что оно является единственной демократией на Ближнем Востоке, пойти на такое! В книге Дэниела Гордиса мы читаем следующее разъяснение: «Израиль, в отличие от Соединенных Штатов Америки, не “либеральная демократия”, а “этническая демократия” – демократическая система, в которой все граждане имеют равные гражданские и политические права, однако в которой большинство (в случае Израиля – евреи) обладают своего рода предпочтительным культурным, политическим и иногда легальным статусом».

Есть еще одна причина, по которой сионисты и израильтяне не вполне уверены в том, что Америка является идеальным домом для евреев. Беспокойство о том, что богатство и комфорт способны в какой-то момент обернуться травлей и погромами, высказывали еврейские деятели еще в межвоенный период. «Настанет день, – писал великий поэт Хаим-Нахман Бялик, – когда экономические структуры Америки сместятся, и тамошние евреи окажутся у разбитого корыта. Они будут скинуты с тех высоких позиций, которых им удалось достигнуть, и без сомнений, придут ужасные дни, которых никто не желает». Это было сказано в 1926 году, а шесть лет спустя аналогичные предостережения высказал известный тогда сионистский политик Хаим Арлозоров, указавший на возрождение в Америке европейского антисемитизма с такими характерными признаками, как социальный остракизм, трудности в нахождении работы, квоты в университетах. «Сложите все это вместе, – резюмировал он, – и, боюсь, вы найдете еще меньше поводов для оптимизма». К этим сомнениям насчет розового будущего Америки нынешний израильтянин (иммигрировавший из США в 1998 году) Дэниел Гордис добавляет и свои «два цента». Он вспоминает антисемитские лозунги, которые скандировали правые манифестанты в Шарлоттсвилле в 2017 года, экс-президента Билла Клинтона, восседавшего рядышком с лидером антисемитской Nation of Islam Луисом Фарраханом в августе 2018 года, расстрел питтсбургской синагоги в октябре того же года. Подобные моменты, подчеркивает автор книги, о которой здесь рассказывается, усиливают ощущение израильтян, что в мире должно быть место, в котором, как бы международное сообщество ни критиковало форму его демократии, евреи не должны испытывать страха.

«Сионизм, – заключает Гордис, – одновременно объединил и разъединил еврейский народ так, как не преуспело ни одно другое движение когда-либо». И то же самое уникальное отношение сложилось между американскими евреями и Израилем. Вопрос теперь заключается в том, сумеют ли силы единства восторжествовать над силами раскола.