Posted by «Вот теперь и заживем!»
При свечах и керосиновых лампах в комнатах, которые отапливаются кизяком – высушенными коровьими лепешками, готовятся встретить Новый год жители кишлаков Таджикистана. И это не результат стихийного бедствия. Они бедствуют так последние четверть века, когда страну поразила вначале длившаяся пять лет гражданская война, а затем глубочайший за всю ее новейшую историю энергетический кризис.
Поясним: дело происходит в стране, буквально испещренной горными ручьями, которые являются по идее гидроресурсом неизмеримого масштаба. Однако свет и тепло для каждого таджикского дома – на уровне пока несбыточной мечты. Поскольку мечтать не вредно, можно “вешать лапшу на уши” сколько угодно.
Еще одним поводом для такого рода лапши стала байка о том, что панацеей от холода, темноты, бедности и прочих социальных проблем станет сооруженная на Вахше Рогунская ГЭС.
«Вот теперь и заживем!» – весело обещали партийные бонзы, которые аж в 1976 разрезали красные ленточки на месте будущего строительства. Об этом сегодня вспоминают местные аксакалы, которые тогда были юношами и сидели за штурвалами бульдозеров, прокладывая дороги в горах для иной строительной техники.
Величайший в истории Таджикистана – в 42 года продолжительностью – долгострой на реке Вахш, который, по иронии судьбы, в далекую пору был назван ударной стройкой, похоже, нарушен. 16 ноября 2018 года был запущен первый агрегат Рогунской гидроэлектростанции.
Но радоваться, как к тому призывает официальный Душанбе, пока рано.
Эксперты гидростроения предупреждают: земляки, не торопитесь созывать гостей на праздничный плов. Запуск гидроагрегата – многоступенчатый процесс: вначале он на холостом ходу, затем – в рабочем режиме и лишь потом, если не возникнет сложностей, агрегат переводится в штатный режим и начнет вырабатывать электроэнергию. Но для этого должна быть возможность сброса определенных объемов воды. Накоплен ли сейчас такой объем в водохранилище Рогуна, никто не знает. Это – государственная тайна! Раскрыв ее, можно нарушить очарование момента. По этой причине запуск первого агрегата – акт не производственный, а символический.
Девиз тот же: «Вот теперь и заживем!»
Ясно, что свет и тепло в таджикские кишлаки придут еще не скоро: этот подарок может состояться в любое время года, кроме зимы, то есть поры, когда электричество более всего необходимо. В декабре прекращается таяние ледников. А чтобы ГЭС заработала на полную мощность, нужен достаточный запас воды, которая накапливается в рукотворном резервуаре объемом в 13,3 кубических километров и площадью 51 квадратный километр.
На вопрос, что значит «достаточно», специалисты дают ответ: период первоначального наполнения водохранилища растянется на 16 лет. Ну, то есть ждали 42 года, потерпите еще 16. За это время дедушки-бульдозеристы 70-х успеют уйти на тот свет, а сегодняшние юноши станут почтенными отцами семейств и будут травить своим потомкам ту же байку о море света и тепла.
Пока все это случится, можно было, не теряя десятилетий, договориться с соседями о поставках энергоресурсов. Скажем, с Узбекистаном. Но тот еще в 2009 году вышел из единой среднеазиатской энергосистемы и отказался поставлять Таджикистану природный газ. Поэтому последние 20 лет около 70% населения страны в осенне-зимний период получали электричество 6-8 часов в сутки – по 3-4 часа утром и вечером. Пришлось вспомнить о старинном способе обогрева – высушенными коровьими лепешками.
Конечно, таджики обижаются, когда им говорят: на дворе XXI век, а вы применяете технологии дремучего средневековья. Бродит горькая шутка: «Таджикистан – это независимость минус электрификация половины страны». Приходится терпеть насмешки. Дескать, называйте как хотите, а выживать-то надо. По этой причине лучший новогодний подарок в стране – свечи и керосиновые лампы. Кизяк не дарят: самим нужен.
Морозы в кишлаках Памира доходят до минус 20-25 по Цельсию. Температура вполне новогодняя. Чего не скажешь о настроении сельчан. И это, напомним, происходит в крае, который при задействовании даже половины имеющихся гидроресурсов мог бы освещать и обогревать не только свою территорию.
«Вот теперь и заживем!» – могли бы повторить за таджикистанцами жители всей Центральной Азии целиком – от Казахстана до Афганистана. Но, понятно, это только несбыточная мечта.
Бьет – значит любит
Для сотен тысяч женщин в России праздником является не Новый год. А сам ежедневный факт того, что они вообще живы и здоровы. По оценкам МВД России, 40 женщин в день и 14 тысяч женщин в год умирают от рук своих мужей, а 600 тыс. подвергаются жестокому домашнему насилию каждый год. Ясно, что это далеко не полная картина: 60-70% российских женщин о пережитом домашнем насилии не сообщают. Иными словами, речь идет, не исключено, о миллионах униженных женщин, которые, чтобы не выносить сор из избы, не позорить мужчин и не позориться самим, предпочитают помалкивать.
Не состоявшиеся ни профессионально, ни финансово русские мужчины вымещают свою ущербность на членах семьи, оправдывая это традицией: дескать, в «Домострое», учебнике жизни из XVI века, рукоприкладство как способ наказания приветствуется. Чаще всего такой способ поучения происходит после того, как глава семьи принял на грудь спиртное. Тогда и ругается круче, и бьется веселее.
Оно же, спиртное, является впоследствии и оправданием. Виноват, мол, выпимши был. А поскольку вокруг принимают все мужики, кто для настроения, кто с горя-радости, да помногу, то, получается, и грех-то не особенно велик – каждый муж по пьяни охаживает благоверную.
Патриархальный стиль мышления характерен для всех без исключения поколений – от 70-летних до 20-х. Некоторые становятся национальными лидерами.
Имя Дмитрия Грачева из Серпухова, бывшего мужа 26-летней Маргариты, сегодня на слуху у всей России. Год назад он, заподозрив супругу в измене, отрубил ей кисти рук. Так, гадюка, и не призналась. Приговор – 14 лет строгого режима и компенсация в размере 2 035 000 рублей (примерно $3800) – Маргаритой обжалован: муж, находясь за решеткой, пригрозил ей, что, отсидев положенное, выйдет и отомстит ей, причем, достанется и их двум малолетним сыновьям, посмевшим поддержать маму.
Угроза жизни и здоровью приводит в специальный приют для женщин в подмосковной глубинке десятки жертв домашнего насилия. Его название «Китеж», как пишут СМИ, является отсылкой на русскую быль о городе, скрытом под озером, чтобы защитить его жителей от нападения. Вполне подходит для дома, где женщины могут чувствовать себя в безопасности. Одну изнасиловал муж, другую пытался задушить отец, третью сделал инвалидом сожитель.
Таких приютов России требуется несколько сотен. Однако вместе того, чтобы создавать подобные убежища, власть РФ год назад декриминализировала насилие в семье, иными словами узаконила его. С тех пор наказание за первое преступление, которое привело к синякам или мелким ранам – минимальный штраф или максимум 15 дней тюремного заключения.
Так Путин декларирует политику, которой подчеркиваются так называемые традиционные ценности страны, то есть древние церковные нормы. Естественно, это реверанс Российской православной церкви, которая теряет авторитет и уважение в мире, за которым следует сокращение законной защиты женщин, подвергшихся насилию. Елена Мизулина, член верхней палаты парламента России, Совета Федерации, считает, что женщины «не обижаются, когда видят, как мужчина избивает свою жену» и что «человек, избивающий свою жену, представляет собой менее оскорбительное зрелище, чем женщина, унижающая мужчину». Мизулина, профессиональный юрист, уверена, что проблема заключается не в домашнем насилии, а в недостатке уважения и любви в отношениях, особенно со стороны женщин.
Власть, как и церковь, призывает к прощению и примирению. А приюты типа «Китеж», где женщины живут или несколько дней, или несколько месяцев, – последняя, то бишь временная надежда на спасение для мам и их детей. Многие из них вновь вынуждены возвращаться в дом, где было совершено насилие. И вновь подвергаются нападению. Тут государство вторично унижает ее и заставляет платить. Если муж избитой признан виновным, штраф обычно выносится из заначки жены, которую она сумела сохранить от посягательств мужа. То есть она, по существу, помогает мужу откупиться от тюрьмы деньгами из собственного кармана.
Теперь домашний насильник чувствует себя уверенней: ведь он делает то, что одобряет государство. К тому же он ощущает себя хозяином положения – в России наименьшее число мужчин (86,8) на 100 женщин в мире. Проще говоря, в семейном споре всегда может сказать: «Ты, дуреха, беречь меня должна, а не сопротивляться, когда муж уму-разуму учит. А коли несогласна – ступай на улицу, ищи другого мужа».
Безвыходность ситуации убивает женщин. Получается, что она живет ради устаканенного общественного мнения: быть замужней в любом случае престижней, чем одинокой или разведенной. На десять свободных подруг она – единственная замужняя, и еще на судьбу ропщет?! Если ропщет, значит находится под влиянием Запада, где разрешены всякие непотребности, неприемлемые в России.
Но российская женщина, наделенная массой достоинств, не желает молчать. Во Владивостоке открылся клуб только для женщин. Некоторые считают его первой ласточкой феминистской борьбы в стране. Здесь около сотни женщин могут свободно говорить о домашнем насилии, что бы об этом ни думали общество, их семьи или партнеры. Из-за того, что они имеют свое мнение и не желают быть жертвами, их зачастую называют радикалами или противниками мужчин. Они не согласны, что заслуживают побоев и что такое насилие – своеобразное доказательство мужской любви.
Власть проявляет двойственность в вопросе равноправия. Президент Владимир Путин, выступив на ежегодном Евроазиатском женском форуме, подчеркнул, что надо бороться с неравноправием и гендерными стереотипами, но при этом важно защищать традиционные ценности, то есть законность побоев. Вот и пойми его – на чьей он стороне?
kackad.press 